Проект 018. Жизнь!

Америке осталось распилить голый ствол, оставшийся от красной империи. Еще недавно он был деревом, раскинувшимся на полмира. Теперь это было положенное на козлы бревно, над которым уже склонились люди с пилой, примеряясь, откуда начать.

Финальную часть операции Россия должна была доделать своими руками — сама себя распилить. Благо было огромное число людей, выражавших восторг по поводу поражения собственной страны. Посеянные при культурном обмене семена выросли и дали обильные плоды. Ничто не могло помешать победоносному шествию США по миру.

ГЛАВА VI Клинч

Начинается приготовление к распилу ствола — перестройка. С экранов и газет на массу льют выборочные факты про советские ужасы. Параллельно бесплатно проводят для журналистов курсы по повышению квалификации. Бывшим советским журналистам лестно, что их приглашают на такие мероприятия бесплатно. Значит, заслужили своими талантами. И настраиваются оправдать оказанное доверие, не ударить в грязь лицом.

Выискать грязь можно в любой области. Чтобы люди не шли в хирурги, показывайте им правду — реальные истории, где пьяные хирурги калечат людей, зашивают им в живот инструменты и прочее. И не показывайте другую правду, других реальных историй, где хирурги делают качественную работу и творят бескорыстную помощь. Какую реальность показывать людям, зависит от ваших целей. В СССР старались показывать только хорошее и скрывать плохое. В постсоветский период старались показывать только плохое и скрывать хорошее. Цель задает направление усилий.

Факты о советских ужасах (аналоги ужасов есть в любом обществе), совмещенные с полученной на прослушанных курсах информацией, заводят машину. Журналистские домыслы в преувеличенном свете показывают все плохое и умаляют хорошее.

Например, популярный миф перестроечного периода о десятках миллионов невинно убитых и посаженных в сталинский период. И никто не говорит, что это период Гражданской войны и после нее. Период войны с Гитлером и послевоенное время, когда антисоветские банды наводняли страну. Среди расстрелянных — бандеровцы и власовцы, дезертиры и мародеры, паникеры и самострельщики. Здесь же ленинская гвардия и Коминтерн. Здесь же безвинно осужденные, погибшие от голода, холода и нечеловеческого обращения, потому что стране нужно было перед войной сделать все возможное и невозможное.

Как сказал человек той эпохи: «Ковыряют историю эдак и так,/То ругань слышна, то медь,/Но мы-то помним, кто вел нас в бой/И кто посылал на смерть…» (А. Галич). Было и плохое, и хорошее, но на широкие массы льют только плохое в преувеличенном свете.

Продолжается культурный обмен, начатый еще с хрущевской оттепели. Со всех углов звучат песни в стиле «Воруй, воруй Россия,/А то ведь пропадешь!». Прямо и косвенно СМИ внушают россиянам мысль о превосходстве Запада. Это делается настолько профессионально, что любой человек подпадает под создаваемое обаяние.

Хомячок и крыса ничем не отличаются — оба грызуны. Но у хомячка имидж лучше. Аналогично и западная плесень ничем не отличается от русской. Но у западной плесени имидж лучше. За счет этого удается представить лучшим даже то, что объективно хуже.

Например, московское метро — это фантастика по сравнению с любой европейской подземкой. Потому что оно изначально задумывалось для выражения концепции «Народ — господин». Метро в Москве проектировали как подземные дворцы. На центральных станциях, как в центральных залах дворца, обязательно мрамор, мозаика, памятники, бронза, люстры. На второстепенных станциях, как в боковых комнатах дворца, простор и объем, в котором угадывается причастность к дворцу.

Парижское или лондонское метро строилось по концепции «скотовоз». Его делали для перевозки рабочих от дома до фабрики. Мрамору, бронзе, мозаике и люстрам в такой концепции просто места нет. Европейское метро напоминает привокзальный хороший туалет — в меру чистый, упор на функционал, никаких излишеств и идеологии.

Москва не уступает по красоте европейским столицам. Не уступает по мощи Риму или по уникальности Праге. Но Россия в хлам проиграла информационную войну. Широкие массы, не выезжавшие из своего города, составляющие представление о Европе по ТВ, уверены, что Москва по сравнению с Берлином или Лондоном — деревня. Тут как в кино эффект — реальность лучше увиденного. И так как западные мастера ТВ по-прежнему лучше русских, европейская картинка получается снова лучше…

Когда СМИ на тебя со всех углов постоянно льют информацию, что все русское плохое, поневоле начинаешь видеть то, что говорят. Если бы французские СМИ лили на французов информацию, что все французское плохое, французы также чувствовали бы себя неполноценными, не умеющими ничего, кроме как трусы с лифчиками шить. Но Франция льет на своих граждан иную информацию… А Россия… Она проигрывает…

Почему? Да вот так сразу и сложно ответить почему. Может быть, потому что не может ее власть определиться, чего она хочет? Как говорил Салтыков-Щедрин: «Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать».

Население России в некотором смысле подобно египетским рабам. Построить из них модель, где они будут «народом священников» и «головой мира», было невозможно. Их нужно было выводить в пустыню, что и было сделано.

Там они оказались свободны, но не хотели ее. Они тосковали по египетской жизни, где все было понятно и не было свободы. Но когда от рабов родилось новое поколение, оно показало невероятные результаты.

То же самое может быть и с населением России. Пока оно в атмосфере вторичности, у него на уровне подсознания формируется установка, что любое западное лучше любого русского. Ему не нужна свобода. Ему нужны разговоры о свободе, но не дальше…

Снова в голову лезут слова ранее цитировавшегося Салтыкова-Щедрина: «Если я усну и проснусь через сто лет и меня спросят, что сейчас происходит в России, я отвечу: пьют и воруют». И ведь это действительно так, что бы ни говорили ура-патриоты…

Эта установка поддерживается фактами. Где русские компьютеры, телевизоры, телефоны, самолеты? Где русские фильмы, дизайн, одежда? Почему наши люди так часто ведут себя недостойно за границей? Мы что, физически не способны к творчеству и иной модели поведения? Или все же нам внушают, что мы не способны?

Делая вывод о своей неполноценности на основании фактов, мы путаем причину со следствием. Причина — мы проигрываем информационную войну. Видимым образом — еще с эпохи Наполеона, а невидимым — еще раньше. Следствие — у нас нет конкурентной продукции, и культурный уровень оставляет желать лучшего.

Мы слишком глубоко застряли в христианстве с его выдуманными ценностями. Нам сформировано мышление, деструктивное в своей основе. Тысячу лет нам внушали, что всех проблем можно избежать, если по средам и пятницам мяса не есть (это постные дни, потому что в среду Христа предали, в пятницу распяли). Если потенциал направлен в неверном направлении, размер потенциала не имеет значения — результата не будет.

Еще Чаадаев писал, что русская жизнь слагается из мертвого застоя мысли. Тупая неподвижность бытия, где не на что опереться; пустая культура на заимствованиях и подражаниях; бесплотные религиозные призраки вместо уверенности в себе.

«Поколения и века протекли без пользы для нас, — пишет Чаадаев. — Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества отменен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого прогресса, мы исказили».