Проект «Асгард»
Шрифт:
29 марта 1889 года, база «Розайт»
Моя помолвка откладывается на неопределенное время. Фицрой Баннестер — бедный отец Эдит — лежит при смерти. Эскулапы утверждают, что свалившая его лихорадка смертельна. Я не нахожу себе места — такое ощущение, будто на моей шее затягивается петля неумолимого рока: служба ненавистна, организация обо мне забыла, помолвка расстроилась…
10 апреля 1889 года, база «Розайт»
Баннестер умер, мир его праху. Сообщений от Торквилля нет. Эдит в письме умоляет приехать. Может, пустить себе пулю в висок?
12 мая 1889 года, база «Розайт»
Наш алхимический младенец — будущий король-маг, водитель наций явил себя миру! Необыкновенный Будда белой расы человечества, как и предрекал К. Т., нашелся в Браунау, что в Зальцбургском Форштадте, двадцатого апреля сего года. В местечке, о котором предания гласят, будто здесь медиумов рождается больше, чем во всей Европе и Америке вместе взятых. Выходит, наши усилия увенчались успехом? Вернувшийся из Австрии бедняга Торквилль сомневался…
Сначала он и вовсе молчал, но потом, где-то день на третий, разговорился:
— У него нет никаких обещанных Воннегутом особых отметин! — Отвечая на мои очередные
Торквилль несколько раз сглотнул и, странно вытянув шею, словно к чему-то прислушиваясь, замер.
Знаешь, кем мы представлялись австриякам? Владельцами крупной сети скотобоен и колбасно-беконными королями из Гамбурга, следующими в Вену для изучения рынка сбыта своей продукции! В Вену через Браунау!..
Он вновь сглотнул, а затем ни с того ни с сего гомерически загоготал, повизгивая в конце каждого цикла накатившей истерики. Его лицо исказила жуткая судорога.
— Они в Вене собирались торговать ливером!.. — Давился он, выпучив глаза и брызжа во все стороны слюной. — Ливером зарезанных нами шлюх!.. Копчеными колбасками из их омерзительных кишок, паштетом из печени продажных алкоголичек!..
Опасаясь, что кто-нибудь случайно услышит вопли внезапно обезумевшего Торквилля, я, примерившись, сильно ударил его под ложечку кулаком. Несчастный, сложившись пополам, медленно повалился на ковер в моей гостиной и забился в судорогах. Изо рта у него пошла пена, зрачки глаз, обнажая белки, закатились, голова застучала по полу. Через пару минут он, всхлипывая, затих… Прибывший по вызову доктор констатировал смерть вследствие апоплексического удара… Я, спасая страшную тайну организации, вынужденно способствовал гибели друга!
Как такое могло произойти!? Неужели, Торквилль надорвал в Уайтчепл свою психику и потом не сумел справиться с расшатавшимися нервами? Это на него не похоже… Мне кажется другое — Провидение отсеивает сомневающихся и слабых, готовя нас к грядущим великим дням безжалостного восхождения к вершине Зиккурата. Оно посылает неверующим смерть…
Господи, тот, в которого мы веруем, укрепи меня и помилуй!
Фатальный выбор Славяна
22 мая 1889 года, Лондон
Тело Торквилля предано земле. После похорон я имел беседу с Воннегутом и его весьма юным гостем из Германии, неким Карлом Гаусхофером [22] . Они показывали мне коллекцию японских непристойных картинок и интересовались моим мнением насчет их художественной ценности.
— Скажите, друг мой, — в своей обычной манере начал разговор Мастер, — что Вы здесь видите?
— Ну-у-у, — смущенно произнес я, — это…, как бы сказать…, порнографический сюжет…, вероятно, момент коитуса…, я, право, плохо владею материалом…
— Тогда не затрудняйте себя более подбором нужных слов. Я вам подскажу: Вы видите кульминацию общения полов, божественное единение мужского и женского начал, смысл физического творчества вселенной. Разве это — порнография? На Востоке другая культура — без ханжеского пуританства, провоцирующего тайный блуд. У азиатов нет запретных тем, их искусство всеобъемлюще — оно не понимает нашего лицемерного морализаторства по поводу эротики. Вы чувствуете, куда я клоню?
— Не совсем.
— Я так и думал.
Воннегут отдал стопку картинок Гаусхоферу. Он убрал ее в карман и взамен достал из него какой-то пакет.
— Возьмите. — Кивком головы указывая на пакет, приказал мне Воннегут. — Мы приготовили Вам сюрприз — хороший счет в банке и отличную брачную партию с леди Джейн Траст, родной сестрой моего секретаря. Она молода и прекрасна, ее приданое — впечатляюще. Свадьбу сыграем на следующей неделе тут, в Лондоне.
— Но я не способен! — Воскликнул я. — У меня же есть невеста! Моя Эдит! Я решительно…
— Способны. — Спокойно, но властно перебил мою отчаянную тираду Мастер. — Способны и должны! Ради нашего общего блага и ради своего будущего во внутреннем круге «Асгарда». Отныне Вы назначаетесь его представителем в Южной Америке, конкретно — в Аргентине. Там у нас большие интересы. Неужели Вы думаете, что сможете выполнять свои новые обязанности, имея в женах Эдит Баннестер, простую девушку из Лондонского предместья, не посвященную в наши дела домохозяйку? Это ли не тайный блуд — порочная ежедневная двуличность?
— Мужайтесь. — Вступил в беседу Гаусхофер. — Вы не вправе отказаться. Конечно, я еще слишком молод, чтобы Вас учить, но песок в часах уже сыплется и время бежит неумолимо. Настал час великих перемен. Ваш друг этого не понял и глупо погиб, отдавшись гордыне и сомнениям. А Вас теперь ждет слава, Вы — избранник Судьбы, отлитый из стали неумолимый брат Тетра… Или я ошибаюсь?
В последних словах юнца просквозила открытая угроза.
— Ну-ну… — Примирительно поднял руки Воннегут. — Не нужно ссориться. Сэр Чарльз погорячился, поддался отрицательным эмоциям… У него черная полоса в жизни — смерть друга. Я его не виню. Давайте лучше поедем ко мне, выпьем, помянем добрым словом Торквилля и забудем о возникшей неловкости.
Остаток дня мы провели в доме Мастера за бутылкой виски, обсуждая мою отставку с флота, которую Воннегут наметил осуществить в марте 1890 года с помощью своих связей. Более к неприятной теме не возвращались. Я тщательно скрывал свое горе и старался держаться естественно. Гаусхофер более не дерзил.
22
Карл Гаусхофер — один из наставников Гитлера. Родился в 1869 году. Неоднократно посещал Дальний Восток и Индию, во время Первой Мировой войны был генералом прусской армии, затем основал журнал «Геополитика». Избрал свастику эмблемой нацистов. Тесно контактировал с шефом оккультного бюро СС «Аненэрбе» Вольфрамом Зиверсом, шведским путешественником Свеном Андерсом Гедином и «серым кардиналом» Третьего рейха профессором Хильшером. Свен Гедин налаживал для Гаусхофера первые связи с Тибетом, а Хильшер занимался обучением Зиверса оккультным дисциплинам. После вынесения Нюрнбергским трибуналом смертного приговора в отношении шефа института «Наследие предков», Хильшер провожал того вплоть до эшафота, предварительно совершив с ним ритуал неизвестного культа, придуманного им совместно с Гаусхофером. В 1946 году, убив свою жену Марту, Гаусхофер сделал себе харакири.
4 июня 1999 года
Решил открыться Владу. У этого бабника имеются недюжинные задатки авантюриста. Вдобавок — он любит деньги и власть, а я в силах дать ему и то, и другое. Тайную необъятную власть и большие деньги, к ней прилагаемые. За такой бонус Лозницкий пойдет на многое, если не на все. Ирокез приобщил его к бизнесу, даже не называя приблизительной суммы прибыли — только пообещав ее часть. Значит, Влад по натуре не претендует на роль соучредителя предприятия и готов участвовать на условиях, декларируемых патроном. Мне вариант с иерархической составляющей подходит.
Во вновь создаваемом обществе двух глав быть не должно.10 июня 1999 года
Отдыхали с Валентиной на даче. Погода нам в выходные улыбнулась — солнышко палило во всю, приятно обдувал окрестности ветерок, щебетали птички, жужжали шмелики… Мы загорали, жарили шашлыки, пекли картошку, пили сухое красное вино и строили планы на лето. Жена просила вторую половину моего отпуска побыть с ней дома. Еле выкрутился. Помог безотказный аргумент про старинную мужскую компанию и традиции, которые нарушать — предавать себя и друзей.
В доме Валентина переделок не заметила. Настоятель и строители порученную им работу выполнили добросовестно.
18 июня 1999 года
Влад Лозницкий целиком мой. Я заполучил биолога со всеми потрохами, едва поведав ему историю нашего с Валентиной путешествия в Город Богов и частично открыв содержание дневника Виндхаузера. Дополнительных разъяснений и посулов не понадобилось. Очень хорошо. Пускай старается завоевать мое доверие и дальнейшее расположение.
Жаль, все же, что Марата нельзя приобщить к делу. Он — готовый брат Тетра. Исполнитель рискованных миссий и карающий меч организации.
7 июня 1889 года, Лондон
Кто такой этот Карл Гаусхофер? Почему он постоянно крутится вокруг Воннегута и, не стесняясь, выражает свое недовольство? Может, Мастер хочет от меня избавиться, отправив с поручением в Аргентину, и на мое место взять его? Вряд ли… Гаусхофер слишком юн для подобных свершений. Тогда что? Глава «Асгарда» пытается устранить последнего свидетеля операции в Уайтчепл, уничтожив его физически: убив на спровоцированной молодым забиякой дуэли, утопив во время океанского путешествия, зарезав в подворотне Буэнос-Айреса или его окрестностях?..
А почему, собственно говоря, Буэнос-Айреса? Кто упоминал столицу? К. Т. пропал на Памире, разыскивая наследие исчезнувших цивилизаций. В джунглях Южной Америки много укромных мест, где даже могилу рыть не нужно — хищные звери растащат останки по площади миль в сто… Топкие болота примут мои косточки и надежно скроют улики… Безутешная вдова вернется в Британию со скорбным для семейства Виндхаузеров известием и поселится в родовом гнезде, соблюдая положенный случаю траур. Тут и смерть Торквилля предстает в совершенно ином свете — у нее появляется оттенок продуманного заранее заговора. Апоплексический удар бывает разного характера — яд убивает исподтишка, имитируя распространенные болезни и внезапные сумасшествия.
А моя новоявленная супруга? Я ничего о ней не знаю, кроме того, что ее зовут Джейн, и что она чертовски умна и красива. Насколько ей доверены секреты организации? Какую роль в Аргентине она станет играть: моего личного секретаря, связного, соглядатая, палача? Сестрица Мартина Траста способна выполнить любое из этих поручений — благо, братец их осуществляет виртуозно.
Наша свадьба прошла торопливо и скомкано, словно мы пытались скрыть нечаянную беременность невесты. В первую брачную ночь она проделывала такие штучки, каким позавидовали бы греческие гетеры времен завоевания Египта, хотя оказалась девственницей… Откуда у нее эта опытность и страстность? Не из тайных ли подземелий Глазго Грин или подобного им места, где неофиты «Асгарда», ведомые Великим Фонарщиком Лун, следуют перевалом Стража пустоты в зеленые долины Вечности?
Ответов нет. Я жду и повинуюсь обстоятельствам.
Предупреждение
16 августа 1889 года, база «Розайт»
Теперь я никогда не расстаюсь с оружием. Револьвер со мной всюду — даже в постели. Придется умирать — стану драться до последнего. Но пока на мою жизнь никто не покушается.
Гаусхофер уехал из страны, Воннегут занялся созданием объединенного каталога лучших европейских музеев, Мартин Траст путешествует гидом по Швейцарским Альпам с компанией русских мистиков. Джейн обходительна и кротка, ее присутствие меня не тяготит — порой даже радует.
Может, мои подозрения беспочвенны, и Воннегут действительно всецело мне доверяет, а его хлопоты со свадьбой и назначением в Аргентину — лишнее тому подтверждение? К чему Мастеру моя смерть, если он имеет в моем лице преданного делу организации слугу? Да — я много знаю, но это скорее мой плюс, чем минус: посвященному можно поручить любое дело, и он его выполнит, как тогда, в Уайтчепл. Не логично делать меня сказочно богатым в преддверии неминуемой казни, бессмысленно женить…
Южная Америка — отличное убежище для капиталов, архивов и лабораторий «Асгарда», подобных той, что была у К. Т. в Блумаунд-хаус. В труднопроходимых дождевых лесах с легкостью можно спрятать целые города, населенные нашими адептами и будущими солдатами. Неисследованные недра, продажные правительства, нищее и отсталое население делает этот район земного шара еще привлекательнее: почти дармовая рабочая сила, алмазы, серебро… Вдруг, Мастер избрал меня губернатором тайной провинции, на начальном этапе своими ресурсами призванной питать осуществление плана «Зиккурат»?
Похоже, я действительно устал и нуждаюсь в хорошем отдыхе. Пожалуй, испрошу у начальства отпуск и махну с молодой женой к тетушке в Вустер!
28 июня 1999 года
Влад подозрительно настойчиво подъезжает ко мне по поводу дневника Виндхаузера. Все просит дать почитать рукопись, или просто на нее взглянуть, подержать артефакт в руках. Достал. Буквально через день встречает меня после работы у ворот клиники, потом домой в гости прется, Валентине цветы дарит. Навязчив до безобразия, крутится рядом и не выпускает нас из поля зрения.
Я вынужден на время прервать поездки на дачу и письменный перевод манускрипта. Опасаюсь, что Лозницкий меня выследит. Открылся, на свою голову, идиоту — теперь не знаю, как выпутываться из сформировавшейся дрянной ситуации. Она перерастает в настоящую проблему. Придется ее решать, когда вернемся из Карелии. Любыми средствами — включая и самые радикальные.
Далее тетрадь Славяна белела чистыми листами. Ее хозяин более не появлялся в своем бункере — его самого «решили» известными радикальными средствами. Избавили от необходимости определять судьбы мира, отправив в последний вояж по Зеленой миле Шаолиня, заодно придав ему в спутники ни в чем не повинных людей.
Марат закинул руки за голову и покосился на лампу. Вставать и гасить ее не хотелось.
«Пускай себе горит». — Устало подумал он, закрывая глаза. — «У нас керосина много — авось, для текущих сельских нужд хватит. Вот и Марина, расставаясь, велела его не экономить. Послушаюсь хозяйского наказа — посплю при свете, мышкам обеспечу праздничную иллюминацию, комарикам сигнализирую»…
Он заснул быстро и крепко, едва успев додумать до конца эту короткую фразу.
Побудка произошла неожиданно. Марат шершнем метнулся с кровати, в прыжке снимая «Берету» с предохранителя, передергивая затвор и обводя стволом занавешенные оконные проемы.
В полумраке помещения звонко наяривала известная мелодия детского композитора Шаинского, с улицы доносился характерный рев бензопилы, громко капал рукомойник. В какой-то момент ему почудилось, что он вновь на лесоповале и, проспав подъем на работу, остался в бараке один. Потом Марат различил портьеру, отделявшую закуток Марины и определил источник веселенькой полифонии: звонил лежавший в его нагрудном кармане мобильный телефон. Наверное, на прощание девушка специально тайком установила мелодию почуднее, дабы повеселить незадачливого абонента.