Проект «Геката»

Махнув рукой, он тяжело опустился на скамью. Она выдержала вес сармата в скафандре — и сулиса, приткнувшегося ему под бронированный бок.

— Видел? — мотнул головой Харольд, жадно проглотив половину бургера. — Он меня убил бы, если бы не ты. И за что?! На меня напали, я защищался, стул полетел не туда…

— Бывает, — буркнул Гедимин. — Как с Кененом. Вечно его били по всем углам.

Харольд фыркнул, поднял взгляд от еды, просительно заглядывая Гедимину в глаза.

— А за что его били?

Гедимин пожал плечами.

— За человечьи повадки. Всё время что-то затевал… Так сколько их было? Тех, кто напал?

— Четверо, — ответил Харольд, не переставая жевать, и для наглядности показал четыре пальца. — Они меня потом караулили у мастерской…

— Понятно, — сказал Гедимин, глядя на мигающие вывески. Уличное освещение приглушили, и тем ярче были видны развешанные повсюду подсветки странных мест, куда сармат даже не заглядывал.

— Где ты живёшь? — спросил он. — Сам доберёшься?

— Лучше ты со мной, — вяло ответил Харольд. Он выпил контейнер подкрашенного спирта махом, по-сарматски, и его мгновенно развезло — он даже стоял с трудом, и голова всё время клонилась набок. Гедимин смерил его задумчивым взглядом.

— Садись на плечо, — сказал он. — Так где живёшь?

«Копы» на перекрёстках смотрели на них с подозрением, но близко никто не подошёл — только посмеялись в рации. Гедимин не прислушивался к их переговорам — Харольд норовил заснуть, и каждые три минуты приходилось его встряхивать.

— Здесь, — сказал он наконец, мешком падая с плеча сармата.

Они стояли у новостройки в три этажа — длинного каркасного дома из фриловых пластин, только и пригодного для искусственного климата Луны, где ни ветра, ни дождя не увидишь.

— Внутрь тебе нельзя, — сказал Харольд, отойдя на шаг и осмотрев Гедимина с головы до ног. — Пол провалится. Ладно, прощай. Завтра придёшь?

Сармат кивнул, прислушиваясь к ощущениям. Ему было слегка не по себе — словно подобрал в лесу енота и теперь не мог сообразить, зачем енот в бараке. «Ладно, приду,» — решил он наконец. «Помогу ему с флиппером. Он вроде механик. Может, выйдет что-то дельное.»

12 мая 29 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Деньги? — Кенен взглянул на сармата исподлобья, машинально хватаясь за пухлый карман. — Зачем тебе деньги?

— Пойду в информаторий, — ответил сармат. — Там платно, я видел табличку на входе.

Кенен подозрительно сощурился.

— Почему мне не сказал? Я через Дэйва договорился бы.

Гедимин качнул головой.

— Мы же вроде нормальные жители в этом городе? Вот и надо ходить как нормальный житель. На кой астероид мне твои крысиные лазы?!

Кенен обиженно фыркнул и с большой неохотой достал из кармана карточку с изображением лунного диска и каких-то веток.

— Тут пять койнов. Надеюсь, ты за эти деньги не будешь кормить человечьих ублюдков?

— Что тебе сделал этот Харольд? — прямо спросил Гедимин, поняв, что в местных традициях он не разберётся и за сто лет. Кенен поморщился.

— Скользкая тварь…

— Кто бы говорил, — фыркнул Гедимин, убирая карточку в «карман». «Пять койнов? Этого хватит на пятьдесят часов,» — подсчитал он про себя. «А если что-то скачивать? Тогда меньше. Ладно, так запомню. Навряд ли там очень много.»

…Главный вход в информаторий был шире, боком протискиваться не пришлось, но потолки остались такими же низкими, и сармат входил, пригнув голову, среди внезапной тишины перед ним и невнятных шепотков за спиной. Служащий шагнул ему навстречу, хватаясь за кнопку на поясе, посмотрел на сунутую под нос карточку и молча проводил сармата к свободному терминалу в дальнем углу. Харольд, почувствовав себя в безопасности, высунулся из-за его спины и взглянул на экран.

— База искусственнорождённых? — он кивнул на открытую Гедимином страницу. — Кого-то ищешь?

— Своих, — коротко ответил сармат, выбирая заглавную букву.

«Хепри,» — он скользил взглядом по списку, пока не увидел зелёный значок. «Мафдет. Жива, в гетто Западного Блока. Хорошо…» Он дошёл до имени Сешат и молча склонил голову — к красному значку смерти добавились короткие пояснения о воздушной битве над Шангнаком. «Недалеко улетела. Хорошо, хоть Мафдет жива. Как ей там теперь?..»

По его броне постучали.

— Эй, теск, — прошептал Харольд, — время-то идёт! А ты сидишь и ничего не читаешь, я же вижу. Пусти тогда меня…

Встретившись с Гедимином взглядом, он захлопнул рот — сармат даже услышал стук смыкающихся челюстей — и подался вбок, прячась за его спиной.

«А Линкен пропал,» — Гедимин пробежал взглядом список в поисках знакомых имён. «Исчез вместе с кораблём и всей командой. Незаметно пропавший крейсер… может, это и нормально — космос всё-таки очень большой.»

Он закрыл базу. Харольд за его спиной облегчённо вздохнул и снова выглянул из-под локтя.

— А теперь чего?

«Тёплый север,» — молча набирал Гедимин в строке поисковика. За прошедшие годы многое изменилось — и всё-таки сармат надеялся, что у северян не прибавилось уважения к патентным ведомствам. «Если кто-то что-то знает об ирренции — все данные только у Севера. Надо искать…»

Когда на экран выпала россыпь ссылок, сармат ощутил знакомое пульсирующее тепло под рёбрами — одно слово «ирренций» даже сейчас заставляло его сердце биться чаще. «Глупо,» — он криво ухмыльнулся, отводя взгляд от подсвеченного слова. «Я уже не атомщик. Только посмотрю, чего достигли на Земле…»

С первого взгляда, едва мечтательная поволока растаяла, сармат понял, что со ссылками что-то не то — а открыв первые пять, в этом убедился. Все упоминания ирренция, сделанные до войны, были тщательно вычищены, от них остались только следы в поисковике — а попытка сунуться в кэш закончилась разглядыванием грозных табличек о высшей секретности и требований указать личность. Гедимин вспомнил, как прорывался когда-то на сайт Лос-Аламоса, и невесело хмыкнул. «И опять по тому же кругу,» — он, вздохнув, открыл следующую ссылку. «И даже у северян. Раньше с ними было проще. Не надо было нам воевать с Севером…»

Оставив в покое северные сайты, Гедимин порылся в атлантисских и даже заглянул в Мацоду. Там не было даже остатков информации, сохранившихся на Севере, — только сухие короткие статьи о смертельной опасности ирренция, чудовищном влиянии на биосферу и полном запрете на какое бы то ни было использование. Из ценного сармат нашёл только фотографии этой самой биосферы — и долго разглядывал их, вспоминая экзотариум Ассархаддона. «Вот его бы сейчас сюда. Набрал бы полные вольеры. Может, из-за этого он и влез в войну? Не ради же амбиций одного идиота…»