Проект «Геката»
Шрифт:
— Что здесь испытывают? — спросил сармат. Луч фонаря не находил ничего, кроме решёток вентиляции, резервных генераторов защитного поля, замаскированных камер и системы пожаротушения.
— Излучатели, должно быть, — неуверенно ответил Хольгер. — Выбирайся оттуда!
— Хорошо, — согласился Гедимин, не найдя в коридоре ничего интересного. — Я останусь в «грязном» отсеке. Что мы должны делать? Ты не знаешь?
— Новых заданий нам никто не дал, — отозвался химик. — Я хотел подумать об ипроне и кеззии. Довольно интересные вещества…
— Тут тысячи ипроновых и кеззиевых экранов, — сказал Гедимин, сняв со стены робота-уборщика —
«А когда-нибудь мне понадобятся поглощающие стержни,» — подумал он, мечтательно щурясь. «Ипрон или кеззий… там будет видно. Пусть сначала дадут ирренций. Без критической массы говорить не о чем…»
Рабочая смена в «Койольшауки» заканчивалась раньше обычного — всем сарматам ещё предстояло доехать до жилого блока под кратером Драйден. В этот раз Гедимину и Хольгеру не досталось отдельной дрезины. В общем вагоне стало ещё теснее, когда туда влезли все охранники; под недовольное ворчание сарматов в мягких комбинезонах и попытки «броненосцев» огрызнуться транспорт пополз к подъёмнику. Через пару минут Гедимин рявкнул на Стивена, и охранники, притихнув, отодвинулись к стене и стали занимать немного меньше места. Ближайшие сарматы, посмотрев на ремонтника и Хольгера, резко замолчали, и путь продолжался в тишине, прерываемой только звуками механизмов.
— И так каждый день, — пробормотал химик, выбираясь из вагона на платформу, ближайшую к столовой. — Что-то надо придумать, пока никто не покалечился.
— Ремонтная дрезина, — Гедимин кивнул на небольшой люк над выходом на платформу. — Доедем ещё быстрее. Только охрану придётся оставить.
Стивен угрюмо покосился на него, но промолчал. Хольгер задумчиво посмотрел на люк.
— А пролезем в скафандрах? Не хотелось бы всё тут разломать.
— Проверю после еды, — пообещал Гедимин.
…Линкен, забывшись, ударил по столу кулаком, оставив на столешнице вмятину. Гедимин молча выправил её. Хольгер поморщился и забрал со стола свои контейнеры.
— Нет, ты слушай! — Линкен двинулся было к нему, но Гедимин облокотился на стол между ними и исподтишка показал сармату кулак. — Если бы о твоём изобретении узнали макаки…
— Что случилось? — раздался рядом со столом голос Ассархаддона, и сарматы, вздрогнув, повернулись к нему. Секунду назад куратора в зале не было — это Гедимин помнил совершенно точно.
Линкен бросил на ремонтника предостерегающий взгляд, но тот только пожал плечами.
— Почему нам не дали довести взрывной синтезатор до ума? Ты мог вывезти нас на Луну, если так боялся макак.
Линкен с размаху приложил растопыренную ладонь к лицевому щитку. Гедимин покосился на него и недобро сощурился. «Такая у тебя свобода? Бояться задать вопрос? Тогда я лучше в рабство к мартышкам…»
Ассархаддон смерил Гедимина долгим задумчивым взглядом.
— Вот что вас занимает, — медленно проговорил он. — Надо полагать, Исгельт забыл дать вам новые указания. Вы уже знаете, что вам поручено?
Гедимин переглянулся с Хольгером и покачал головой — судя по растерянному взгляду, химик тоже ничего не знал.
— У нас есть база по микропроколам — завтра с утра я сброшу её Хольгеру, — сказал Ассархаддон. — Она пригодится в вашей работе. Вы займётесь макропроколами. Нам нужно оборудование для создания полноценных стабильных порталов. Масанг утверждает, что вы собирались над ним
работать. Что же, вот вам и возможность.03 января 38 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката» — кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»
«Вакуум!» — предупредила вспыхнувшая на табло надпись, и Гедимин закрыл воздухообменные клапаны. Узкий коридор, оставленный для ремонтников электрорельса, с двух сторон запечатывался герметично; там, куда протиснулись двое сарматов, воздух ещё был, но очень разреженный, снаружи — вокруг самого рельса — его не было вовсе.
— Вот почему дрезины так носятся, — послышалось в наушниках. Хольгер уже выбрался наружу и повис на лестнице из скоб, с любопытством осматриваясь в туннеле. Проход слегка подсвечивался светодиодами — оставленные для ремонтников, они отмечали ключевые узлы, рельсы и кабели. Два белых световых пятна, относительно ярких в сумрачном тоннеле, горели на ремонтной дрезине.
— Как будто нас и дожидалась, — пробормотал в микрофон Хольгер. Гедимин ничего не ответил — он уже добрался до аппарата, подтащил его к лестнице и теперь распрямлял сложенные крепления. Подвесная дрезина выглядела не слишком надёжной, и сармат, осмотрев её со всех сторон, навалился на крепления всем весом. Против ожидания, фриловые планки не потрескались, а металл не деформировался.
— Помнишь дорогу? — спросил Гедимин, помогая Хольгеру устроиться внутри аппарата. — Я считал переходы, но вслепую трудно ориентироваться.
— Примерно, — ответил химик. — До линии «Койольшауки» доберёмся, а там можно будет разогнаться. А что с охраной?
— Догонит, — Гедимин рывком подтянулся и втиснулся в дрезину — крепления были немного узки для него. — Так просто от них не отвяжешься. Приказ Маркуса, метеор ему навстречу…
…Охрана действительно догнала их — уже в «грязном» отсеке Гедимин услышал рёв сирены. Кто-то ломился в лабораторию, но считыватель реагировал только на одного сармата. Гедимин хмыкнул и тут же забыл об охранниках — его сейчас занимало совсем другое.
Под защитным полем для него оставили «конструктор» — несколько стопок разноразмерных обсидиановых пластин, миниатюрные «арктусы», маленький, но массивный контейнер с зелёным значком радиационной опасности, два готовых омикрон-излучателя от «Квазара» и множество других деталей. Что-то из этого успели разложить по ящичкам, что-то россыпью затолкали в стенные ниши, — Гедимин смотрел на знакомую обстановку и ухмылялся. «Везде одно и то же,» — он подобрал излучатель и повертел его в руках. «Хорошо, что не нужно начинать с выплавки стали и синтеза фрила. Ещё бы понять, что я должен сделать…»
— Гедимин! — Хольгер, впустив охранников в лабораторию, наконец вышел на связь. — У меня тут база по микропроколам. Хочешь услышать выжимку?
— Давай, — отозвался Гедимин, разглядывая вскрытый излучатель. «Нарастить интенсивность,» — думал он. «Добавить линз… Или дело в площади пересечения? Тогда придётся переделывать всё под широкий пучок. И… сигму лучше отвести в сторону. Проверить чистый омикрон…»
— Чем шире пучок, тем меньше выброс ипрона, — процитировал Хольгер. — Точки прокола смещаются вокруг какого-то центра, и он не точечный. Сигма никак не влияет. А вот пульсации в чём-то задействованы. Они проверяли твою пульсацию для запуска реактора, только не на сигме, а на омикроне…