Проект: Граф Брюс 2

Я практически сразу понял, о чём он говорил, даже уточнять не пришлось. Не о втором этапе людоедского плана джассанцев — это-то было очевидно. Про долгую жизнь «верных». Здешнему пастырю, судя по всему, главе всей группировки джассанцев суммарно сто девять лет. А это значило, что он не один и не два раза использовал Переход.

Теоретически, это вполне возможно, нельзя лишь дважды «заместить» одно и то же тело. Или провести Переход в рамках одного мира. А вот из одного в другой, из старого в новое — здесь никаких ограничений не имелось. Если есть ресурс, самая проблемная часть, к слову, то хоть раз в неделю перемещайся. Утрирую, конечно, но суть ясна, думаю.

То есть, выходит, что пастыри джассанцев предельно удобно устроились. Даже обрели некое подобие бессмертия! Старое тело отжило свой срок, заболело, постарело или просто попало в неудобные обстоятельства — проводи Переход в одну из колоний и получай новое тело. Впоследствии даже можно вернуться тем же способом.

— Невероятно! Скажи, брат Хатберт, а есть ли возможность лично познакомится с таким великим человеком, как пастырь Акрим?

И вот здесь я, видимо, что-то сказал не так. Взгляд Ремнева моментально изменился. От расслабленно-благодушного выражения на лице не осталось и следа. Холодным тоном он поинтересовался.

— Зачем?

«Выполоть и эту заразу!» — больше всего хотелось сказать мне. Но вслух я, обезоруживающе улыбаясь, произнёс совсем другое. — Засвидетельствовать своё почтение тому, кто столько сделал для нашего народа!

— Кто ты? — продолжая буравить меня взглядом, спросил Кочевник. — Я тебя знаю? Отвечай! Иначе…

Что он там собирался сделать, так и осталось для меня загадкой. Ринко недовольно цокнула языком, и Лука Ремнев уронил голову на грудь и захрапел.

— Всё, — недовольно проворчала лиса. — Уровень критического восприятия пробился через все мои барьеры. Сильный у него разум, тренированный. Пришлось снова усыплять.

— Ты всё записал? — повернулся я к Догуляю.

Бывший профсоюзный босс утвердительно кивнул. В этот вечер он выступал нашим видеооператором, снимая на телефон признательные показания пленника. Мы со шпионкой-кицунэ не собирались опираться только на слова, когда пойдём к её начальству.

— Думаю, этого вполне хватит, — кивнула Ринко. — Конечно, с братом Хатбертом ещё не раз поработают профильные специалисты, но главное он уже сказал. Жалко, конечно, что пастыря Акрима не смогли вычислить…

— Видимо, у них жёсткий запрет стоит на интерес к такому важному лицу, — согласился я. — Стоило мне только проявить его, как он сразу же среагировал. Но всё равно — лучше один свидетель, чем ни одного.

— А может, и не один, — с хитрецой улыбнулась лиса. — Два, например, надёжнее.

Я вопросительно поднял брови.

— Ты о чём?

— Скоро сам узнаёшь!

Порой мне её придушить хочется, честное слово! Только что была серьёзной, как и положено опытному профессионалу, и тут же, без всякого перехода, превратилась в девчонку, которой парень пытается свидание назначить.

Впрочем, в неведении я пробыл недолго. Не больше трёх минут. Пока упаковали Ремнева обратно в багажник лимузина, пока прибрали следы своего пребывания на берегу, из-за ближайшего поворота, ведущему к нашей полянке блеснули фары дальнего света.

— Мы кого-то ждём? — я тут же повернулся к лисе.

— Ага, — с невинным личиком подтвердила она. — Твоего деда. Я ему геометку скинула.

.25

— Он что тут делает? — выпучил я глаза на хвостатую.

Хотя больше всего мне хотелось выдать что-нибудь вроде: «Какого хрена здесь происходит?» Но на Ринко подобного рода наезды никогда не действовали, так что смысла сотрясать воздух не было никакого. Лучше уж сразу задать прямой вопрос. Это обычно работало.

— Я позвала, Ром-ром! — ещё и глазки такие сделала, мол, ну ты что, совсем глупый, что ли? Как ещё он здесь мог оказаться?

— Зачем?

— Зачем-зачем? В качестве запасного плана, конечно же! Ты умный парень, но эта твоя привычка делать ставку на всё… В картах может повезти, но профессионалы так не работают. Всегда должен быть вариант «бэ» на случай, если «а» не сработает.

Леновцы ощутимо напряглись. Кто такой дед и какую должность занимает в Тайной Канцелярии, они уже знали. Как и возможности, коими он обладает. Шутка ли — тот самый агент, стоявший на острие сложной операции спецслужб, в результате которой на ханьском троне оказалась нужная для Российской империи кандидатура! И когда про такого человека говорят, мол, он у нас план «бэ» — тревожно становится. Очень тревожно.

Но я сморщился по совсем другой причине. Нет, я понимал, что перед дедом придётся раскрыться — всё к этому и шло. Но не так! Не сейчас!

— Ой, да не волнуйся ты так, Ром-ром! — лиса совершенно верно поняла мои колебания. — Я уже всё ему про тебя рассказала.

— Ты… что сделала? — нет, она определённо хочет, чтобы я тут от инфаркта загнулся!

— Ну, знаешь! Мне пришлось! Как бы я ещё его могла просить помочь? Сначала он, конечно, был в гневе — мужчины! Но потом осознал все преимущества данного положения, и принял изменения.

Преимущества? Он, узнав, что теле его родного внука теперь обитает совсем другая личность, счёл это преимуществами? Впрочем, немного зная Алексея Яковлевича Брюса, можно было предположить, что так и есть.

— И сейчас едет сюда, чтобы об этом поговорить?

Ринко выпятила нижнюю губу.

— Нет, что ты! — она доверительно понизила голос. — По правде сказать, он всё ещё немного на тебя обижен, что довольно объяснимо. Поэтому по моей просьбе и держался от тебя подальше. Что до его приезда сейчас — я попросила его добыть барона Дерябина, который «уехал в отпуск».

— Дерябина?

— План «бэ», помнишь? Всё равно он примерно в те же края поехал, куда и Лёша своих дам выгуливать. По пути, считай. И да, тогда я ещё не знала, что он джассанец, а не неблинец, как ты предполагал. И только в последний момент сообщила ему, чтобы он брал его с лошадиной дозой снотворного.

Слов на это у меня не было. Цензурных. А нецензурные никак бы делу не помогли. Оказывается (оказывается, да? Она шпионка, это тоже для тебя новость?), Ринко всё это время вела у меня за спиной свою игру. Не против меня, к счастью, а то бы я уже давно упакованный в каком-нибудь подвале под кремлем лежал.

Подстраховалась, слила меня деду, отправила его за Дерябиным и даже сообщала ему все последние новости. Включая те, что агенты Джассана имеют дурную привычку умирать на допросе.

Злился ли я на неё за это? О да! Ещё как! Но и понимал при этом, что в действиях лисы была своя правда. А ну как всё полетело бы к чертям — как ей потом выгребать из ситуации? В которой она выступала чуть ли не пособником иномирного разведчика? Если это не измена, то что тогда называть таковой?