Проект «О.З.О.Н.»

– Это все, конечно, хойошо, и я таки восхищен столь пламенной йечью, но мне хотелось бы поговойить за маленький, но очень важный вопйос.

Зубр взглядом отыскал в толпе Мойшу. На самом деле из рыжего парня с конопатым лицом и водянистыми глазами был такой же еврей, как из слона балерина. Обладая недюжинной артистичностью, Роман – таким было настоящее имя картавого – обыгрывал врожденный недуг, говоря как истинный одессит, за что, собственно, и получил прозвище.

– Ну, что у тебя?

– Мы так и будем пейибиваться с хлеба на воду или нам все же увеличат паек?

Со всех сторон посыпались одобрительные возгласы. Стоящие рядом мужчины похлопали Мойшу по плечам, а один так еще и потрепал огненно-красный вихор на его макушке.

– Текущая норма рассчитана из учета количества хранящихся на складе запасов. Пока довольствие останется без изменений. Вот вырастет новый урожай на фермах, тогда и поговорим. Если вопросов больше нет, прошу покинуть кабинет и вернуться к прерванному занятию.

Стоя спиной к стене, Чирей терпеливо ждал, когда выпустившие пар бунтовщики один за другим выйдут из кабинета. С первой минуты стихийной акции протеста он костерил себя последними словами за неумение смолчать в нужную минуту. Лишь после слов коменданта о дикарях он поменял вектор мыслей с негатива на позитив и в уме поблагодарил того самого беса, что вовремя дернул его за язык. Не сболтни он тогда в зале лишнего, у него не появился бы шанс выторговать себе особые условия. А так – вот он стоит сейчас в кабинете начальника и ждет, когда останется с ним с глазу на глаз. Ей-богу, никогда не знаешь, к каким последствиям приведет случайно брошенное слово.

– Чего тебе? – Зубр бросил недовольный взгляд на подошедшего к нему Чирья.

– Дело есть, командир. Пока ты говорил, я покумекал немного. Думаю, у нас есть шанс победить малой кровью в грядущей войне.

Зубр взглядом показал Чирью на стоящий возле стены гостевой стул. Пока тот ходил за ним, рукавом стер с сиденья отпечатки своих же подошв и сел за стол.

– Что у тебя? – спросил он, когда Чирей поставил стул спинкой к обратной стороне стола и уселся на него, как всадник на коня.

Чирей долго молчал, как будто обдумывал, с чего именно начать. Он заговорил, когда комендант потерял терпение и открыл рот, намереваясь прогнать не оправдавшего надежд визитера.

– До переезда в Киров я почти двадцать лет проработал в Чепецке на химкомбинате.

– И? – Зубр непонимающе развел руками. – Каким боком это может помочь в борьбе с дикарями? Ты там начальником ВОХРА был, что ли?

– Нет, – помотал головой Чирей. – До развала Союза я трудился в секретном цеху по производству тетрафторида урана для атомной промышленности. В мои обязанности входила доставка радиоактивных отходов в специально построенные для них могильники. Я о чем тебе толкую, начальник: вот если б отправить в Чепецк группу сталкеров да притащить с тех могильников гадость, что я в них когда-то возил, мы здесь могли б такого наворотить, мама не горюй.

– «Грязные» бомбы. Ну конечно, как я сразу не сообразил. Дикари разбили стойбище в квадрате между биохимическим заводом и ТЭЦ. Мы находимся примерно в четырех километрах к востоку от них. Учитывая преобладающее направление ветра, у нас есть неплохие шансы испортить им жизнь, а самим сухими выйти из воды. – Зубр помолчал, покусывая нижнюю губу и что-то обдумывая. – Сколько дней тебе надо на подготовку?

Чирей чуть дар речи не потерял. Поход в Кирово-Чепецк за радиоактивными отходами в его планы не входил. Он рассчитывал выторговать себе дополнительную пайку и освобождение от изнурительных занятий взамен на информацию. Не более того. Так он и сказал, особо упирая в конце тирады на возраст:

– Ну какой из меня ходок в мои-то годы? Да мне через пару лет семьдесят стукнет, ежели доживу, а ты хошь в такие дали меня отправить.

– Какие дали, Чирей? Я же не по объездной тебя отправить хочу, а напрямки через Нововятск. К тому же отряд не пешком пойдет, а на машине поедет. У нас и водитель хороший имеется, и транспорт подходящий есть.

– Нет. – Чирей встал со стула. – Не поеду, даже не проси. Карту нарисовать могу, а все остальное давай без меня. Я ведь сталкерам обузой буду. Старый я ужо, как дерьмо мамонта. Смекаешь?

Зубр задумчиво почесал затылок.

– Ладно, бог с тобой. Не хочешь ехать – не надо. Может, и правда, от тебя одни проблемы в дороге будут. А карту ты нарисуй и постарайся сделать ее как можно подробнее, чтобы парни зря время не тратили на поиски.

– Уж за это ты не сумлевайся, начальник, сделаю что смогу. Тока, это, мне бы память дополнительной пайкой подстегнуть и времени свободного поболе, шоб нарисовать как следует.

– Освобождение от занятий и пайку получишь, когда готовую карту принесешь.

Лицо Чирья сморщилось в хитрой улыбке.

– Не-а, начальник, так дело не пойдет. Ты мне сначала бумагу дай с разрешениями на то и другое, а уж потом я тебе труды свои принесу. Сам же говорил: точная карта нужна.

– Хорошо. – Зубр достал из ящика стола два клочка бумаги и карандашом начеркал на них несколько слов. Потом согнул бумажки пополам и протянул их Чирью: – Вот тебе требование на дополнительную пайку, а это освобождение от занятий.

– Пожизненное? – уточнил Чирей, пряча бумажки в карман штанов.

– Ну да, – кивнул Зубр и усмехнулся: – До самой смерти.

Чирей вышел из комендантского кабинета в приподнятом настроении. Еще бы! Ему сегодня подфартило, а ведь все начиналось далеко не так радостно и хорошо.

Первым делом он отправился к заместителю Юргена, тому самому парню, что проводил занятия по общефизической подготовке, и отдал записку Зубра со словами:

– Передай дружкам, пусть боле не ждут меня на тренировках.

Из зала старик направился на кухню, где получил дополнительную порцию сушеных грибов и глубокую жестяную тарелку овсяной каши. Войдя к себе в отсек, согрел воды в миске на электроплитке, залил кипятком грибы и, пока те заваривались, слопал кашу.

Осознание беды пришло к нему, когда он запихал в рот последний студенистый кусок слипшейся в ком овсянки.

– Ну почему я не подумал об этом раньше? – простонал Чирей и так швырнул пустую тарелку на стол, что та отлетела к стене, срикошетила и со звоном брякнулась на пол.

Он действительно работал в Чепецке на химкомбинате, но не в секретном цеху, а простым вахтером. О производстве тетрафторида урана знал по слухам и как-то раз в одной из российских газет, спустя десять лет после развала Союза, прочитал о бесхозных после грабительской приватизации могильниках радиоактивных отходов. Где конкретно находятся эти могильники и что именно туда свозили, Чирей, разумеется, не знал.