Проект "Психея"
Шрифт:
Аскольд чуть приподнял плечи.
– Ну, так предложите ему этот пост сейчас. Если нужно, я готов быть тридцать пятым. Я младше, я могу подождать.
Директор рассмеялся, выдыхая дым.
– Очень благородно. Но, к сожалению невозможно. И ты знаешь это не хуже меня. Если сейчас его повысить, он вообще на голову сядет. Воспримет это как слабость. Нет, время упущено. Теперь с ним придётся расстаться. Плохо, очень плохо.
– Сейчас?
– Нет, конечно. Поздно торопиться, друг мой, поздно. Теперь будем ждать, чем дело с чистюлями закончится. Куратор намекает, что они прижмут министра. Тогда мы легко
Аскольд сломал губы в гримасе.
– К сожалению да. Он родился, чтобы пускать кровь.
– Верно. Но как бы то ни было, проблему нужно решать.
– Значит, будем решать.
– Что насчёт чистюль?
Директор ткнул сигарой в точку на карте. Электронная карта висела на стене. Мигали разноцветные огоньки. Красная точка, на которую показывал старик, была под Калугой.
– Мы внедрили пару агентов. Они, независимо друг от друга, докладывают одно и то же. Чистюли усиленно тренируются под руководством опытных десантников, прошедших горячие точки. Постоянно прибывает пополнение. В основном молодёжь, есть бывшие солдаты, много казаков. Их уже в общей сложности более двухсот человек. И ещё ждут какой-то ценный груз. Когда получат, начнут атаку.
Директор покачал.
– В своей собственной стране как на войне. Проклятые фанатики!
– Мы справимся.
– Дай бог. Ладно, иди уже, не мешай работать.
Аскольд встал и посмотрел на начальника.
– Так что делать с медсестрой?
Директор приподнял брови.
– Поступим очень просто. Пусть Рюрик сам решает свои проблемы. Чтобы всё было тихо и мирно. Ясно?
Аскольд улыбнулся.
– Теперь я понимаю, как вы умудрились столько лет управлять Агентством.
– Ещё бы, иди уже.
Дракон! Вот что меня по-настоящему интересовало.
Аскольд подошёл к двери, но заколебался. Обернулся.
– Вы поставили ещё одну камеру без моего ведома? Всё же я начальник охраны. Мне бы следовало знать.
Директор только нагнулся с пером в руках над какой-то бумажкой. Поднял нахмуренное лицо.
– Ты о чём? У меня разве есть камеры в кабинете?
– Нет, конечно. Потому и удивился. Всё время пока мы разговариваем, я чувствую на себе взгляд.
– Ты о чём?
Аскольд кивнул в мою сторону. Директор улыбнулся.
– У тебя уже паранойя начинается. Здесь вообще нет камер. Ты меня совсем за идиота держишь самого себя записывать.
– Простите.
Дверь закрылась. Моё тело внизу облегчённо вздохнуло.
Директор потянулся к коммуникатору. Нажал кнопку.
– Вызови мне старшего Мельникова.
Через пятнадцать минут крепкий плотный мужчина вошёл в кабинет. Посмотрел на директора. Тот махнул рукой.
– Присаживайтесь, Адам Петрович.
Коренастый доктор сел на стул и положил руки на колени.
– Как поживает ваш брат Семён Петрович?
Мельников слегка приподнял уголки губ.
– Прекрасно. Он делает, что может.
Директор подвинул коробку сигар к краю стола.
– Угощайтесь.
– Благодарю.
Адам Петрович подвинул стул к столу, взял сигару из коробки и обрезал кончик. Достал из кармана золотую зажигалку. Пыхнул тёрпким густым дымом.
– Лучшие.
Директор улыбнулся и тоже закурил.
– Вашими стараниями. Поделитесь из первых рук, что новенького.
–
Брат делает что может. Вы же знаете, как близок министр обороны к президенту. Но есть хороший шанс.– Я слушаю.
– Больше всего президент не любит самоуправства. Он сочувствует чистюлям, как и вся верхушка. И пока слышать ничего не хочет о том, как его любимый министр на десантной базе готовит боевиков. Но капля камень точит. Нужны улики.
– Эллар уже собирает информацию. Скоро будут и фото и видео, и фас и профиль.
Адам Петрович улыбнулся.
– Я думаю, президент будет сильно разгневан. Особенно если это правильно подать. Он ведь человек подозрительный, везде заговоры видит. И что получается! Сегодня эти бандиты мечтают напасть на правительственную базу. А завтра кто знает. Может, на штурм Кремля пойдут.
Директор хмыкнул.
– У вас не голова, а золото, Адам Петрович. Знаете, как порадовать старика. Не то, что эти охломоны.
Доктор не мигая, смотрел на директора сквозь клубы дыма.
– Какие именно?
– Адам Петрович, голубчик. Всё вы правильно понимаете.
Зам вздохнул и посмотрел на тлеющий кончик сигары.
– Понимаю.
– Займитесь вопросом лично. Переведите его подальше от лаборатории. Займите чем-нибудь безвредным.
Адам Петрович затушил окурок в пепельнице.
– Я вас понял.
Психея с безучастным любопытством смотрела вокруг. Спокойно стояла часами, наблюдая, как директор общается с массой людей, лично и по компьютеру, что-то ловко стучит на клавиатуре, подписывает документы, по-отечески щиплет за задницу секретаршу, пьёт кофе с коньяком. До самого вечера, пока на видеосвязи не появился маленький черноволосый человек. Он был одним из тех, кто присобачил мне душу. А перед этим я его видел на вертолётной площадке, где он ждал Рюрика.
– Я понял! – воскликнул он. – Это будет круто. Сразу и проверим.
Директор терпеливо ждал.
– Лев Антонович, я вас внимательно слушаю.
– Это будет невероятно!
Учёный распахнул маленькие карие глазки и поднял брови.
– Я придумал, как сделать Психею видимой.
– Так, так.
– Если сменить поляризацию…я две недели расчётами занимался. На драконе и проверим.
– Ещё раз, по порядку.
– Ну, я подумал, - учёный шумно выдохнул. – Ведь дракон – боевой модуль. Невидимость это конечно хорошо. Но рано или поздно любой потенциальный противник поймёт как делать очки. Это понятно. Так надо опередить их. Представьте только. Впереди враг. И вдруг, прямо из воздуха появляется сияющий золотистый, громадный как башня дракон. Разевает пасть и хлопает крыльями. Да здесь любой обосрётся. Извините.
– Ничего, ничего, - директор постучал ручкой по столу. – Всё это прекрасно. Но создание такой огромной Психеи требует громадных мощностей. Вспомните, сколько мы с этим зверьком намучились. Вы мне не загубите единственный действующий экземпляр?
Лев Антонович нахмурился.
– Позабочусь как о родном ребёнке. Ни малейшего риска.
Директор улыбнулся.
– Идея прекрасная. Такая тварь действительно может испугать кого угодно. Кстати, робот готов?
– Заканчиваем. Программу уже доработали. Без проблем. Доделаем за пару дней. Собственно, мы его уже собрали, но надо довести дело до ума.