Проект Re: Четвертый том

Когда я её оформил, я перевёл на неё всю сумму, которую изначально выделил на эти три дня. Её вполне должно было хватить.

Тем временем, автомат меня уже распознал и вывел на экран возможность выбрать игру.

Не особо раздумывая, я выбрал первую, которая мне показалось интереснее всех.

После этого нужно было ввести сумму ставки. Я, как и говорил ранее, сделал самую минимальную ставку.

Собирался же я играть на самые минимальные ставки по трём причинам: во-первых, потому, что выиграть в эти автоматы невозможно, если тебе просто не повезёт — иначе говоря, твои действия хоть, в теории, и могут увеличить шанс на победу, но окончательную точку всегда ставит банальная удача; во-вторых, моей целью является помочь выиграть Кавано как можно больше денег, чтобы и он поднял свою репутация, и я забрал все выигранные им деньги, а для этого должна наступить третья ночь, когда будут делаться самые большие ставки; и в-третьих, если так выйдет, что я случайно выиграю, то мой выигрыш должен быть небольшим, чтобы не насторожить лишний раз всех остальных игроков.

И хоть так я рассуждал, но... удача сегодня была явно не на моей стороне.

«МЕГА ДЖЕКПОТ!!!» — высветилось по середине дисплея, вместе с падающими в нём с обоих сторон золотыми монетами и счётчиком денег, который пополнялся так быстро, что даже мне было тяжело уследить за отображаемыми цифрами.

И в это же время на весь игровой зал раздавался искусственный звук падающих монет, а весь свет резко почти полностью пропал, и только один яркий луч света падал на сидящего и смотрящего в экран меня.

Вместе с этим по всему залу пошло перешёптывание и, я был уверен, переглядывание, в ходе которого вряд ли был хотя бы один человек, не обративший на меня своё внимание.

Сумма же джекпота, тем временем, перевалил за ту, которую могли проиграть в этом автомате за всю это ночь. А это значит... этот джекпот был, так называемым, «In House» — проще говоря, в мой джекпот входили все проигранные в автоматах за эту ночь деньги.

Но... я был не прав.

Денег было ещё больше, чем могло бы прийти со всех автоматов.

«В этом отеле просто нет такого количества автоматов, да и времени столько не прошло, а значит... сюда входят совершенно все деньги, проигранные за эту ночь в этом отеле.»

И только когда сумма была в три с лишнем раза больше той, что я недавно получил от рода Яманоути, счётчик выигрыша перестал обновляться, а звук монет перестал раздаваться по залу.

Глава 20

— Слушай, это ведь я должен был быть в центре внимания, а не ты, — тихо, едва шевеля губами, не заметно для большинства находящихся рядом аристократов, проговорил Кавано, повернув голову и смотря на меня. — Или это какой-то план?

— К сожалению, нет, — ответил я, наблюдая, как даже спустя пару минут, после выигрыша джекпота, на меня не переставали в наглую смотреть. Кто-то, конечно, пытался делать это более элегантно, или вовсе пытаясь скрыть, что наблюдает за мной, но большинство находящихся здесь это, к несчастью для меня, не касалось. — Это простое невезение.

— Невезение? — не понял он. — Ты ведь выиграл кучу денег, так ещё и стал более знаменитым, чем прежде. Чем это невезение?

— Неважно, — не став ему ничего объяснять, ответил я. — Сделка, если что, всё ещё в силе.

— Рад это слышать, хоть теперь я и вряд ли смогу стать самой обсуждаемой фигурой на этом фестивале.

В его голосе легко читалось недовольство.

И подобная реакция в такой ситуации вполне нормальная. Конечно, я бы хотел избежать такого исхода событий, но уже ничего не поделаешь. Остаётся только исходить из того, что имею, и менять некоторые моменты стратегии.

И пока я раздумывал об этом, мы нерасторопно шли по игровому залу под непрекращающиеся взгляды и перешёптывания толпы.

Естественно, после обрушившейся популярности на нашу небольшую группу к нам не могли не начать подходить различные аристократы, как довольно слабых родов, так и средних.

Подходя к нам и поздоровавшись, иногда ещё дополнительно представившись, они начинали сразу поздравлять меня с выигрышем. Я благодарил, а следом они продолжали вести со мной разговор, всячески нахваливая и подлизываясь ко мне.

Думаю, в такие моменты было всем очевидно, что им интересен не столько я сам, сколько родовая фамилия с возможностью как-то через меня подступить к столь высокому роду Мори, ну и конечно, идущее следом за мной внимание толпы, которое касалось каждого, кто был рядом со мной.

И хоть я и думал, что обо мне ходят довольно хорошие слухи, но вот общение с членами различных родов показало, что многие из них видят во мне зазнавшегося ребёнка, которому просто везёт.

Многие из них прямо в открытую использовали в общении со мной лишь максимально простые слова и выражения, будто бы боясь, что могут не нарочно выставить меня плохо в глазах всего собравшегося тут высшего света, за что им потом, разумеется, достанется от «полноправных», по их мнению, членов рода Мори, так как оскорбив меня, они оскорбят и весь род.

По большей части, мне, разумеется, было совершенно на это плевать, но какое-то неприятное чувство от этого было. Кавано же с такого вовсе едва сдерживался, чтобы не засмеяться, или, иногда, когда кто-то совсем перегибал палку, не спровоцировать конфликт, заставив меня стать серьёзным.

И примерно понимая его личность я предполагал, что он всё же что-то такое выкинет, но, на удивление, делать этого он не стал. То ли от того, что мы сейчас всё же союзники и его личное желание ткнуть кого-то мордой в грязь — не причина вмешивать в это меня, то ли от того, что сейчас идёт фестиваль, который в Японской Империи считается одним из самых важных праздников, и затеивать конфликт в подобный праздник почти равнозначно наведению на себя гнева большинства японцев, чего Кавана наверняка не хотел.

Так мы ходили порядка часа, периодически подходя к столикам с едой, перехватывая красивых официанток с подносами, на которых стояли бокалы, наполненные красным вином, и в основном общаясь лишь с теми, кто сам к нам подходил.

И, кстати говоря, насчёт красивых официанток, которых «перехватывали» аристократы.

Хоть это и было собранием аристократов, которые отличаются от обычных простолюдинов своими манерами и воспитанием, но я за весь этот час не раз видел, как эти самые аристократы подходили и задерживали официанток, брав их за талию и, мило о чём-то говоря, вели к особым дверям игрового зала, над которыми были таблички, меняющиеся с зелёного «открыто» на красное «занято», когда туда кто-то входил.

Думаю, очевидно, что это были звукоизолированные комнаты для уединения.

Но даже если кто-то в этом был не уверен до конца, то выходящие через какое-то время с кое-как наспех надетой одеждой, запыхавшиеся официантки с растрёпанными волосами, а следом за ними довольные аристократы уже не оставляли и следа этой неуверенности.

Причём, как я успел заметить, первыми же в эти комнаты побежали давно женатые аристократы.

Одним из таковых, кстати говоря, был Пэкче-сан, который, совсем не стесняясь, с яркой улыбкой на лице повёл с собой сразу двух официанток.