Проект «Сфинкс»

Через минуту Крот поднялся, вытер тыльной стороной ладони выступивший на лбу пот, и отошел в сторону.

— Как он?.. — слова комком застряли в горле Николая.

— Ваш друг мертв, — тихо произнес Крот и опустил глаза.

Николай замер, глядя на крошечный мерцающий курсор на экране компьютера. «Харон» продолжал работать. Николай не мог смотреть на мертвого друга, на его бледное как полотно лицо, из которого в один миг ушла жизнь. Прячась за пеленой чего-то зыбкого, мозг Воронова подсознательно переключил внимание на другой объект, стараясь не погружаться в кошмар. В этот момент словно чьи-то ледяные пальцы схватили Ника за шею, стиснули сердце. Холодный ветерок пробежал по его спине и окаменел на затылке.

— Что у вас случилось? — быстро спросил у Шельги запыхавшийся Кошкин. Трое спецназовцев образовали полукольцо позади него, взяв оружие наизготовку и озираясь по сторонам. — У нас вся аппаратура из строя вышла!

— Понятия не имею, — мрачно ответил майор и обратился к Николаю: — Может быть, вы сможете прояснить ситуацию? Павел Анатольевич случайно не рассказывал вам, как пользоваться прибором?

— Немного. Можно попробовать. — Воронов заблокировал свой «эска», освободился от объятий машины и подошел к работающему сканеру, стараясь не смотреть на лежавшего рядом мертвеца. «Тарелка» излучателя слегка дымилась, забираясь в нос едким запахом. Ник опустился коленями на камни. Пальцы нервно застучали по клавиатуре, и вскоре компьютер выдал нужную информацию. То, что отобразилось на экране, пронзило его, как на колу, насквозь и заставило стиснуть зубы.

— Что?.. — осторожно спросил Шельга, заметив, что лицо Николая окаменело, а губы превратились в тонкие щелки.

— Нас хотели убить… — сообщил Ник без преамбулы. Эти слова дались ему с трудом, так как разум отказывался верить очевидному.

— Убить… нас? — Шельга ошарашено уставился на Воронова, его глаза хищно сузились. — О чем вы говорите? Выражайтесь яснее.

— Среди нас — убийца, — медленно произнес Николай, пытаясь придать своему голосу твердость, но при этом чувствовал себя на грани срыва. — Хладнокровная тварь, которая не только украла конденсаторы у Паши, но и перепрограммировала «Харон», превратив мирный прибор в какое-то страшное оружие.

— Среди нас не может быть предателя, — сказал Крот. — Мы все в равной мере подвергались опасности.

— Как знать, как знать… — выразил мнение Малыш.

— Я всегда не доверял ученым, создающим подобные штуки, — заявил Змей. — Примеров — уйма! Один Тесла чего стоил. Один из его экспериментов по беспроводной передаче энергии обратился для России тунгусской катастрофой! Открывают ящик Пандоры, а потом и сами не знают чего делать!

— Помолчи, — остановил его Шельга. — Николай, что вы имели в виду под словом «оружие»?

— Я точно не знаю. — Пальцы Ника вновь забегали по клавиатуре. — Но, судя по показаниям прибора, импульс излучателя разрядился практически над поверхностью, что, вероятно, и привело к беде. У Паши стоял кардиостимулятор сердца — это и послужило причиной его гибели.

— А мы? Почему электромагнитный импульс подействовал на нас? — высказал вслух свою мысль Крот.

— Нам тоже угрожала не меньшая опасность. Ведь нервная система напрямую связана с «эска», мы являемся практически одним целым с машиной. Нас спасло то, что приборы «эска» экранированы и успели автоматически отключиться во время выброса энергии.

— Дело дрянь, — констатировал майор. — «Харону» удалось что-нибудь обнаружить?

— Сейчас посмотрим. — На экран выплыли размытые контуры рельефа местности, окрашенные всеми цветами радуги. — Так-так, кажется, что-то есть. — Изображение слегка перевернулось, превратившись в трехмерную модель. — Есть! — обрадовался Николай. — Импульс достиг глубины пятидесяти метров. Вот смотрите. — Изображение увеличилось. На экране появились четкие ровные полосы подземных коммуникаций. — Скорее всего, те, что тоньше — это вентиляционные шахты, а вот эти, крупнее, возможно, выходы к поверхности.

— Где они находятся?! — обрадовался Шельга, готовый расцеловать Николая по-брежневски. — Координаты определили?

— Сейчас… — Пальцы застучали по клавишам. Включился режим «навигация». Устройство засекло дискретный сигнал «эска» майора и подключилось к нему. Николай скосил глаза, затем повернул голову и направил руку в сторону скал. — Это где-то там. Видите вон ту трещину?

Шельга и стоявшие рядом люди разом обернулись, всматриваясь в указанном направлении. В двухстах метрах от озера среди острых выступов и отвесных склонов зиял черный провал зигзагообразной расселины.

* * *

Воронов поднял голову к небу. Над краем отвесных скал вставала сверхъестественно огромная луна, заливавшая бледным призрачным светом каменную чашу оазиса. По черной глади озера к его ногам бежала сверкающая серебристая дорожка, соединявшая безжизненным мостом две холодные стихии. Невозможно было оторваться от этого зрелища, даже пошевелиться.

— А говорят, что чудес не бывает, — сказала Лиса, стоявшая бок о бок с Николаем. — Я никогда не видела такой зеркальной луны, если честно. Сегодня она какая-то особенная, как девственница на первом свидании.

— Луна охотников и путников, — задумчиво сказал Николай, повернул голову и встретился взглядом с девушкой.

— Вы правы. Полярной зимой именно по луне можно сориентироваться на местности.

— Не знал. Я думал, это делают по звездам.

— Зимой здесь ветрено и зачастую во время снежной бури ничего не видно. Кроме луны.

— Тоска смертная…

Лиса промолчала, кутаясь в куртку, словно в одеяло.

— Как вы думаете, Николай, с нами все будет в порядке? — спросила она минутой позже. Ее глаза сверкнули как две мраморные линзы.

— Это вам лучше у Малыша спросить. Он ведь у вас провидцем числится.

— Фи, — театрально скривилась девушка и тут же улыбнулась. — Какой вы не романтичный.

— Пардон. Какой есть, — ответил Ник и тут же мысленно отругал себя за проявленную по отношению к девушке черствость.

— Вы можете почитать мне стихи? — неожиданно попросила Лиса.

— Какие?

— Не имеет значения. Читайте то, что вам самому нравится.

После недолгой паузы в ночном воздухе зазвучали слова Николая:

Я сорвал цветок — и он завял.

Я поймал жука — и он умер.

У меня на ладони.

И тогда я понял,

Что прикоснуться к Красоте

Можно только сердцем.

— Красиво… и грустно, — тихо сказала Лиса. — Правда, на стихи не очень похоже. Кто написал?

— Не помню. Где-то прочитал и запомнил.

— А вы сами пробовали сочинять?

— Да, — признался Ник. — Обычно это происходило, когда в душе пьяные кошки скреблись. Может не стоит?

— Что, так плохо?