Проект «Справедливость»

— Зачем жить человеку? — сказал я, не сводя глаз с толстого лица собеседника. Оно казалось еще более толстым на привычном фоне красных кирпичей. — Предположим, у людей есть какая-то одна-единственная большая цель, к которой они стремятся. Я не знаю, в чем она заключается. Возможно, это технический прогресс, который превратит человека в богоподобное существо, или какие-то духовные достижения, которые сделают ненужным технический прогресс, или то и другое вместе, не знаю. Но, допустим, цель есть. Тогда получается что?

— Что? — с легкой и доброжелательной улыбкой повторил Цензор.

— Что цель может быть достигнута и наверняка будет достигнута. А если она будет достигнута, предназначение человека осуществится, и получится, что после этого жить не имеет смысла. Все уже сделано! У меня лично нет сомнений, что рано или поздно человек доберется до вершин. А если я уверен, что таинственная цель будет достигнута, то жизнь человека лишена смысла уже сейчас. Что бы мы ни делали, рано или поздно выполним свой долг, это будет нашим концом, который легко предугадать.

Цензор улыбнулся еще ласковее. Белая тога на его плечах заколыхалась без всякой видимой причины.

— Вы хорошо подготовились, Глеб, но ваш ответ неверен. Могу объяснить почему. Допустим, есть курица, цель жизни которой — снести одно-единственное яйцо. Курица знает, что снесет это яйцо, а потом ее жизнь станет бессмысленной. Но это случится потом, а не сейчас, понимаете? Сейчас, когда яйцо еще не снесено, жизнь курицы наполнена смыслом, ведь после нее останется яйцо. Видите? Яйцо-то останется. А что с ним сделается потом, никто не знает. Цель жизни курицы перейдет в цель существования яйца. То же и с человеком. Он достигнет своей цели, но у этой цели тоже будет цель. До свидания, Глеб.

Мне оставалось только вежливо попрощаться. Дальнейшие события завертелись так быстро, что «проездной» вопрос временно перестал быть важным: спрятался в глубине разума и только время от времени давал о себе знать, подобно вспышкам далекого маяка.

Иногда бывают такие темные ночи, что облака плотным одеялом закрывают звезды, позволяя лишь иногда выглядывать краешку луны. Дует небольшой ветер, срывается мелкий дождь, а фонари на улицах кажутся расплывчатыми. В одну из подобных ночей я сидел в Лиме в засаде. Правильнее было бы сказать «стоял в засаде» или даже «ходил».

Мой путь пролегал по улице вдоль высокой каменной ограды. Я старался держаться темных мест, хотя точно знал, что здесь не будет видеокамер. Запоздалые одинокие прохожие — только они могут мне встретиться.

Высота ограды была чуть больше двух метров. Достаточно, чтобы перелезть, но недостаточно, чтобы просто посмотреть, что же там, за ней. Я решил этот вопрос подпрыгиванием. Выбрал место вдали от фонарей и подпрыгнул пару раз, ухватившись руками за холодный и мокрый камень.

За оградой темнели пять строений. Одно очень большое трехэтажное здание с длинным шпилем, украшающим крышу. Второе, третье и четвертое — аккуратные одноэтажные домики, по-видимому, жилые. Пятое — приземистое подсобное помещение, где с одинаковой вероятностью могут быть и склад, и каморки для слуг.

Я подумал и решил, что моя цель — ближайший к ограде домик. В большое здание нет резона идти: там могла быть охрана, а устраивать заварушку не хотелось.

Отойдя от объекта, я свернул в ближайший переулок, который был настолько узким, что в нем напрочь отсутствовал пешеходный тротуар. В окрестностях был всего один фонарь, мерцающий где-то вдали. Я залез в карету, стоящую под большим деревом с низкой кроной.

В этот момент пошел дождь, глухо забарабанив крупными каплями по крыше. Загрохотал гром — погода стремительно портилась.

— Я, пожалуй, пойду сейчас, ждать не буду, — сказал я, пытаясь разместить трость между сиденьями кареты. — Самое время. Если даже кто и закричит, то из-за ливня его не услышат.

— Как хотите, Глеб, — отозвалась Иванна, сидящая напротив. Глаза девушки загорались при вспышках молний. — Будьте осторожны. Если что не так — бегите. А если вас все-таки поймают…

— Не беспокойтесь, вас не выдам, — сказал я. — Вам не придется прибегать к браслету. Хотя кто меня может поймать? Чтобы меня схватить, нужно точно знать, кого ловишь. Но даже в худшем случае не выдам ни вас, ни маркиза.

— А что сказал маркиз? — спросила девушка. — Я не могу поверить, чтобы он прямо распорядился штурмовать дом в центре Лима! Это же нарушение законов. Только жандармы имеют право на такое.

— Не прямо, Иванна, в том-то и дело, — усмехнулся я. — Маркиз очень хитрый. Мне позвонил один человек из службы безопасности и просто назвал адрес «Братства Восходящих». Дескать, что хочешь, то и делай с этим адресом, а маркиз останется в стороне. Он думал, я захочу сквитаться, прежде чем передать дело полиции. Но маркиз слегка ошибся. Сначала я не собирался сводить с ними счеты, но задание, порученное губернатором, этого, похоже, требует.

— А может, братство все-таки ни при чем? — неуверенно сказала Иванна. — Мало ли почему у товарища того жандарма оказался список мест, где произошли убийства. У всех жандармов, посещающих Землю, есть такой список. К тому же братство появилось совсем недавно, мы даже не успели толком собрать о нем информацию.

— При чем братство или нет, это скоро выяснится, — ответил я. — Все равно у нас зацепок никаких. Что собой представляет убийца? Я не знаю. Вы тоже не знаете. А это братство у меня уже в печенках сидит. Если они ни при чем, то пусть считают, что им просто не повезло. Ну ладно. Мне пора, а то вдруг еще дождь закончится, нельзя упускать момент.

— Счастливо, Глеб, — быстро шепнула девушка, пожимая мою руку. — Не рискуйте понапрасну.

Я вылез из кареты. Дождь принялся рьяно бить меня по лицу, словно не одобряя мои ближайшие планы и пытаясь остановить. Лучше бы неизвестного убийцу бил, а не меня!

На тротуарах уже появились лужи, которые увеличивались прямо на глазах. Я сосредоточенно прыгал через них, пытаясь не намочить черные ботинки. Сказанное Иванне было правдой: несмотря на то что мне пришлось просидеть несколько часов, изучая материалы дел, я не смог найти ответ на вопрос, что же собой представляет убийца. Зато вспомнил, как маг в доме с «Серебряной розой» совал мне в лицо какой-то список, пытаясь отвлечь. Я этот список не стал вытаскивать из мертвой руки, но теперь, задним умом, догадался, что в нем речь шла о тех же самых убийствах. Маг был связан с братством, и, вероятно, братство замешано не только в попытках украсть мою миску, но и в этом деле.

Сейчас я подходил к ограде со стороны переулка, сама же улица Ослиц была немного левее. Даже удивительно, что братство занимало такую большую территорию: целых пять строений, окруженных основательным забором, и плюс парк. Откуда у них на это деньги?

Когда я понял, что придется все-таки нанести братству визит, то позвонил Смирнову и намекнул, что сообщать об «улице Ослиц, шесть» в жандармерию не надо. Уверен, теперь и маркиз с нетерпением ждет результатов моего визита.

Осторожно я перелез через забор, едва не порвав манжет, зацепившийся за неровную поверхность камня. Газон оказался скользким, но, к счастью, следы на нем не отпечатывались. Я прокрался к ближайшему домику, к тому, в котором не горел свет. Мне хотелось сначала осмотреться, понять, с кем имею дело, изучить их вещи, а потом взять высокопоставленного «языка». Я рассудил, что если симпатичные и ухоженные домики стоят прямо на территории братства, то в них наверняка живут не последние люди в местной иерархии.