Проект «Юпитер»

— Дай-ка мне посмотреть твои расчеты, — Риза пододвинул салфетку к Марти. Тот подчеркнул ногтем колонку цифр. — Ты забыл об одной детали. Нам ведь не нужен будет весь солдатик целиком. Только основная межмозговая связующая система и четыре блока для обеспечения питания и физиологических отправлений. И мы сможем построить не сотню тысяч солдатиков, а целый миллион специальных технических станций. Даже десять миллионов. Таким образом, необходимое на обработку время сократится всего до четырех лет.

— Но количество смертельных исходов останется прежним, — заметила Белда. — Для меня это вопрос чисто умозрительный, поскольку мне осталось прожить не так уж много лет. Но все равно, по-моему, цена слишком высока.

Эшер нажал кнопку вызова официанта.

— Ты ведь все это придумал не с бухты-барахты, Марти… Давно ты уже над этим думаешь? Лет двадцать, наверное?

— Что-то вроде того, — признался Марти и пожал плечами. — Нам не так уж и нужна вселенская катастрофа. Со времен Хиросимы мир и без нее балансирует на краю гибели. Или даже со времен Первой мировой войны.

— Тайный пацифист, который работает на военную машину? — пошутила Белда.

— Вовсе не тайный. Военные спокойно относятся к пассивным пацифистам — посмотрите хоть на Джулиана — до тех пор, пока их убеждения не мешают работе. Большинство генералов, с которыми я знаком, считают себя пацифистами.

Появился официант и взял новые заказы. Когда официант ушел, я сказал:

— Марти правильно подметил. Дело не только в проекте «Юпитер». Существует множество научных исследований, которые в результате могут привести к полному уничтожению жизни на планете или же уничтожению планеты в целом. Даже если остальная Вселенная останется нетронутой.

— У тебя уже стоит имплантат, — сказал Риза. — Так что ты не имеешь права голоса.

— А как быть с такими людьми, как я? — спросила Амелия. — С теми, которые пробовали поставить имплантат, но ничего не получилось? Может, нас надо будет поместить в комфортабельные концентрационные лагеря, где мы не сможем никому навредить?

Эшер рассмеялся.

— Так его, Блейз! Это всего лишь умозрительные предположения. Марти ведь не собирается всерьез предложить…

Марти хлопнул ладонью по столу.

— Черт побери, Эшер! Я никогда в жизни не был более серьезен, чем теперь.

— Значит, ты форменный сумасшедший. То, о чем ты говорил, никогда не случится.

Марти повернулся к Амелии.

— Тогда, давно, когда разработка технологии имплантатов только начиналась, никто не рассчитывал, что имплантат надо будет ставить абсолютно каждому человеку. Если бы в этом направлении прилагалось столько же усилий, как в разработке вашего проекта «Юпитер» или Манхэттенского Проекта, то вся работа, которую начинали делать, была бы уже сделана! — Ризе он сказал: — То же самое с твоим полумиллионом смертников. Эта проблема не из тех, над разрешением которых ученые бились каждый день в течение стольких лет. Побольше осторожности, тщательно контролируемые исследования, улучшение технологий — и частота смертных исходов при операциях сразу же снизится, возможно, даже до нуля.

— Значит, если говорить грубо, ты обвиняешь армию в преднамеренных убийствах? — сказал Эшер. — Понятно, что армия на то и существует, чтобы убивать, — но предполагается, что потери будут на стороне противника, — Марти казался озадаченным. — Я имею в виду вот что: если ты все это время считал, что операцию по вживлению имплантатов можно сделать надежной и безопасной, почему же военные не стали ждать, пока так будет, а сразу поставили производство механиков на поток, невзирая на высокий риск для жизни новобранцев?

— Не армия виновата в тех убийствах, о которых ты говоришь. Я виноват. Такие исследователи, как я и Рэй.

— Ой, только не надо так драматизировать ситуацию! Я уверен, что ты сделал все от тебя зависевшее. Но я всегда считал, что, если приходится расплачиваться человеческими жизнями за успех какого-нибудь проекта, значит, цена слишком высока.

— Согласен, — сказал Марти. — И смертность на самом деле гораздо выше, чем один случай из двенадцати. Среди механиков невообразимо высокий уровень смертности от нарушений мозгового кровообращения инфарктов сердца, — на меня Марти старался не смотреть. — А также от самоубийств как во время действительной службы, так и после.

— Смертность в армии всегда была высокой, — заметил я. — Это ни для кого не новость. И это один из доводов против профессиональной армии.

— Представьте, что удастся найти способ сделать имплантацию стопроцентно безопасной, без никаких смертельных последствий. Все равно, даже и тогда не будет никакой гарантии, что абсолютно все захотят поставить себе имплантаты. И их никак нельзя будет заставить это сделать. Вы только представьте себе фанатичных нгуми, которые выстроились в очередь и ждут, когда сумасшедшие маньяки-ученые Альянса станут сверлить дырки у них в головах! Черт возьми, да мы даже наших собственных вояк не сумеем убедить, что это необходимо! Как только наши генералы пронюхают, чем ты все это время занимался, ты сразу же отойдешь в историю. Из тебя в один миг сделают кучу навоза!

— Возможно. Возможно. — Официант принес напитки. Марти поглядел на меня и потер подбородок. — Ты не против того, чтобы подключиться со мной?

— Не против.

— Тогда… Ты свободен завтра, часов в десять?

— Да. До двух я не занят.

— Значит, приезжай ко мне. Мне это нужно.

— Эй, ребята, вы что, собрались объединиться и спасти мир? — сказала Амелия. — Спасти Вселенную?

Марти рассмеялся.

— Я имел в виду не совсем то, что ты подумала. — на самом деле он именно этого и хотел.

* * *

Чтобы добраться до лаборатории Марти, Джулиану пришлось катить на велосипеде примерно с полмили под долгожданным проливным дождем. Поэтому, когда он наконец доехал, настроение у него было не особенно праздничное.

Марти дал ему полотенце и лабораторный халат чтобы Джулиан не простудился на сквозняке от кондиционера. Они сели на стулья с жесткими прямыми спинками возле лабораторной кушетки, вернее, даже двух парных кушеток, оснащенных специальными шлемами. С высоты десятого этажа открывался превосходный вид на университетский городок, мокрый после дождя.

— Я отпустил всех помощников на всю субботу, — сказал Марти, — и переключил все телефонные звонки на домашний номер. Нам никто не помешает.

— В чем не помешает? — спросил Джулиан. — Что ты задумал?

— Я и сам хотел бы знать это наверняка до того, как мы подключимся. Но, по-моему, имеет смысл сохранить это между нами, хотя бы на какое-то время. — Марти показал на приборную панель в другом конце комнаты. — Если бы там сидел кто-нибудь из моих ассистентов, он мог бы подключиться в одностороннем порядке и все подслушать.