Проект "ЗАРАЖЕНИЕ": ЛИВЕНЬ

– Вояки херовы, - грустно выдохнул капитан, в очередной раз убеждаясь, что эти увальни из бывших срочников, которых удалось собрать перед началом катастрофы, то еще воинство, и, случись какая-то реальная заварушка, этот молодняк вряд ли сможет что-нибудь сделать.

Военных на базе на самом деле было не так уж много, всего четыре сотни. Половина из них – это рядовой состав, который тянул лямку в свои восемнадцать-двадцать лет. Половина второй части – начальствующие чины и оставшиеся, примерно пятьдесят человек, офицеры среднего звена и солдаты-срочники. И вот от этой части еще половина только успела нюхнуть пороху в реальных боестолкновениях. Действительно хороших бойцов на Афалине было не больше десятка и все они были отлично знакомы Петрову. С кем-то из них ему удалось послужить еще до всего этого глобального звездеца, а с кем-то познакомился уже здесь.

Петров вернулся в лабораторию, поставив в уме галочку все же поднять вопрос о профессиональной подготовке бойцов на очередном полковничьем совещании. Несмотря на то, что начальником базы являлся генерал, полковник был реальным боевым офицером, и вся армия базы «Афалина» по сути, подчинялась лишь ему, в то время, как сам генерал решал, в основном, насущные вопросы.

Некоторые поговаривали, что полковник давно хочет подсидеть старшее начальство и захватить власть на базе, заручившись поддержкой военных, но одними военными базу не удержишь. Население «Афалины», по последним сводкам, почти пять тысяч человек. Четыре сотни военных, пять сотен ученых, а остальные – обычные гражданские, работавшие здесь в виде персонала обслуживания или собранные по окрестностям во время эвакуации. И вот поддержкой этих четырех тысяч человек генерал и заручился, налаживая быт всей базы.

– Товарищ капитан! – вырвал его из неприятных раздумий голос Черновой.

– Да?

– Мы получили последний отчет.

– Так, и что там? Причину приступа выявили?!

– Да! Мы сделали анализ крови и выяснили, что уровень грибка в организме вырос практически в три раза. Он медленно возвращается в то состояние, из которого мы вытянули его! – Капитан выругался. – Видимо, адреналин и остальные гормоны, выплеснувшиеся в кровь во время схватки, стали благодатной пищей для заразы, и она начала усиленно расти, вновь поражая мозг!

– Это можно остановить?!

– Мы уже вкололи ему наш препарат, но его недостаточно. Уровень заражения слишком высок.

– Что тогда делать?!

– Мы можем ввести наш новый экспериментальный препарат, но, вы же помните, он еще не прошел проверку…

– Да, да, - задумался Петров, глядя на стремительно бледнеющее тело пациента. – Как думаете, какие можем побочные результаты получить?

– Неизвестно, - опустив голову, честно ответила Чернова. – Он, конечно, может снизить уровень заражения, но там такая формула, что мы не знаем, как грибок себя поведет. Первые эмуляции на компьютере показали, что все вроде бы в норме, но… - девушка развела руками… - Это природа, генная инженерия, как все пойдет, никто не знает, но решать нужно сейчас…

– Колите, - поджав губы, все же согласился офицер, - под мою ответственность. Нужно его спасать…

Наталья улыбнулась. Она видела, что капитан за время общения прикипел к этому парню и больше не видел в нем подопытного, или «десятого», а видел обычного человека, которому просто немного не повезло.

Она вернулась через несколько минут, неся в специальном контейнере то самое новое вещество. Судьба всего проекта сейчас находилась в ее руках, и если она ошиблась в своих расчетах… Наталья аккуратно сделала укол и медленно отстранилась. На душе у нее было неспокойно, от волнения девушка даже забыла обуться, и теперь кафель медицинского отделения неприятно холодил ноги, но она не отводила взгляда с показаний приборов, которые верещали на все лады. Температура зашкаливала и уже перевалила за 47 градусов, что было просто немыслимо для обычного человеческого организма, давление запредельное, нижний порог – 250, верхний почти 300, дыхание поверхностное. Крупные капли пота выступили по всему телу, и тут оно внезапно напряглось так, что казалось, будто на все мышцы разом подали напряжение. Пациент бился в судорогах, попытался выгнуться, вырваться, но ремни, захрустев, все же сдержали его напор. Сердцебиение еще усилилось, и, когда казалось, что кровать вот-вот треснет под напором конвульсий, парень внезапно затих и расслабился. Приборы один за другим успокаивали свое истошное верещание, пока не смолкли совсем.

– Кровь, - тихо прошептала начальница лаборатории, давая команду на очередной забор крови больного.

Молодая лаборантка трясущимися от страха руками аккуратно набрала полный шприц мутной, черно-красной, с зеленоватым отливом крови и отнесла к анализатору. Потянулись минуты ожидания, пока машина не разложит содержимое на составные элементы, благо, современнейшая техника позволяла сделать все это за десяток минут.

***

– Да! – воскликнула внезапно Чернова, изучая свежую распечатку. – Кажется, получилось!

Петров навис над ее плечом, пытаясь разобраться в аббревиатурах и сокращениях, цифрах, буквах и графиках.

– Удалось?!

– Да, товарищ капитан. Лекарство действует, смотрите, вот, она ткнула в строчку, - эти данные говорят об изменении состава крови, - а эти, - палец сдвинулся на десяток строк ниже, - эти показывают текущие показатели, которые не очень отличаются от тех, что были вчера… Более глубокий анализ мы получим только к утру, но я даже уже по этим данным могу сказать, что уровень заражения практически в норме, для него, конечно, в норме…

Капитан улыбнулся, посмотрел на пациента, потер переносицу и устало опустился в кресло.

– Вот и здорово, - зевнув, добавил он. – Тогда, наверное, можно и отдохнуть? – взгляд на часы, удивленный присвист. – Ого, утро уже… Скоро на построение. Я, наверное, вздремну, Наталья Владимировна, вы как, не составите мне компанию? – он лукаво улыбнулся.
– Или вы уже выспались?..

Девушка смутилась и слегка покраснела. Петров хмыкнул. Понятно, с кем Иванов это самое… Вот почему она ночью так поздно в душ собралась!

– Ай-ай-ай, товарищ капитан!.. – мило улыбнулась руководитель лаборатории, взяв себя в руки. – Я вас разбужу, если что, можете у нас в лаборатории вздремнуть, если хотите.

– Хорошо, - Петров поднялся.

Он еще раз осмотрел больного и, вновь зевнув, устало побрел в отсек. Утром его ждет разнос у полковника, который будет требовать с него отчета о случившемся. Техникам все равно нужно какое-то время, чтобы разобраться с записями и логами, а все, что он мог, он уже сделал. С такими мыслями, коснувшись головой подушки, Петров и провалился в сон.

***

Первым появилось слово. Матерное, хриплое. Дежурившая у тела бессознательного пациента лаборантка аж подскочила со своего стула, выронив книжку. Николай поморщился, открывая глаза.

– Сууука, - прохрипел он, обращаясь к опять нажравшемуся звонарю, который нашел где-то второй колокол и теперь беспорядочно долбил сразу по обоим.

Голова не то чтобы раскалывалась, она, казалось, состоит целиком из боли. В первую секунду, как только сознание вернулось, он даже закричать не смог от нахлынувшего чувства. Горло связало узлом, из глаз ручьем полились слезы. Кулаки сжались, натягивая кожаные петли.

– Он очнулся! – донесся голос, лезвием прошедшийся по ушам.

Топот миллиона ног по черепной коробке заставил его вновь выругаться и зажмуриться, скривившись так, что, казалось, еще чуть-чуть, и все зеркальные поверхности в помещении полопаются.

Боль ушла нескоро. Он чувствовал, как иглы шприцов входят в его тело, после которых звонарь в голове начал наконец-то успокаиваться.

– Как ты себя чувствуешь?
– поинтересовалась Чернова, когда Николай наконец-то смог более-менее соображать.