Профессионалы

– Вот это да-а-а, – протянул Петров. – Значит, я из банки джинна выпустил. Своим кручёным.

Он почесал в затылке, а потом сказал:

– Эй ты, джинн! Ударь я послабее – сидеть тебе в банке ещё тысячу лет! Так что теперь ты должен исполнять мои желания. Как это обычно бывает. Я в книжках читал.

– А я, вообще-то, никуда из своей банки не собираюсь. Я уже сто лет как на заслуженном отдыхе, на пенсии. У нас, джиннов, между прочим, пенсии тоже имеются, – ответил голос. – Мне и в банке неплохо – тихо и спокойно было, пока ты меня не разбудил. У меня режим. Сейчас у меня по расписанию послеобеденный сон. Так что ни на какие желания не рассчитывай.

– Ну, тогда я пошёл, – сказал футболист. – Мне домой пора. Там по телику футбол начинается.

– Э, нет, – ехидно ответил джинн. – Никуда ты так просто не уйдёшь. Я хоть и на пенсии, однако на общественных началах за порядком слежу. А за тобой, Петров, я давно наблюдаю. Ты зачем у первоклассника портфель с лестницы скинул?

– Финт отрабатывал, обманное движение. А тут портфель ничейный на пути. Ну я и ударил, – покраснел футболист.

– А зачем апельсин из столовой прямо завучу в кабинет закатил? – не отставал джинн.

– Так то был удар по восходящей, он только в сторону ворот бывает. Попал… – гордо сказал футболист.

– Ты мне зубы не заговаривай. Апельсин у второклассника со стола упал, пока тот кашу доедал. Так что пойдём домой вместе. К родителям.

Петров посмотрел на банку. Та и впрямь раскачивалась, словно брала разгон, чтобы покатиться к родителям.

Дома ни в коем случае не должны были знать ни про портфели, ни про мешки, ни про апельсины с яблоками, ни про банку. Вчера Петрову было объявлено последнее предупреждение.

А дело было так. Тётя Тамара стояла на кухне и борщ варила. Жарко, окно открыто. Борщ себе спокойно большой ложкой мешала и радио слушала. А тут – плюх! – и весь борщ по сторонам. Капуста прямо с люстры свисает, как лианы в джунглях, лук морковку по стене догоняет – просто не заправка, а «Формула-1» какая-то! А ещё у тёти Тамары на стене календарь висел, а на нём «Девочка с персиками». Только после такого салюта не девочка с фруктами, а пират с овощами получился. Вместо глаза – луковица варёная, вместо персиков – помидоры со свёклой. А картошка прямо в радио шмякнула. Диктор аж поперхнулся от неожиданности, закашлялся, а потом прощения попросил. За «технические неполадки».

Тётя Тамара – та только отскочить успела. Смотрит, а вместо борща мяч в кастрюле варится. Удар кручёный был – мастерский, профессиональный, только мяч почему-то направление перепутал. Не в ворота полетел, а к тёте Тамаре на кухню. Вот она к Петровым и пришла… прямо с кастрюлей.

«И чем мне прикажете сегодня мужа кормить?» – спрашивает тётя Тамара. А папа Петров: «Вы уж извините, в последний раз это, обещаю». И сыну-футболисту жёлтую карточку показал. Сказал, мол, ещё одна такая карточка – и на месяц удалит с поля. Ни мячика, ни телевизора.

Петров с опаской посмотрел на банку:

– А может, не надо к родителям? Я больше не буду банки пинать… Честное слово.

– Ну хорошо, – согласился джинн. – И замолчал.

«Уснул, наверное», – подумал Петров.

Он обошёл банку стороной.

– Пронесло… – выдохнул Петров и торопливо перешёл дорогу.

На другой стороне, прямо у поребрика, он увидел пустую пластиковую бутылку. Разбежался, замахнулся правой ногой и замер. С этикетки – руки в боки – прямо на него выжидающе смотрел Добрыня Никитич.

Читатель

Рядом с Витиным домом было два магазина. Один – книжный, другой – радиоуправляемых игрушек. Книжный магазин любила мама. Она была учительницей русского языка и литературы. А радиоуправляемых игрушек любил Витя. Он мечтал когда-нибудь накопить на большой радиоуправляемый самолёт, который стоил целых шесть тысяч рублей.

Однажды мама зашла в книжный магазин, а там детский писатель автографы раздаёт – свою новую книгу всем желающим подписывает. Мама новую книгу купила и у писателя взяла для Вити автограф.

«Сергей Махотин „Включите кошку погромче“», – прочитал Витя. И дальше: «Вите с улыбкой и удовольствием».

Витя рассмотрел обложку, улыбнулся – обложка ему понравилась. Повертел-повертел книгу в руках – и отложил в сторону. Потом он достал копилку, высыпал деньги на стол, и с большим удовольствием пересчитал содержимое.

– Да что ты за ребёнок! – стала возмущаться мама. – Как можно книг не читать! У мамы учительницы не читающий сын растёт! – И грустно добавила: – Только считающий.

Да, Витя очень любит считать… Особенно он любит считать деньги.

– Мам, а сколько ты сегодня на продукты истратила? – спрашивал Витя.

– Тысячу рублей, – отвечала мама.

– Целую тысячу! – негодовал сын. – Если бы к этой тысяче восемьсот пятьдесят шесть рублей добавить, можно было бы маленький радиоуправляемый вертолёт купить!

Но, по правде сказать, маленький вертолёт Вите был совсем не нужен. Он мечтал об огромном самолёте, висящем в магазине под потолком.

А ещё Витя быстро считал сдачу, которую ему давали в магазине. Протягивал продавец Вите рубль двадцать, а Витя ему: «Мне ещё пять копеек нужно». И не уходил, пока ему положенные пять копеек не дадут.

Мелочь, которую давали в магазинах на сдачу, мама разрешила Вите складывать в копилку – на самолёт.

Каждый вечер Витя из копилки деньги доставал, пересчитывал, а потом в копилку снова складывал. И дни считал. До покупки.

Вот и сегодня – посчитал деньги с днями – и расстроился: ещё долго жить без самолёта, и наотрез отказался книгу читать.

Тогда мама сама Вите прочитала книгу – вслух. Рассказы Вите понравились. Особенно один – под названием «Автограф». В нём рассказывалось, как пришёл в школу писатель и тем ребятам, кто купил его книжку, подписал её на память. А мальчик, который раньше эту книжку купил, сам её подписал и писателю протянул со своей подписью. Ну а писатель ему за книгу деньги вернул.

Витя дослушал рассказ, и спросил маму:

– Значит, я тоже так могу?

– Наверное, можешь, – ответила мама. – Если писатель к вам в школу придёт. – Но, подумав, сказала: – Вообще-то, не можешь. Ведь ты не сам книгу прочитал. И потом, в книге автограф уже есть – писателя. А зачем ему свой же автограф!

Конец ознакомительного фрагмента.