Профессия - смертник

Запретив себе паниковать раньше времени, Степан решил подождать: вряд ли к нему потеряли интерес, выходит, так или иначе на него должны были выйти. Он стал прогуливаться вдоль площадки, осматривая местность, заодно пытаясь согреться.

Его заинтересовали огни в долине - их было сравнительно немного, но и время, поди, стояло позднее. "Вот где они - космические феминистки, стало быть, окопались", - думал Степан, подходя к самому краю. Надо заметить, что в прошлом он панически боялся высоты, теперь же буквально нависал над пропастью, лишь мимолетно удивляясь в душе собственному бесстрашию. Впрочем, какое там бесстрашие: да хоть задумай он сигануть отсюда вниз, все равно его неусыпный охранник ему этого не позволит, трудно сказать, как, но сумеет остановить, либо соломки внизу постелет, уж в этом-то Степан не сомневался. Но и прыгать, хотя бы ради эксперимента, пока не торопился - прежде всего дело. А после видно будет.

Потом, сделав шаг в сторону, он наткнулся ногой на какой-то предмет. На плато, оказывается, обреталась не только его персона, кроме того, тут что-то валялось.

Не задумываясь о последствиях - даже окажись это бомба, ему-то она в любом случае не повредит, - Степан наклонился и взял предмет в руки. Вещь была странная, совершенно непонятного предназначения - что-то вроде металлического жезла с двумя кнопками на рукоятке. Это здесь как будто обронили. Но кто?.. Вот еще загадка.

Ответ, вероятно, таился в кнопках - стоило Степану их обнаружить, как появился непреодолимый соблазн нажать. Синдром кнопки - одна из самых мощных провокаций, изобретенных, или, скорее, открытых, человеком: загадочная кнопка, где бы она ни была расположена, действует магнетически на любое существо - вне зависимости от степени его разумности, - обладающее пальцами. Вопрос только в том, раньше или позже она будет нажата.

А в распоряжении Степана волею обстоятельств оказалось целых две кнопки. Какое искушение, не правда ли? Именно поэтому он не стал пока ничего нажимать. Все, что ему требовалось, - это лишь быть услышанным, и не настолько отчаянным было его положение, чтобы вступать в игру с непредсказуемыми последствиями. Женщины - существа коварные, могли специально подкинуть ему этот пульт, уверенные, что он не устоит перед соблазном. А там - кто знает, какие сюрпризы его ждут, одно можно сказать наверняка - вряд ли они будут приятными. У него имелись сутки, уже чуть меньше, и, если здешние хозяйки намерены были занять позицию молчаливого ожидания, что ж - это время он как-нибудь продержится, не прибегая к сомнительной возможности добиться чего-либо с помощью подозрительных находок.

Впрочем, оставаться в бездействии он тоже не собирался - жалко же баб, пропадут ведь из-за своего глупого упрямства! Опять же, холодно было сидеть тут, ничего не предпринимая. Небо к этому времени слегка посветлело, и Степан решил разведать, можно ли будет с рассветом спуститься в долину, чтобы явиться к ним во плоти и заставить-таки себя выслушать.

– Оставайтесь на месте и положите конденсор!
– раздался над ним в этот момент властный голос - тот самый, что его воображение приписывало буролицей луне, этой перезрелой брюкве - хотя, конечно, старушка была ни при чем, тем более что ближе к утру она изрядно потускнела и ладилась к горизонту - на покой.

Для начала он постарался не подать виду, как рад восстановлению связи. Чтобы наладить с ними взаимопонимание, необходимо было действовать с хитростью. Говорить по-хорошему он уже пытался, и к чему это привело? Ему просто грубо заткнули рот. Не-ет, он уже понял, что вежливостью и хорошими манерами проложишь путь не в любые женские сердца. Тут явно требовался иной, более грамотный подход.

– Положить МОЙ конденсор?
– сказал он наглым тоном, подкидывая в руке жезл, как бы пробуя его на вес.
– И постоять на месте? А с какой это стати? Давайте-ка вы заткнетесь и не будете мне указывать! Думаю, я и сам прекрасно разберусь, что мне делать.

– Лжец!
– вот и второй голос прорезался, да еще как агрессивно!
– Этот конденсор принадлежал Митле Ифасек, которую ты убил!

Степан презрительно хмыкнул и слегка оступился. Так это выглядело. На самом же деле от ее заявления он чуть с плато не свалился: сидя тут в одиночестве, он, оказывается, успел тем временем кого-то убить! Но уж наверняка не невинную овечку. У него мелькнула догадка, что могло стать причиной гибели Митлы Ифасек: решив, что смерть для него - это сплошное удовольствие, они придумали ему в наказание что-то другое и подослали сюда Митлу. Значит, она в их представлении могла стать чем-то похуже смерти.

– Я ни минуты не сомневалась, что ваша цель - диверсия, - сообщила первая холодно и вдруг раскочегарилась: - Вы провалились на первых шагах, и имейте в виду, что никакой конденсор не спасет вас от расплаты!

– Так, стоп, дамы.
– Степан нахмурился, не забывая, однако, небрежно вертеть в руке жезл.
– Во-первых, я никуда пока еще не провалился, в отличие от вашей Метлы или Митлы, не знаю, как ее там. Кстати, уверен, что она получила по заслугам. И предупреждаю сразу, чтобы меня потом не называли лжецом, извергом и, м-да... чудовищем: если с вашей стороны будут еще попытки нанести моей дипломатической персоне какой-либо вред, то они закончатся также плачевно.

– Ты поплатишься!
– с ненавистью пригрозила вторая.

– И очень скоро!
– веско залакировала первая.

К сожалению, они не желали слышать голос разума, то есть в данном случае его, Степана, голос попросту прошел мимо их ушей. А вот он слушал их достаточно внимательно и многое понял: например, что обвал, способствовавший его освобождению, заодно погреб под собой явившуюся сюда для расправы Митлу. И что именно она выронила тут эту штуку, именуемую "конденсор". И наконец, что этот конденсор может ему в скором времени весьма пригодиться, если он не оставит мысль спасти этих дур от готовящегося десанта и обещанных Экселенцем жестоких мер, не предусматривающих снисхождения. Дурам, как известно, везет, повезло им и со Степаном - невзирая на их упрямство в стремлении с ним разделаться, он не отступил от своего намерения. Пожалуй, ему не стоило пока спускаться в долину зачем, раз они собираются сами к нему нагрянуть? Остается немного подождать.

Прошло всего несколько минут, когда в предрассветных сумерках над плато возник темный прямоугольник, очертаниями весьма напоминающий дверь. Степан понял, что на его глазах формируется переходный канал - вроде тех, что использовали спасатели, преследовавшие его на Земле. Итак, здешние амазонки готовились к осуществлению своих угроз. А он, со своей стороны, решил, что настала пора испытать конденсор, не дожидаясь, пока из загустевшей пространственной дыры посыпятся сюрпризы.

Он навел на нее жезл и втопил одну из кнопок - какая попала под палец. Естественно, он не знал, что должно за этим последовать, просто опасался, что, оставайся он в бездействии, "зверь" примется за женщин куда круче, чем способен конденсор, и может быть даже пожестче, чем межпланетный спецназ.

В результате ли его действий, или по каким-то другим причинам темнота в прямоугольнике пошла рябью, уподобившись помехам на большом мониторе, а потом, совсем уже довершив сходство, там стали появляться, сменяя друг друга, объемные картины. В основном это были помещения - по большей части тесные и скудно обставленные, мелькнул полупустой зал какого-то трактира... Затем появилась маленькая площадь, освещенная единственным фонарем. Темнота, безлюдье... Вероятно, все это принадлежало городу, раскинувшемуся внизу - там, в долине, еще царила полноценная ночь. А картины продолжали меняться - вот возникла комната с камином, пылающим так близко, что, кажется, ступи через порог и сможешь прилечь на расстеленный перед ним ворсистый коврик.

Явственно ощутив хлынувшую оттуда волну тепла, Степан почти машинально убрал палец с кнопки. И, о чудо - камин зафиксировался! Огонь продолжал потрескивать, казалось, всего в нескольких шагах от него, действительно согревая!

– А ничего штучка, - проворчал он, с новым интересом рассматривая конденсор, не забывая поворачиваться к теплу то одним, то другим боком. Закоченевшие члены возвращались к жизни, вместе с тем оттаивали и мысли: Степан подумал о том, что при желании мог бы сейчас шагнуть в эту комнату, и альпинистом быть не надо - вот он, проход, ступай прямиком туда, разыскивай их женское начальство и предъявляй им ультиматумы непосредственно на месте. Но этот путь он временно отринул: здесь была его твердыня, его, можно сказать, ставка. Тут, в горах, ему была гарантирована относительная неприступность, и какая-никакая связь уже была налажена. А теперь вот и отопление появилось, словно по заказу.