Профессия: жена философа. Стихи. Письма к Е. К. Герцык

Понедельник, 27 января

Сегодня думала о том, что нас с Ни соединяет больше всего именно детская сторона его и моей души.

Четверг, 30 янв<аря>

Вся эта зима необычайно теплая. Сейчас стоят совсем весенние дни.

Сегодня у Ни вечером собрание с швейцарской молодежью-теологами. Вечером интересная беседа на темы, кот<орые> их волнуют. Я не могла быть, т. к. со вчерашнего дня чувствую себя нехорошо. В 8 ч. должна была лечь. Издали слышала оживленные разговоры. Один из студентов пишет диссертацию о философии Ни.

Пятница, 31 янв<аря>

Пришел Либ и с возмущением говорил о собрании православных, где обсуждалась «ересь» о. Булгакова. Почти все присутствующие говорили против о. Б<улгакова>. Ничего удивительного! Одобряется всегда лишь то, что высказано не менее как 100 л<ет> тому назад. Все другое есть «новшество», «опасность». Все новое приветствуется лишь в плане материальном (наука, техника), а в духовном — ни с места!

Февраль

Суббота 1 <февраля>

После падения кабинета Лаваля воцарился Сарро ^[296] . Долго ли продержится? Невольно вспоминаешь Крылова: «Друзья! Как ни садитесь, а в музыканты не годитесь». Правда, их музыка все эти годы плохая, фальшивая, но, видимо, уши французов к ней привыкли. Считают, что она все же лучше,

296

Альберт Сарро (1872—1962) — французский политический деятель. До 1936 г. 18 раз был министром, сформировал кабинет левой ориентации (январь—июнь 1936).

134//135

чем «Интернационал». Не понимают только того, что именно эта фальшивая музыка и готовит почву для «Интернационала».

Вторник, 4 февраля

Лекция Ни (о смысле жизни) ^[297] . В антракте ко мне подходит Нат<алья> Алекс<еевна> Тургенева и рассказывает об одном русском крестьянине, кот<орый> уже 3 года посещает лекции Ни. Сейчас он без работы и без крова. Нат<алья> Алекс<еев-на> встречается с ним и очень его хвалит. «Это какой-то Каратаев, тихий, добрый, хороший. Так жаль его! Хотите, я его покажу Вам? Он здесь, на лекции». Я охотно соглашаюсь, и она приводит ко мне типичного русского мужика, детину огромного роста, в кожаной куртке, блондин, с широким скуластым лицом, маленькими бесцветными глазами, с милым, детски-добрым выражением. Он садится рядом со мной. Я спрашиваю, интересуют ли его лекции. «Да как же! Ведь это все нужно понять. Я, знаете ли, материей мало занимаюсь, а вот духовными вещами беспокоюсь». Как этот ответ по-русски, какой русский! Человек без гроша, без крова, а материей «не занимается»!

297

Речь идет о лекции из цикла «Основные проблемы философии». Тезисы лекции: «Искание смысла жизни в развитии и прогрессе. Искание смысла жизни в слиянии с космической жизнью» (Последние новости. — 1936.
– 2 февр.
– № 5428.
– С. 5).

— «Вы безработный?» — спрашиваю я.

— «Да, работы сейчас не имею».

— «Как же вы живете?»

— «Да вот пока хожу по аррондисманам*, где дают даровой суп. Это ничего, а вот ночлега не имею. Три дня ночую у приятеля, а дальше уж не знаю как».

И вот я представляю себе блестящий Париж и на его фоне этого бесприютного, бездомного, с голодным, продрогшим телом и такой «нематериальной» душой. Что должен испытывать он, бродя по этим ярко освещенным avenues с их блестящими витринами, с нагло выставленной роскошью? При этой мысли во мне загорается гнев! У него, думаю, презрение. Ведь это все «материя», а он ищет «духовное».

Я знакомлю его кое с кем из людей, кот<орые> помогут ему найти работу.

Пятница, 7 февраля

Ни очень ценит Рузвельта за его борьбу с капиталистами, за защиту всех угнетенных, бедных. «У моего отца, — говорит

* От фр. arrondissement — квартал, район.

135//136

он, — был культ людей, защищавших права человека, его свободу. Его кабинет был увешан портретами людей, посвятивших себя этой цели, и я с детства привык любить их». Да, отец Ни, как и дед, и прадед его, были люди исключительно благородные, смелые в защите чести и достоинства человека без различия классов и положений. Многие из них были военные герои ^[298] ... Неудивительно поэтому, что Ни уже с детства воспитал в себе чувства высокой гуманности, справедливости и чести и всю свою жизнь посвятил защите этих идей в своей христианской философии.

298

Отец Бердяева — Александр Михайлович (1837—1916) — отставной военный, участник Русско-турецкой войны, предводитель дворянства, председатель правления Киевского земельного банка, почетный мировой судья. Дед Бердяева — Михаил Николаевич (1791—1861) — генерал-лейтенант, начальник штаба Войска Донского, герой Отечественной войны 1812 г., кавалер многих орденов.

Кабинет отца Ни был увешан портретами людей, посвятивших себя защите человека. Перед его письменным столом висел огромный портрет Александра II и вокруг — всех деятелей освобождения крестьян. Старик, когда я его узнала, был верующий, но не церковный. Всегда читал Библию, но ко многому относился критически, подтрунивая над лицемерами, ханжами.

Мать Ни по воспитанию была иностранкой, в молодости жила в Париже, говорила лучше по-фр<анцузски>, чем по-русски. Молилась по фр<анцузскому> молитвеннику, и когда ей указывали на то, что она — православная, то возражала: «C'est la m^eme chose»*. До старости (умерла 75 лет) была очаровательна, изящна, приветлива, любила общество, развлечения, но главное — была очень добра. В ней чувствовалась подлинная духовная аристократичность в лучшем смысле этого слова. Она была аристократка по своему происхождению. Ее мать была графиня Шуазель, в замужестве княгиня Кудашева. Но природная и духовная аристократичность — не одно и то же и редко совпадают. Алина (Александра) Сергеевна обожала Ни, так же, как и отец. Старики очень любили друг друга, хотя часто ссорились из-за пустяков. Мать Ниотносилась ко мне как к родной дочери, ласково и нежно. Отец по натуре был со всеми любезен, но малообщителен, может быть, благодаря своей глухоте, кот<орая> увеличивалась с годами.

Сегодня у Ни какая-то дама из Ascon'a; приглашение на конференцию.

Получена статья Ни на испанском языке из Аргентины в журнале «Sur» ^[299] .

* «Это одно и то же» (фр.).

136//137

Ни на заседании «Pour la V'erite».

Стоят сухие, морозные дни с ярким солнцем. Я плохо выношу сухость и потому чувствую себя эти дни не по себе. Ни, наоборот, не выносит сырости, т. к. у него являются ревматические боли. В детстве у него была сильная ревматическая горячка. Следы этой горячки остались на всю жизнь в его нервных движениях.

299

Речь идет о статье «Персонализм и марксизм» (Путь. — 1935. — № 48. — С. 3—19), перевод которой на испанский язык был опубликован в журнале«Sur»(1935. — Окт. — № 13).

Воскресенье, 9 февраля

К 5 часам у нас собираются Pierre Pascal с женой, К. В. Мочульский, один швейцарский студент и еще две-три дамы. Ни очень оживляется, шутит, рассказывает о своих интересных встречах и беседах в трактире «Яма» в Москве с сектантами ^[300] . К. В. Мочульский остается ужинать, и после ужина у него с Ниочень серьезная беседа о различном понимании учения о человеке у Ни и у о. Булгакова. Из этого разговора ясно, что о. Булгаков в своих последних книгах очень приблизился к пониманию Ни, а раньше он обвинял Ни в «люциферианстве» за его утверждение человека, личности, как образа и подобия Бога.

300

«Яма» — трактир Чуева на Рождественке в Москве, где, по отзывам современников, можно было узнать о всех направлениях религиозной мысли России. Бердяев вместе с С. Н. Булгаковым весной 1910 г. участвовал в горячих спорах с сектантами.

После этого разговора Ни говорит мне: «Знаешь, я иногда просто прихожу в отчаяние. Как мало меня понимают даже те, кто читает мои книги. Вот хотя бы К<онстантин> В<асильевич>. Ведь он слушал меня как будто в первый раз. Все, что я уже многие годы пишу о человеке, кажется ему чем-то новым».

Понед<ельник>, 10 февраля

Утром, вспоминая вчерашнюю беседу с К. В. Мочульским, Ни говорит: «Мне пришла мысль устроить небольшое собрание для выяснения различия моего учения о человеке в связи с учением о. Бул<гакова> о Софии».

Вторник, 11 <февраля>

Лекция Ни, но я остаюсь дома [301] . Гололедица такая, что трудно ходить. И мороз.

Среда, 12 февраля

Ни перечитывает Л. Толстого и по поводу «Воскресенья» говорит: «Я считаю Толстого величайшим романистом и психологом. Какая правда и глубина в этом его романе!! Знаешь,

137//138

я чувствую в себе раздвоение... Во мне борются Л. Толстой и Ницше, но все мировые проблемы сейчас заострены, по-моему, в Л. Толстом, Марксе и Ницше...»

301

11 февраля была прочитана лекция «Искание смысла жизни в разуме, в просвещении, в культуре».

По вечерам читаем Диккенса, кот<орого> все с детства любим... Ни сегодня дал мне прочесть «Monsieur Teste» Paul’я Val`ery ^[302] . Прочла несколько страниц и бросила — ничего не понимаю. Для кого пишут эти господа? Если для немногих избранных, то не для чего издавать, печатать и пускать в продажу. Впрочем, я убеждена, что именно непонятное и импонирует. И многие на вопрос: «Читали ли вы "М. Teste"?» — сделают глубокомысленное лицо и ответят: «Еще бы! Какая глубина, какая ясность мысли, какие образы!» Я не из их числа и потому отвечу: «Читала, не понимала и возмущалась».

302

Поль Валери (1871—1975) — французский поэт, эссеист, член Французской академии. Речь идет о его философско-художественном произведении «Вечер с г-ном Тестом»(«La soir'ee avec m. Teste»,1896).