Программный код: NPC

Сперва, они звучали тихо и приглушенно. Но с каждой секундой мелодия становилась громче и ближе. К торжественному гулу присоединился нежный голос скрипки, затем звонкая свирель и щемящие ноты струн. Квэллбург приветствовал путников, вселял восторг в их сердца, приглашал отправиться в самое незабываемое приключение на свете.

Саймон завороженно смотрел на улицы города, медленно шагая вслед за Антайром. Мелодия Квэллбурга достигла пика и плавно утихла, оставив призрачное эхо средь фонового шума. Лучник с улыбкой оглядывался по сторонам. Рыбак усиленно глазел на все вокруг. От главных ворот сквозь весь город проходила широкая дорога. По ней проезжали телеги, кареты и всадники. Вдоль тротуаров гнездились уличные торговцы и лавки развлечений. Рядом с ними толпились горожане и разодетые герои.

– Не проходите мимо! – увлеченно вещал зазывала. – Вы не увидите таких чудес больше нигде!

Саймон на секунду замешкался и потерял Антайра из виду. Ярмарочные шатры манили его яркими красками, музыкой механических шарманок, запахом жареного мяса, карамели и кукурузы с маслом. Перехватив небольшой кочан прямо с гриля, Саймон торжественно зажал палку-держалку в ладони и впился в кукурузку зубами. У нее увы не оказалось вкуса.

– Хотите сыграть? – зазывала протянул маленький красный мяч.

Рыбак протянул ладонь, но едва его пальцы соприкоснулись с мячом, как тот отчего-то сменил цвет на глубоко-черный. Он больше не отражал свет, не отбрасывал тени, и в целом выглядел так, будто превратился в черную дыру и собирается засосать все пространство вокруг.

– Ого, какая магия! – восторженно ахнул Саймон.

Рядом с ним вдруг образовался высокий воин. «*?8##Э/*. L.46», – висела надпись над ним. Он без слов попытался отнять у парня удивительный мяч, но дотронуться до него не смог. Приблизившись к объекту, рука незнакомца деформировалась, будто попала в дробилку, но крика боли от этого не последовало. Воин только выругался, отступил назад и, взмахнув в воздухе рукой, наколдовал здоровенный свиток. Тот повис перед глазами у незнакомца, но никто особого внимания не обратил. Только несколько человек отвлеклись от своих дел, чтобы посмотреть на необычный мяч и искореженную руку воина.

«Ладно, – подумал Саймон. – Это было странно».

Он укусил чуть остывшую безвкусную кукурузу и крутанул мячик в пальцах. Вокруг гудела музыка, она смешивалась с голосами прохожих и возгласами торговцев, предлагающих разные угощения и безделушки. Дурацкое проклятье уже не так напрягало. Саймону хотелось побывать везде. Он шагнул к палатке, где предлагали швырять предметами в мишени, и с размаху запустил чудо-мячом в пирамиду из игрушечных лягушек. Предыдущий «снайпер» заставил их смешно разлететься и заквакать. Но мяч Саймона даже не долетел, мертвым грузом свалившись на пол почти у самой стартовой черты.

– Вот блин, – возмутился Саймон.

– Странные вещи творятся с тобой, дружище.

Антайр подошел к Саймону, взял у зазывалы еще один мяч и легко сбил фигурку короля с самой верхней полки. Зазвенела победная мелодия, фигурка погрозила лучнику маленьким кулаком и царственно удалилась, забавно задрав нос.

– Сегодня весь день соткан из странностей…

Саймон поглядел на попутчика. На фоне других воинов в дорогущих вычурных латах, тот выглядел беззащитным в своей зеленой тунике и исцарапанном кожаном доспехе. Саймон надеялся, что лучник поможет сориентироваться в городе, но рассказывать о проклятии не хотел. А потому следовал за Антайром к лавке торговца. Сам лучник, наверное, терпел компанию недотепы-рыбака от скуки. Он тоже купил печеную кукурузу и, жуя на ходу, устремился к другой палатке развлечений. Здесь зазывалы не было, но народ все равно толпился у входа.

Пройдя сквозь откинутый полог, Саймон очутился внутри шатра в компании Антайра и еще десятка зрителей. Места здесь было больше, чем казалось снаружи, свет почти не проникал внутрь, только крошечное отверстие в плотной ткани играло роль камеры обскура. По стенкам шатра плавал перевернутый мираж. Деревья, люди, палатки – все это отражалось и проецировалось внутри.

В центре сидел Сказатель. Надпись над ним так и гласила: «Сказатель. NPC». Он раскладывал на специальном коврике чаши, миски с порошками, рунные камни, корешки и кристаллы. В воздухе витал пряный аромат масел, дым курильницы и терпкий запах кожи. Неподалеку от Сказателя располагались музыканты. Они тихо перебирали струны, разбавляя мелодию звуками трещотки.

Саймон сел на пол, подражая остальным, погладил медвежью шкуру и с любопытством взглянул на Сказателя. Тот, не открывая глаз, размешивал кистью порошок в миске. Мужчина был обнажен по пояс, но на коже чистого клочка нельзя было найти – весь торс оказался исписан символами и сюжетными рисунками. Каждый отражал разные истории, но разобрать детали Саймон не смог. Сказателю было лет сорок, и он все еще был крепок телом. С плеч его спадал плащ, сотканный из перьев. Казалось, будто из спины мужчины растут уставшие крылья.

Наконец, загорелся первый кристалл. Миражи пропали со стен, погрузив шатер в таинственную синеватую дымку. В спокойный ритм музыки ворвался призывный вой гобоя, и к потолку взвилась героическая увертюра, взявшая лучшие моменты из фолк-ривайвла. Кристаллы начали загораться один за другим, запах специй усилился. Сказатель открыл глаза. В них не было ни радужки, ни зрачков – только бирюзовый свет. Все разговоры утихли, люди прекратили перебегать с места на место, и даже беспокойный Антайр прекратил записывать что-то в свитке и приготовился слушать.

– Это произошло в те времена, когда небо было ближе к земле, а океан не имел дна, – вымолвил Сказатель. У него был глубокий завораживающий голос, и отсутствующий взгляд.

– Четыре народа жили на едином материке Яранджа, восславляя бога-создателя Эйрикхо, что поднял из пучин на поверхность камень и вдохнул в него жизнь. Четыре народа жили рядом, но не было меж ними мира.

Вслед за словами в воздух всплывали разноцветные порошки. Они принимали формы фигур, перемещались, смешивались, опадали и струйками обволакивали руки Сказателя. Тот плавно раскачивал их ладонью и дирижировал кистью.

– Четыре народа, созданные богами. Брошенные на растерзание собственных страстей. Люди – первые создания Эйрикхо. Родились из противоречий в тот миг, когда дыхание бога коснулось безжизненного камня.

На коврик лег черный, сверкающий необработанными гранями сросшийся кристалл мориона и горного хрусталя.

– Анемиры. Дети леса. Их создал многоликий Майираткх, брат-близнец бога-создателя.

Рядом с морионом появился испещренный зелеными разводами жадеит.

– Фламеры. Дети огня. Родились из первых искр и лучей пылающего солнца.

Сияющий желтый цитрин занял свое место на коврике.

– И древние души Океана, обретшие сознание, едва боги ступили в соленые воды. Акевьяны. Последний из четырех народов, живших на земле.

Сказатель положил на коврик гладкий бирюзовый камень в черных прожилках, а затем сгреб все минералы в ладонь и поместил их в чашу.

– В тот год война была неизбежной. Боги покинули Яранджу, отправившись в путешествие по космической реке.