Прогрессоры

Но он знал, что обязательно решит эту задачу. Ведь недаром же работать руками его учил сам Сергей Петрович. Можно, конечно, сделать какую-нибудь полезную и приятную вещицы из дерева. Но это только после того, как они прибудут на место и распакуют спрятанную пока в трюме мастерскую. С одним ножом много не наваяешь. Ведь для задуманной Валерой деревянной поделки дерево должно быть сухое, а значит, и очень твердое. Кроме того, задуманные гребни были пока близнецам без особой надобности. И станут они актуальными только ближе к зиме.

В отличие от Сергея-младшего, который относился к труду, как к неизбежному злу, предпочитая ему более 'мужские' занятия, вроде охоты или войны, Валера работать любил, и ему нравился, как сам процесс, так и изготовленные его руками красивый предметы.

Рано ли, поздно ли, но и эта неурочная остановка подошла к концу. Сказать честно, у мужчин больше времени ушло на подключение-отключение генератора к двигателю 'Отважного', чем на промывку и заправку водяных баков. Вот так всегда. Как говорил польский остряк и мудрец Станислав Ежи Лец, - Для того, чтобы сварить макароны, нужен один литр воды, а для того, чтобы потом помыть кастрюлю - два.

Правда, бонусом от этой остановки стали тут же пошедшие в котел ягоды, грибы и куропатки. Кроме того, Даша и Маша, вернувшись на 'Отважный' приобрели нормальную для молодых девушек привычку хоть иногда смотреться в подаренное Лизой зеркало, чем они на первых порах преизрядно шокировали собственного братца, не понимающего такого поведения. Хотя до подкрашивания щек свеклой, а бровей сажей, дело пока не дошло, и, как надеялся не только Валера, никогда не дойдет. Все-таки хороший художественный вкус - это великое дело.

И вообще, близнецы уже почти ничем не напоминали тех двух серых, запыленных, грязных и, в общем, несчастных жертв изгнания, какими они были всего четыре дня назад. Если так пойдет и далее, то, ого-го-го, Валеру ждут веселые дни. Еще неизвестно, кто за кем будет бегать. Старшие подруги опытом с близнецами поделятся непременно, дайте им только преодолеть языковый барьер.

Таким образом, на пятнадцатый день плавания, 'Отважный' окончательно распрощался с ледником, и теперь направлялся на юг, имея в запасе тонну свежей воды и зеленые берега вдоль обоих бортов. Кстати, ветер все больше заходил с северо-запада в правый галфинд, что предопределяло постоянное движение под мотором. На реке, как говорится, не полавируешь. А это, в свою очередь, требовало ночевок возле куч плавника, служившего для пополнения запаса дров. Как рассчитывал Сергей Петрович, сейчас они находились ровно на середине пути, и впереди было еще от двенадцати до пятнадцати дней путешествия.

8 июня 1-го года Миссии. День двадцать пятый. Утро. Великая Река, Северные равнины, 100 километров северо-западнее современного устья Рейна.

'Отважный' быстро двигался вниз по течению на юго-запад, имея по левому борту тундростепь современной Голландии, с одиночными холмами, поросшими кустарником. А по правому борту можно было увидеть такую же холмистую тундру Туманного Альбиона. Антон Игоревич сказал, что Река сейчас напоминает ему Лену в период весеннего разлива чуть ниже Якутска. Единственная разница, в том, что течет река не на север, а на юго-запад. Туманы по утрам стали уже вполне обычным явлением, отчего отправление в путь не раз и не два откладывались до появления видимости хотя бы метров пятьдесят. Зато и сама река стала еще шире и раздольней. Воистину - Великая Река.

Около полудня команда 'Отважного' увидела удивительное зрелище, которое будет невозможно наблюдать уже чуть в более поздние времена. По левому берегу на водопой к Реке, помахивая хоботами, степенно шло стадо мамонтов. Заросшие длинным рыжим волосом гиганты степенно вышагивали по степи. Родившиеся этой весной мамонтята забавно семенили за своими родительницами, держась хоботом за материнский хвост.

Получилось так, что первыми заметили стадо рыжие близнецы, а вовсе не впередсмотрящие. Впередсмотрящим-то как раз по сторонам глазеть было некогда, их задача заключалась в том, чтобы 'Отважный' внезапно не напоролся на мель или полупритопленное бревно. Один подобный случай уже был, когда Валера и Лиза утратили бдительность. И все на борту хорошо помнили, как риск, которому подвергся тогда 'Отважный', так и последовавшее за этим наказание виновных.

Девочки, которые закончили помогать Марине Викторовне на кухне с обедом, вышли на палубу прогуляться с малышами. В тот момент, когда все что в будущем станет обедом, уже порезано, почищено, брошено в казан и закрыто крышкой, потребность в дополнительных рабочих руках на кухне резко уменьшается. Зато увеличивается вероятность разных несанкционированных действий. Я имею в виду соль, к которой близнецы питали явно нездоровое пристрастие. Марина Витальевна уже начала беспокоиться, все ли с девочками в порядке, но Сергей Петрович успокоил ее, сказав, что представители примитивных племен и в наше время довольно равнодушно относятся к сахару, но, как леденцы сосут куски каменной соли. В общем, соль теперь надо было прятать подальше. Вкусы вкусами, а все же избыток этого продукта может фатально отразиться на организме.

Сказать честно, Витальевне стало плохо, когда она в первый раз увидела, как Даша и Маша со счастливым выражением лиц хрумают солеными-пересоленными огурцами, предназначенными исключительно для приготовления рассольников. Не огурцов было жалко, бог с ними с огурцами - 'Отважный' это не тюрьма. Просто посол сего продукта был таким крутым, что в необработанном виде его без содрогания было невозможно взять в рот. Именно такие огурцы имелись в виду в детской считалочке про 'жадину-говядину'.

И тут Марина Витальевна видит, что есть на свете люди, которые едят это, испытывая самое неподдельное блаженство. Шок, да?! Как раз поэтому, каждый раз, как только отпадала надобность в их помощи, Витальевна решительно выпроваживала сестренок на палубу - гулять на свежем воздухе с малютками.

Увидев на берегу шагающих гигантов, Даша с Машей загомонили, залопотали что-то по своему, и начали показывать пальчиками в сторону берега. Чего они так разволновались - непонятно, ибо плотность мамонтового населения в этих местах была куда больше, чем человеческая. Хотя надо признать, что стадо в три десятка взрослых самок и такое же количество подростков и детенышей - это зрелище действительно достойное того, чтобы на него посмотреть. Все, кто в настоящий момент не нес вахту, высыпали на палубу.

Андрей Викторович долго изучал стадо в бинокль, а потом, повернувшись к Сергею Петровичу, задумчиво сказал, - Красавцы! Как думаешь, Петрович, удастся нам их приручить или нет?

– Тебя этот вопрос интересует теоретически или практически?
– так же задумчиво переспросил Сергей Петрович, наблюдая за северными слонами.

– Сугубо практически, - заверил друга Андрей Викторович, - мы, военные, люди приземленные, и к неуместным полетам фантазии не склонны.

– В принципе, попробовать можно, - не спеша ответил Сергей Петрович, - только учти, что если брать мамонтенка совсем маленьким, то взрослеть он будет как человек - лет двадцать. И брать надо не одного мамонтенка, а минимум трех. А для этого надо будет полностью истребить все стадо, вроде этого, ибо добром мамаши тебе своих детишек не отдадут. Так что это дело долгое, сложное и может быть опасное. Я бы с ним не торопился. А так, в принципе, почему бы и нет. Приручим со временем, разумеется, уже после лошадей и коров.

– Понятно, - вздохнул Андрей Викторович, и развел руками, - Но, Петрович, ты посмотри - какая мощь, какая сила, какая красота.

– Ручной мамонт, товарищ прапорщик, для нас ни есть предмет первой необходимости, - Сергей Петрович кивнул в сторону Даши и Маши, - Нам бы как-нибудь со здешними людьми разобраться. Надо, чтобы они поднимались до нашего уровня, а не наша молодежь опустилась до ихнего. А то в жизни-то оно всякое бывает. Катиться вниз легко, а подниматься наверх, ой как трудно. Люди решают все, а вовсе не мамонты. Ты на Валерку посмотри, ходит возле девок, как кот вокруг сметаны. А взять быка за рога стесняется. То ли боится их, то ли выбрать не может. Эх, где мои семнадцать лет!