Прогулка по висячему мостику

– Вот и чудесно! – заключил Генка, и они вчетвером направились к машине Радного.

Глава 27 Внутренние точки

Генка всю дорогу неустанно продолжал петь дифирамбы, тем самым, избавив остальных от необходимости что-то говорить. Немного угомонился он лишь в пустынном зале давешнего ресторанчика. И то, только тогда, когда принесли закуску.

– Знаешь что, Ирчик, – продолжил он, расправившись с салатом, – давай-ка оформим патент на изобретение! Все расходы и хлопоты я беру на себя.

– Генка! Ты что, с ума сошел!? Какой патент?!

– Ирчик, но ведь это открытие! Ведь ты сама говоришь, что все точно просчитала!

– Геночка, если быть до конца откровенной, то на самом деле все мои расчеты для деятеля официальной науки мало чем отличаются от интуитивных действий колдуна из племени Чумба-Юмба.

– Вот те раз…

– Я ведь художник, а не инженер.

– Но ведь…

– Да, Геночка, работает и будет работать. Я действительно абсолютно точно знаю, что делаю, но, боюсь, что детальное изложение моих идей приведет меня в стены научно-исследовательского института… по психиатрии в качестве пациента. Притом, если и не навсегда, то очень надолго.

– Ирчик, я ничего не понимаю!

– А вот это для меня удивительно.

– Отчего же? И ведь не я один! – Генка взглядом призвал Радного и Рауля поддержать его.

– Видишь ли, то, что далеко не все ясно Станиславу Андреевичу и Раулю, это совершенно естественно, но ты?!

– Да что во мне такого особенного?! – Генка слегка нервничал.

– Ты, Геночка, частенько выходишь на сцену и заставляешь энное количество людей настраиваться на определенный лад.

– Ну и что?

– Я делаю то же самое, только не посредством театрального действа, а с помощью определенной организации пространства. И ты, и я работаем с определенными полями энергии. Театральное действо – это тоже физика, только сей ее раздел мало кому приходит в голову изучать, а может и не приходит вовсе. Извините, я не слежу за новостями науки. Но от того, что человек не может научно объяснить какое-либо явление, оно не перестает существовать, ведь так? Знаете, в наличии эфемерного нечто свято убеждены материалисты, для идеалистов же весь мир целиком и полностью всегда был материален.

– А знаете, я с Вами абсолютно согласен, – вступил в разговор Рауль.

– А я и не сомневалась. Именно поэтому я с самого утра таскаюсь с ноутбуком.

Радный вопросительно взглянул на Иру.

– Стас, я думаю, Вы меня поймете. Я не стала бы вдаваться в подробности, если б имела дело с Анатолем Георгиевичем и Георгием Анатольевичем.

– Я понимаю, – слегка улыбнувшись, кивнул Радный.

– Ирчик! И мне бы тоже ничего эдакого не растолковала?

– Тебе в особенности!

– И с чего это я в такой немилости?

– А кто решил, что на монтаж оборудования меня звать излишне?

– Ирчик, я ж о тебе забочусь! Ты ведь знаешь, что я тайно влюблен в тебя!

– Так, всё, проехали, – отрезала Ира, пересела ближе к Раулю и включила ноутбук.

– Может быть мне удалиться? – уморительно изобразил обиженного дитятку Генка, вызвав всеобщее веселье.

– Ладно уж, смотри и слушай, – весело сказала Ира и приступила к повествованию, иллюстрируя его jpeg файлами.

Ирин рассказ начинался с самого начала, с Генкиного предложения сотворить коллекцию мебели по мотивам изысков примитивных культур. Она показала присланные им фотографии и пояснила, что сам Генка изъявил желание, чтоб ее работа не была простой стилизацией. Затем она рассказала, как честно просматривала фотографии каждый день и как однажды заметила на них стрелочки с указанием сторон света, и как ее осенило:

– Представляете! Каждое изделие на этих фотоснимках действительно наделено четкой ориентацией по сторонам света, то есть у каждого есть север, юг, запад и восток, зафиксированные в особой обработке. Что-то подобное в отношении интерьера несет в себе система Фэн Шуй, но… хотя, может быть, я не слишком скрупулезно изучила ее. В общем, идея с ориентацией по сторонам света захватила меня. И, представляете, звоню вот этому Генке, а он ни сном, ни духом! Я сначала подумала, что он лукавит, но потом поняла – вряд ли.

– Истину говорю! Действительно ни сном, ни духом, – вставил Генка.

– И тут, – продолжила Ира, – мой друг, переводчик литературы философского содержания, обратил мое внимание на то, что, кроме сторон света, есть еще верх и низ, что я, из-за крайней очевидности, попросту упустила из виду, а кроме этого – еще и направление внутрь предмета, а внутри, в бесконечной глубине и скрыта суть. Сказать-то он сказал, но по сути, что сказал – сам не понял. И всё же, я ему очень благодарна за его замечание, потому что именно поиск внутренней точки и раскрыл тайну, благодаря которой люди интуитивно из четырех с виду одинаковых табуретов выбирают всегда один и тот же.

– Ирчик, неужто ты и впрямь думаешь, что Гаров сам не знал, что говорит? – спросил Генка.

– В общем, знал, но по данному конкретному случаю не догадывался. Иначе он бы не испытывал недоумения по поводу выполняемой мною тщательной отрисовки в 3D присланных тобой фотографий. Так вот, внутренняя точка – это бесконечное множество точек, расположенных одна в другой, – Ира обвела присутствующих взглядом и немного пояснила. – Не совсем точный пример, но, думаю, так будет понятней: Земля – точка во Вселенной, точка на карте – город и тому подобное.

– Мне понятно, что Вы имеете в виду, – обволакивая Иру взглядом, проворковал Рауль.

– А мне не совсем, точнее: совсем не, – не унимался Генка.

– Гена! Это – как в сказке! Представь: сундук – это точка, в точке-сундуке – точка-заяц, в точке-зайце – точка-утка, в точке-утке – точка-яйцо, в точке-яйце – точка-игла. Понятно? – пояснил Радный.

– Знаете, Стас, Вы дали, пожалуй, самое точное определение, – Ира посмотрела на него с удивлением и уважением, на мгновение задумалась и продолжила. – Так вот, как вы понимаете, проследить бесконечность невозможно и я ушла на глубину всего лишь третьей точки, или четвертой, если сам предмет тоже принять за точку. – Ира закрыла просмотрщик, пояснив, что дальше понятно будет только в 3D.

На мониторе появилась трехмерная виртуальная модель одного из столов с Генкиных снимков, которую в разных направлениях пересекали прямые линии и концентрические круги.

– Точки пересечения этих линий – это как звезды, складывающиеся в созвездия. Из них получается фигура, которая и является первой внутренней точкой. Вы когда-нибудь интересовались символикой, хотя бы, к примеру, масонской? – спросила она Рауля.

– Знаком, но, признаться, очень поверхностно.

– Но, думаю, Вам известно, что в каждой культуре есть определенный набор символических, зачастую абсолютно абстрактных изображений?

– Да, конечно.

– Есть группы таких знаков, которые свойственны всем культурам, и притом многие из них имеют общее для всех значении. Некоторые символы, имея в разных культурах идентичный внешний вид, воплощают в себе разный смысл. И, естественно, есть символы, свойственные только какой-либо определенной локальной культуре.

Однако нужно отметить, что локальные символы являются как бы местными модификациями, а разные значения общепринятых, не значат принципиально другое. Разница относится к мотивированному восприятию явления. К примеру, знак, основанный на абстрактном изображении воды, в засушливом районе будет символом благосостояния, в местах же для которых свойственны обильные осадки, его отождествляют с бедствием, несчастьем, но так или иначе его основным значением остается стихия воды. Эти символы воплощаются по-разному: как графические плоскостные знаки, как расположение людей во время ритуального действа, а также зашифрованы в движениях ритуальных танцев. Эти же знаки являются теми тремя вложенными друг в друга внутренними точками предметов.