Прогулка среди могил (другой перевод)

ПОХИТИТЕЛЬ. Невозможно. Она в надежном месте. Я говорю из автомата.

КУРИ. Почему тогда я должен верить в то, что с ней все в порядке?

ПОХИТИТЕЛЬ. Потому что у нас есть причина, по которой нам стоит о ней заботиться. Подумайте, сколько она может принести нам выгоды.

КУРИ. Господи, да откуда мне знать, что она вообще у вас?

ПОХИТИТЕЛЬ. Вы хорошо помните ее груди?

КУРИ. А?

ПОХИТИТЕЛЬ. Вы сможете узнать одну из них? Это будет самым простым доказательством. Я отрежу ей одну сиську и положу вам на порог. Это вас успокоит.

КУРИ. Боже, не вздумайте. Не смейте это произносить.

ПОХИТИТЕЛЬ. Тогда давайте не будем говорить о доказательствах. Нам нужно доверять друг другу, мистер Кури. Доверие – главное в нашем бизнесе, уж поверьте.

Кенан пересказал все Питеру. Он вынужден верить им, но как он может? Он даже не знает кто они.

– Я пытался сообразить, кому бы позвонить. Ну, знаешь, деловым партнерам. Кому-то, кто может поддержать, помочь. И о ком бы ни подумал, любой из них может стоять за всем этим. Ни на кого нельзя положиться. Все это кем-то спланировано.

– Как они…

– Не знаю. Ничего не знаю. Знаю лишь, что она поехала по магазинам и не вернулась. Вышла из дома, села в машину, а пять часов спустя зазвонил телефон.

– Пять часов?

– Ну или около того. Пит, я совершенно не понимаю, что мне делать. Никогда в жизни не попадал в подобное дерьмо.

– Ты же все время заключаешь сделки, малыш.

– Сделки по наркотикам – совсем другое дело. Их можно провернуть безопасно, под прикрытием. А здесь…

– В наркобизнесе людей постоянно убивают.

– Верно, но, как правило, не без причины. Причина первая – сделка с незнакомыми людьми. Вторая – или первая с половиной, если угодно, – сделка с людьми, которых ты вроде бы знаешь, а на самом деле – нет. И еще одна, какая хочешь по порядку – люди наживают неприятности, пытаясь мухлевать. Провернуть сделку, не имея денег, надеясь выкрутиться. Этот номер иногда проходит, но даже если такое случается, в девяти случаях из десяти ты совершенно точно знаешь, что эти люди сделали это, будучи уже зависимыми от наркотиков.

– Или все всё делают, как надо, а потом приходит шестерка ямайцев, вышибает двери и расстреливает всех к чертовой матери.

– И такое бывает, – согласился Кенан. – И не обязательно ямайцы. Я тут недавно прочитал о лаосцах в Сан-Франциско. Каждую неделю появляется какая-нибудь новая этническая группировка, жаждущая тебя прикончить. – Он покачал головой. – Все дело в том, что в нормально обставленной сделке всегда можно вовремя выйти из игры, если что-то вызывает сомнения. Тебе не обязательно заключать сделку. Если есть деньги, можешь потратить их на что-нибудь другое. Если есть порошок, можешь продать его кому-то еще. Ты занимаешься этим, пока все идет нормально, и прикрываешь свои тылы, обеспечиваешь безопасность и отлично знаешь, с кем имеешь дело, можно ли доверять этим людям и насколько.

– Тогда как сейчас…

– Тогда как сейчас у нас нет ничего. Разве что палец в жопе. Я сказал: мы принесем деньги, а вы мою жену. Они ответили отказом. Они сказали, что все идет не так. И что я должен был сказать? Оставьте мою жену себе? Продайте ее кому-нибудь другому, если вас не устраивает, как я веду дела? Я не могу этого сделать.

– Не можешь.

– Я сделал все возможное. Этот хмырь затребовал миллион, а я сказал – четыреста тысяч – это все, что у меня есть, чтоб тебя, и он клюнул. Предположим, я бы…

Зазвонил телефон. Кенан быстро переговорил, делая пометки в блокноте.

– Я приду не один, – в какой-то момент произнес он. – Со мной будет мой брат. И это не подлежит обсуждению. – Он послушал еще немного и собрался было что-то сказать, но на том конце повесили трубку.

– Надо пошевеливаться. Они хотят получить деньги в двух пакетах. Это несложно, но почему в двух? Может, они не знают, сколько места занимают четыреста тысяч?

– Или доктор велел им не поднимать тяжести.

– Возможно. Нам нужно быть на углу Оушен-авеню и Фаррагут-роуд.

– Это где-то во Флэтбуше, верно?

– По-моему, там.

– Точно. Фаррагут-роуд в паре кварталов от Бруклинского колледжа. А там что?

– Телефонная будка.

Разложив деньги в два мешка для мусора, Кенан протянул Питеру пистолет.

– Возьми. Мы ведь не хотим появиться там безоружными.

– Мы вообще не хотим там появляться. Да и какой мне прок от пушки?

– Понятия не имею. Но все равно возьми.

Выйдя из дома, Питер схватил брата за руку.

– Ты забыл включить сигнализацию.

– Ну и что? Франсин у них, а деньги мы уносим. Что тут еще красть?

– Раз есть сигнализация, ее следует включить. Во всяком случае, от нее проку никак не меньше, чем от этих чертовых пушек.

– Ты прав. – Кенан нырнул в дом. Выйдя оттуда, он произнес: – Лучшая охранная система. Нельзя войти в дом, нельзя прослушать телефон, нельзя насажать «жучков». Зато можно – это украсть мою жену и заставить меня бегать по городу с помойными мешками, набитыми стольниками.

– Как нам лучше ехать, малыш? Пожалуй, по Бэй-Ридж-Паркуэй, затем по Кингз до Оушен.

– Да, наверное. Маршрутов туда десяток, и этот не хуже других. Ты сядешь за руль, Пит?

– А ты хочешь, чтобы я вел?

– Почему нет? В том состоянии, в котором сейчас нахожусь, я скорее всего въеду в задницу первой же полицейской машине или задавлю монашку.

Братьям нужно было быть у телефона-автомата на Фаррагут-роуд в восемь тридцать. Они приехали на три минуты раньше, согласно часам Питера. Кенан отправился в телефонную будку и стоял там, ожидая звонка. Питер, оставшись сидеть в машине, достал пистолет из-за ремня и положил на колени – тот порядком натер ему спину.

Телефон зазвонил, и Кенан снял трубку. Ровно в восемь тридцать, по часам Питера. Интересно, они в определенное время звонили или наблюдали за всей операцией, сидя у окна одного из домов напротив?

Кенан подбежал к машине и облокотился на нее.

– Улица Ветеранов.

– Никогда о такой не слышал.

– Это где-то между Флэтлендз и Милль-Бэйзин, в тех краях. Он объяснил как ехать. По Фаррагут до Флэтбуш, по Флэтбуш до Эн-стрит, а она уже ведет на улицу Ветеранов.

– А там что?