Прогулки по Москве 24/8

Вопреки тому, что пишут в некоторых источниках, кабинетов руководителей госбезопасности в здании Лубянки никогда не было. Кабинет Лаврентия Берия находился, например, на первой линии ГУМа. Кабинет Абакумова был в Колпачном переулке в бывшем доходном доме офтальмолога Снегирёва.

Но на самом деле изначально, до революции, здание не было монолитным, как сейчас, и никакого отношения к тайным спецслужбам не имело. Здание было построено как многофункциональный торгово-офисный центр. Поэтому и выглядит комплекс хоть и внушительно, но не так уж и мрачно. Спасибо за это нашему великому архитектору Щусеву, который перестроил и объединил несколько зданий в одно, создав современный облик Лубянки. Сам Щусев иронично отнёсся к этому серьёзнейшему заказу и постарался построить «тюрягу повеселее» (это слова самого Щусева). Напротив здания внутренней тюрьмы КГБ стоит Дом спортивного общества «Динамо».

Здание спортивного общества «Динамо»

Это здание в стиле авангард было построено уже после революции. В 1928 году проект академика архитектуры Ивана Фомина занял первое место на закрытом конкурсе. Сейчас это здание выглядит вполне буднично и выделяется разве что огромными круглыми окнами на верхнем этаже офисной части здания. Но для конца 1920-х годов это был настоящий инновационный проект, разрушающий дореволюционные стереотипы.

Одна половина здания была занята квартирами, а во второй половине (которая выходила на Большую Лубянку) находились офисные помещения. На первом этаже расположился Гастроном № 40, а в помещениях с огромными круглыми окнами работала архитектурная мастерская Аркадия Лангмана – главного архитектора ОГПУ, выпускника Венской Высшей технической школы.

Здание, построенное для спортивного общества «Динамо», должно было стать образцом «пролетарской классики». Молодое советское государство нуждалось в новых архитектурных формах. И нашлись архитекторы, которые смогли их предложить. Однако авангард в архитектуре, как и конструктивизм, продержался недолго. Сталинское руководство, уничтожив внутренних конкурентов, принялось уничтожать всё революционное, как в науке, так и в архитектуре. Оно стало испытывать непреодолимую тягу к солидности, респектабельности и, как ни странно, к буржуазности.

Авангард и конструктивизм сменились «сталинским ампиром», призванным своей монументальностью символизировать мощь и незыблемость советской власти. И, конечно же, несменяемость руководства страны. Революционные преобразования закончились – закончилась и революционная архитектура. Вот так исторические события влияют на архитектуру и на городскую среду.

Дом фарфора

Многие знают, что в Москве до революции был Английский клуб и много «англоманов». Но где этот клуб находился? Оказывается, на месте, где сейчас стоит знаменитый Дом фарфора.

В 1898 году старое здание снесли, Английский клуб переехал, и на его месте, по проекту Фёдора Шехтеля, построили новое здание для конторы и магазина «Товарищества производства фарфоровых и фаянсовых изделий М. С. Кузнецова». Первоначально дом был двухэтажный. Впоследствии его дважды надстраивали. В 1913 году в торговых залах магазина проходила выставка картин художественного объединения «Голубая роза». Это был один из первых экспериментов по объединению торгового пространства с выставочным.

После революции в здании разместился «Всероссийский синдикат силикатной промышленности» и «Объединённый клуб третьего интернационала». А уже после Великой Отечественной войны в Дом фарфора снова вернулся фарфор, и начал работать магазин посуды. Круг замкнулся.

Дом Черткова

На этом месте в XVI веке стояла усадьба Волынских, а в XVII веке владение передали касимовским царевичам. Касимовское царство и касимовские «служилые татары» играли важную роль в жизни русского государства. Существует в среде историков мнение, что Касимовского царства как государства не существовало. Просто город Касимов отдали в «кормление» чингизидам – потомкам предводителя Орды Чингиз-хана. А титул «царевич» был номинальным. Однако то, что касимовские правители сыграли решающую роль в освобождении Василия Второго Тёмного из ордынского плена, не оспаривается. Именно в результате сделки Василия Второго с Касимовским ханом ему удалось вернуться в Москву, а касимовским татарам получить в органах власти Московского Великого князя много рабочих мест.

Городская усадьба, которую мы видим сейчас, построена в середине XVIII века Салтыковыми. В 1831 году усадьбу приобрёл Александр Дмитриевич Чертков. Чертков собрал в своём доме самую большую в то время библиотеку по русской истории. В этой библиотеке работали Пушкин, Жуковский, Гоголь и даже Лев Толстой. В 1863 году в специальной пристройке открылась первая в России частная бесплатная публичная библиотека.

В 1914 году особняк купил Густав Кеппен. Он собирался снести особняк и построить на его месте пятиэтажный доходный дом. Но начавшаяся Первая мировая война помешала его планам. С 1991 года это центральный Российский дом знаний.

Дом архитектора Фалеева

Сворачиваем с улицы Мясницкой в Милютинский переулок. Первый дом по левую руку на нашем пути – доходный дом, который построил архитектор Николай Фалеев в конце XIX века. Дом был записан, как тогда было принято, на женщин. Владелицами значились Зинаида, Софья и Александра Фалеевы. Традиция записывать недвижимость на женщин сохранилась до сих пор. Что лежит в её основе, ещё предстоит понять. Квартиры в доме арендовали солидные люди – врачи, адвокаты, инженеры.

После революции, в 1920–1930-е годы, в доме жили члены семей красных латышских стрелков. В том числе и артисты Московского Государственного латышского театра «Скатувэ». Был в Москве такой театр. Скатувэ в переводе с латышского означает сцена. Театр был основан в 1918 году учеником Евгения Вахтангова Освальдсом Глазниексом. В репертуаре театра были пьесы и на русском языке. Театр находился на Страстном бульваре в доме № 6. Театр был популярен. Но 3 февраля 1938 года актёрский состав театра был расстрелян на Бутовском полигоне.

Телефонная станция

За доходным домом архитектора Фалеева находится Московская телефонная станция. Здание телефонной станции в Милютинском переулке было построено в 1909 году. К тому времени телефон стал уже необходимым средством коммуникации. Здание одно время было самым высоким в Москве. Телефонизация шла полным ходом, и в 1914 году пристроили ещё одно здание. Как раз то, на входе в которое слева и справа видны лица мужчины и женщины, разговаривающих по телефону.

Соединение устанавливалось вручную «телефонными барышнями». Телефонистки были довольно крупными, так как при приёме на работу работодатели устанавливали минимальный рост и размах рук для претенденток. Кроме того, телефонистки не имели права выходить замуж до тех пор, пока работают на телефонной станции.

Большевики в 1917 году хорошо понимали важность телефонной связи. Поэтому при подавлении мятежа юнкеров, захвативших телефонную станцию, отказались от артиллерийского обстрела. Станция использовалась по назначению более сотни лет, что является рекордным сроком. В данный момент она не работает, а здание переживает капитальную реновацию.

Дом архитектора Григорьева

Архитектор Афанасий Григорьев был крепостным. И как же ему удалось стать архитектором? Как водится на Руси, благодаря барину. Хорошо, что барин был добрым. Хорошо, что барин заметил способности мальчика и определил его на обучение к знаменитому архитектору Джованни (Ивану) Жилярди. А иначе был бы Афанасий Григорьев не архитектором, а дворовым по имени Афонька. И трудно представить, что с момента выхода Афанасия Григорьева из крепостной зависимости до полной отмены крепостного права прошло более шестидесяти лет.