Прогулки по набережной

Гарри остался жить, неспособный ничего сделать с осознанием своей вины, с провалом на последней миссии, с отвращением к своей беспомощности. Но он был жив.

Он еще неплохо держался. Наверное. Он не подпускал к себе людей, которые могли его пожалеть, и не допускал даже мысли о жалости. Может быть, то, что Гарри винил во всем случившемся только себя, не давало ему отчаяться.

Мерлин потянулся и нажал на дужку очков.

— Эшли? Мне нужен кэб, я буду через полчаса. И я хотел бы, чтобы ты прислала ко мне Стэнли, пусть его сменит Майкл. И… вызовите ко мне Ланселота.

Они привыкли отбирать сиделок для Гарри по принципу «чем дальше от Кингсмен, тем лучше». В доме Гарри, тщательно обрысканном ищейками и экспертами, лучшими из оставшихся в живых, были тщательно стерты все упоминания о прежней жизни Гарри, по крайней мере, те, которые могли бы что-то сказать постороннему человеку. По прихоти Гарри ему оставили стену славы в кабинете, по настоянию Мерлина — все средства связи и слежения за агентом, включая очки. Убрали оружие, старые фото, некоторые гаджеты и секретные разработки и всю документацию. На ноутбук Гарри поставили биометрическую систему, узнающую голос и сетчатку хозяина, и специальный пароль.

И мистер Пиклз остался на своем законном месте. Все нанятые сиделки были достаточно хорошо воспитаны, чтобы не задавать вопросов.

Мерлин с иронией размышлял о том, что новый набор в сиделки забавно совпал с новым набором в Галахады, о котором Гарри решением общего собрания все же сообщили. И даже предложили ему выдвинуть свою кандидатуру. Гарри в ответ послал коллег во главе с Мерлином далеко и надолго, что легко было предсказать.

В отместку Мерлин подумывал попросить всех рыцарей выдвинуть по кандидатуре на место человека, чей подвиг было бы сложно переоценить. Можно было десять раз спасти трещащий по швам мир — и не выдержать десяти минут в компании Гарри.

Мерлин пробивал кандидатов в сиделки по базе, проверял их связи и происхождение, так что разницы, по сути, не было никакой.

Поэтому предложение Ланселот просто подать объявление о найме его несколько… озадачило.

— Думаю, ты понимаешь, какое сейчас время, и какой контингент нам придется отсеивать, если дать подобное объявление, — осторожно произнес он, стараясь не звучать слишком уж скептически. В какой-то мере он старался обходиться с Ланселот все же мягче, чем с остальными агентами, несмотря на ее стойкое неприятие любой идеи о неравенстве полов. Ланселот дернула плечом:

— Еще как понимаю, Мерлин. Дело в том, что стоит ставить именно на это. На вызов. Уверена, что мы найдем человека подходящего происхождения и воспитания, просто… понимаете, сэру Галахаду… мистеру Харту не повредит, кхм, свежая…

— Кровь? — Мерлин поднял брови. — Уверен, ты выражалась не фигурально. Нам нужен профессионал, и желательно, чтобы этот человек мог заткнуть рот Гарри вместо того, чтобы послушно уволиться, в следующий раз, когда ему в голову взбредет корчить из себя черт знает что.

Ланселот помолчала, рассматривая планшет перед собой, а потом вдруг улыбнулась:

— Если бы вы полагались исключительно на свое суждение, вы бы меня не вызвали. Вы в тупике, Мерлин, и я предлагаю выход. Мистер Харт может участвовать в отборе. Устройте открытый кастинг, пусть он видит всех, кто приходит, пусть он…

— Рокси, — Мерлин понизил голос, — это небезопасно.

— Я могу сама контролировать процесс, и можно провести набор на нейтральной территории, — Рокси выглядела такой отчаянно храброй в этот момент, что внутри Мерлина что-то дрогнуло. Он вздохнул:

— Ты не представляешь…

— Представляю. Ничего личного, Мерлин, но мое общество мистер Харт терпит с большим… снисхождением, чем ваше.

Рокси коварно улыбнулась, и Мерлин сдался.

— Как пожелаешь, — он со вздохом подвинул к себе планшет и набрал на нем нужные команды. — Может, ты и права. Гарри не помешает встряска, проблем с принятием у него, конечно, нет… ну, если не считать попыток суицида, но по-моему, это он так развлекается, пытаясь показать, что что-то еще может сделать со своей жизнью.

— По-моему, любой человек на его месте вел бы себя так же, — осторожно заметила Рокси, вежливо рассматривая стены с портретами основателей Кингсмен. — Ну, может, чуть получше, — быстро исправилась она, поймав взгляд Мерлина. — Ему полезно посмотреть на людей, для которых жизнь продолжается. И еще полезнее вспомнить, что в мире нет не пострадавших.

— Как будто мы нуждаемся в напоминании, — Мерлин не разрешил голосу дрогнуть. Ланселот продолжала изучать стены, но ее взгляд стал пустым.

Для Мерлина это был, помимо потерянных четверых агентов, родной брат.

Для Рокси — мать и дедушка.

У всех был кто-то.

Может быть, способ был не самый гуманный, но иногда хорошая пощечина была лучше таблетки аспирина, — так говорил сам Гарри, и Мерлин подумал, что самое время напомнить ему об этом.

Гарри стоило знать, что он не самый невезучий человек на свете.

И что он все еще может помогать людям. Но это было уже из разряда фантастики, — Мерлин мысленно одернул себя.

Гарри не соглашался приближаться к ателье ни при каких обстоятельствах. Он не подпускал к себе никого из старой жизни, кроме Мерлина, Рокси и Персиваля.

Пора было что-то менять.

Мерлин не сдержал улыбки, и Рокси встала из-за стола, оправляя пиджак с самым победоносным видом.

Мерлин хотел сказать ей, что этот оптимизм быстро пройдет, но не решился.

День традиционно не задался с утра, мгновенно вернув его в постоянное ощущение, что он снимается в кино про неудачника.

Если бы Эггзи смотрел кино сам про себя, ему бы даже не было смешно. Но сценарий бы показался отлично проработанным.

Он не мог вспомнить момент, когда все пошло не так. Начиная подозревать, что он таким родился, Эггзи все же припоминал другое время, когда мама была счастлива, в доме было чисто, никто не орал и не угрожал прибить его пять раз на дню. Но это было слишком давно.

В любом случае, вспоминать это время казалось ему слишком плохой идеей, потому что воспоминания не меняли действительность.