Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!
Шрифт:
Мелодии, что выдувал из губной гармоники молодой вражеский зенитчик, ни к чему не привели. Не уверен в названии мелодии, что исполнял молодой вражеский артиллерист, мог и сфантазировать.
Спустя много лет после войны, как-то по радио старую вражескую мелодию из прошлого исполнял неизвестный, но замечательный трубач! Беда передачи той передачи: если бы музыкант вначале исполнил мелодию, а затем диктор назвал произведение и исполнителя — тогда бы многолетняя неясность с древней вражеской мелодией исчезла навсегда! Но всё было наоборот: дикторша вначале что-то там говорила, я не обращал внимания на её слова, а потом пела труба.
"Лили Марлен" любили немцы, начиная от последнего интенданта, вроде тётушкиного постояльца Курта, и кончая и кончая начальником Гестапо, где отца держали по статье "урон
Немцы любили исполнять итальянские мелодии, любили они и "Розе Мунда". Она и до сего времени живёт в их репертуаре. Жива и "Лили". Исполнением красивой, но и до сего дня "вражеской" мелодии, всего одни раз порадовал "Маяк".
— Тот самый, краденный и перекрашенный? Опоганенный? Станция называться далее так не может, не имеет права. То, что сегодня делают мудаки на Маяке — чистое воровство! — волновался бес.
— Почему так резко?
— Потому! С окончания "горячей" и с переходом на "холодную" войны, это была "приводная" станция. Радиомаяк для бомбардировочной авиации дальнего радиуса действия. И посылала она в эфир не простые а "золотые" сигналы: круглые сутки в эфир проигрывались пластинки. Всякие. Всех времён и народов. Беспрерывно шла музыка. Прекрасная старая музыка, по ней радиокомпасы самолётов на курс настраивались. Поэтому и станция называлась "маяк". Как иначе её было называть? Было за что любить "маячок", но советские мудаки "от идеологии" усмотрели в народной любви к МАЯКУ своё — и "Маяк" погиб! В его передачи попёрла стандартная советская "порнография". Прекрасная музыка, что прежде лилась в эфир, исчезла. Отошла на десятый план. Ну, на кой хрен сегодня какой-то самозванец на "Маяке" блудит словами о продажном футболе? Или толкуют о видах на урожай? Как выродившийся маяк можно любить? Когда он стал врать, как и прочие другие "радиоголоса"? За что его любить? За то, что дикторша рвёт изумительную музыку на середине и астматическим голосом несёт чушь!?
— Не резко?
— Не резко, слабо сказал! У тех, кто стрижет купоны с имени "Маяк" следует отобрать все права называться "маяком"! Они воры! Представь: когда "Маяк" был всего лишь маяком, сколько всего в его штате было работников? Максимум — три, или четыре. Начальник — пятый, без начальника у вас ничего не бывает, и впредь не ожидается! Не такие вы, чтобы без лишних начальников обходиться. Три оператора, что ставили пластинки на проигрыватель. Но, скорее всег, в проигрыватель заряжалась пачка пластинок "Апрелевского" завода. Каждый оператор находился в аппаратной восемь часов, не менее. Двадцать четыре раздели на восемь?
— А чего делить? Три!
— Три оператора! А сколько никчемностей и бездарей кормится ныне около МАЯКА? Учёл? Осознал? Посочувствовал? Обида в другом: нынешние стригали купонов как-то отмечали "юбилей" маяка. Много блудили словами, всё сказанное ходило "вокруг да около", но никто не сказал правды об украденной станции. Не знали, как и откуда у них появился "Маяк"? Почему "Маяк"? Или знали и всё же врали? Любимое ваше занятие — прятать правду. Прекрасное, могучее, великое, нахальное и непобедимое племя "ссывглазаамыутрёмся"! И как восторгаться вражеским музыкантом, кто в перерывах между исполнением "Лили Марлен" и "Розе Мунда" стрелял в советские самолёты из вверенного зенитного орудия? Откуда телячьи восторги от чужой музыки!? Умиление, отдающее рабством!? "Лили" нужно забыть! Забыть всякую вражескую мелодию из прошлого, какой бы красивой она не была!
— Согласен! Но какая тварь лишила меня прекрасной старой музыки!? Кого мне любить? И как избавиться от Лили? Известен рецепт вытравливания прекрасного из памяти? Чтобы любить заунывную мелодию нашего гимна, то для этого надо быть не просто патриотом, а БОЛЬШИМ патриотом! Нужно быть героем, чтобы добровольно мычать мелодию нашего гимна, даже и без слов!
А "Лили Марлен" не
стирается из памяти, хоть убей меня! Почему она не стирается из памяти сама? Почему иногда, по непонятным причинам, вдруг вспоминается нежное и красивое её звучание? На трубе? Альт? "Лили" была мною услышана не в радостные моменты жизни, а в войну? Она и сегодня напоминает мне войну, но почему нет печали и страха от её звучания?— Для чего самому глупому из народов даден такой прекрасный язык, как ваш? — нанёс оскорбление бес.
— Считаешь, что язык нам кто-то подарил? Или "глупый" народ его сам создал? И как мог "самый жестокий народ" породить такую прекрасную мелодию, как "Лили"? Что-то не всё стыкуется у нас, беся! На многие вопросы из прошлого ответ найдётся в будущем — усомнился я в споре с врагом.
В начале лета 43 прекратились убиения реквизированного скота в часовне, и в монастыре не осталось ни одного немца. Немецкая зенитная батарея количеством в один ствол, проторчав на позиции малое время и не сделав ни единого выстрела в небесную синеву над монастырём, так же тихо и незаметно убралась, как и появилась. Пророчества Губастой не сбылись, и её заявления бабам было из серии "приятных ошибок".
Глава 98.
Начало бега.
Об одном виде колдовства с названием "визуализация", упоминал выше. Визуализация считается "лёгкой формой колдовства". Совсем, как марихуана супротив кокаина, или морфия, визуализация — всего лишь "лёгкое напряжение ума без тяжёлых последствий".
Всё, что принято называть "колдовством" — не имеет точных, как, например, в физике, или химии, параметров, поэтому наука с колдовством воюет. Когда усилием воли и мысли создаю ситуации, и дико желаю их исполнения по задуманному сценарию, то такие деяния в пользу только мне, а остальным — во вред. Всё, что сказал сейчас, касалось моих рисунков "воздушных боёв" между Luftwaffe и советской авиацией в зимние дни 41/42 г.
"Писал" "картины" во время, когда над моей головой в действительности не происходило ни одного воздушного боя и небо было "мирным". Хотя бы короткое время. "Писал" воздушные бои, не видя их, "творил" "произведения" по чистой визуализации. Или, что-то другое водило моей рукой? Помню: когда рисовал "бои", то почему-то волновался до тремора в руках. С чего бы у мальчишки семи лет появлялся тремор? С чего бы так?
И только летом сорок третьего увидел первый воздушный бой в "живую". Возник он неожиданно во второй половине дня, когда солнце вот-вот собиралось перейти за отметку "начало вечера".
Схватка началась в северо-восточной части неба от монастыря, где немцы поставили всего одно зенитное орудие для "выбивания" монастыря, но почему-то передумали расправляться таким способом и орудие убрали. Оно пробыло всего три, или два дня. Предсказание Губастой не сбылось, и это была самая приятная ошибка со стороны признанной монастырской предсказательницы: на момент боя "третьего лишнего" в виде ствола зенитной пушки не было.
Бой был хорошо виден в лучах уходящего солнца. Это было красивое и страшное зрелище. По какой причине в небе сцепились пяток машин — об этом тогда не думал. Как тогда ничего не знал о футболе, так и сейчас в нём абсолютный профан, но тогдашний "авиационный футбол" в небе не походил на футбольные драки наших дней. В сегодняшнем футболе после игр никого не выносят с поля убитым, или раненым, а тогдашний "футбол" в небе был иного сорта и начинался не для удовольствия зрителей. Зрителем был я.
С самого начала "карусели в небесах" как-то тревожно заныло сердце. Замечание о "нытье сердца" можно не принимать в рассмотрение: у восьмилетних мальчиков оно не может ныть! С чего сердцу ныть!? Оно ничего не знает о "нытье"! Получать удовольствие от нытья сердца могут только взрослые, всё испытавшие, всё понимающие люди. "Нытьё сердца" в неполные восемь — явный "перебор" с моей стороны! Но, как оказалось потом, сердце в те времена не обманывало и мальчиков неполных восьми лет.