Прогулки с Бесом

– Как бы хорошо жилось, если всего один раз принёс жертву алкогольному червю в утробе и свободен!

Жертва извечное и простое действо: кому-то "жертвую" в надежде за свою "щедрость" ответом получить что-то большее и нужное, выгодный мне обмен, но не богу. Зачем богу жертвы если невидим, бог куда богаче меня, и требовать от нищего больших жертв не божеское дело. Когда так было, чтобы богатый брал жертвы с бедного!?

И, вот те на: наше великое и прекрасное действо "жрать" недоучки с высшим образованием объявляют "бранным"! Доколе жить с оскорблённой душой!?

– Он из числа прошлых "товарищей" Жертвы совершаются или от широкой души, или от большого слабоумия, но не от избытка средств. Владеющие большими средствами глупостью с названием "принесение жертв на алтарь человеколюбия" не маются, у с излишками чувств средств на жертвы нет, чувства и жертвы несовместимы, в оболочке с названием "человек" эта пара не уживается, что-то одно сидит.

– С какого времени и какой грамотей превратил основное и любимое занятие людское "жрать" в бранное?

– С того, когда по природной дури вашей в начале двадцатого века от "рж. Христова" жестоко ошиблись при обмене "кукушки на ястреба" С того и пошла путаница с принесением жертв "всё во имя человека, во благо и на потребу ему, хорошему"

Есть и другое пугающее соображение о мемуарах, мрачное и печальное, с первой и до последней буквы принадлежащее бесу:

– Автор, разродившийся мемуарами, как правило, после триумфа и захлёба славой долго не живёт, время наслаждения сладкой литературной славой короткое: грузом благодарностей за "своевременный труд" читатели пригибают автора к земле до положения "отбросил лапти".

– Пожалуй, столь опасный момент и будет основной причиной не называть наши записи "мемуарами". Тебе-то бояться нечего, смерть не страшна бесам, им смерть неведома, а вот мне - другая мелодия...

– ... похоронная, естественно. Что ещё остаётся авторам после написания мемуаров, о чём волноваться? Всё, alles, конец, приплыли, все точки над "i" и запятые расставлены, пора откланяться, опустить занавес и уйти со сцены "на все четыре стороны". Это по числу стран света.

– Послушай, дружище, а не изобрести ли нам "пятую часть света"!?

– Браво! Понял! Рад! Верно, набирай: "пятая часть света" - место, куда все приходят, но никто не возвращается.

– В самом деле, а почему не возвращаются?

– Не догадываешься?

– Нет.

– Там лучше... Что означает "мемо"?

– Вроде "память"...

– Вот! А твоя память настолько изленилась, что без понуканий и толчков в шею отказывается выдавать нужые, полезное и до захвата дыхания интересные рассказы.

– Вижу неприкрытую попытку вычистить до последнего воспоминания отдел памяти, где хранятся данные о моей войне, а на освободившуюся площадь всунуть твои вымыслы? Истратить, как патроны в автомате?

– Нет, не "как патроны в автомате", а как монеты твоей пенсии.

– Что оставим в "закромах родины"?

– Ничего. Зачем что-то оставлять?

– Выложив воспоминания до последнего эпизода - не превращусь в беспамятный "овощ"? Если в мемуарах выложу всё до последней точки - уподоблюсь докладчику после заключительного слова.

– Полностью очищать память нельзя, избавленные от памяти зовутся "овощами", а почистить отдел, где хранятся имена авторов великих произведений следует.

– Зачем?

– Чтобы не подражать великим. Трудно догадаться?

И как писать мемуары, если память совсем ни к чёрту, или вообще отказывается что-то выдавать? Если в квартире мимо туалета прохожу и мочусь в углу прихожей? И, добро, если бы в один угол отливал, а то ведь каждый раз - в другой? Как такое назвать?

– Резон содержится. Хочешь сказать, что "мемуарист", выложив подлинники, не может остановиться и насилует памятью сочинениями? "Повествует", чего не было?

– Именно.

– Да, пожалуй, причина убедительная, чтобы наши труды не называть "мемуарами". Но основной довод - моё пребывание в мире: "окончим мемуары - уходишь от меня, а что будет потом - тебе безразлично" Так?

– Так.

– Если "стучишь" не мемуары, а что-то иное - упомянутые условие договора теряет силу? Так?

– Так... Позволь "развязать руки" и тиснуть фантастический эпизод военного времени?

– Валяй!

– Идёт совещание военных чинов, и как всегда - во главе "хозяин". В военном деле "генералиссимус" был "ни уха, ни рыла", питался соображениями военных и выдавал за свои, но кто бы в адрес "вождя" такое не токмо сказать, но и подумать смел? Как-то на очередном совете "вождь" говорит привычное:

– А что думает товарищ Жюков?
– "товарищ Жюков" держит паузу, и, не вставая, отвечает:

– А что думать "товарищу Жюкову? Жукову думать не положено, товарищ Жюков обязан без рассуждений выполнять указания. Ты "верховный, "полководец и стратег", местами и "военный гений" - вот и думай о "судьбах родины", а как утомишься от дум и мысли кончатся - Жукову доложишь, а Жюков войскам объявит... Негоже Жукову через голову лезть, не положено.

– Придумку "мемуарной фантастикой" назвать можно?

– Можно, назови...

– Не хочу оставаться всего лишь "выразителем мыслей и чувств" твоих, поэтому позволь выпустить скромную фантастику?

– Чего спрашиваешься? Разве когда запрещал? Валяй!

– Спрашиваюсь по причине: когда вымысел безвреден - он мой, а если чреват последствиями - тут и думать нечего, на тебя спишу. И оправдание есть:

– Я-то причём? Бес - и редактор, и цензор, вот и пропустил!

– Переходи к делу.

– История повествует: "вождь совецкого народа (всего!), получив известие о вероломстве "друга Адольфа", впал в страшную депрессию с намерением "наложить руки":

– Проглядел, обманул и провёл!
– "решение принято - за работу, товарищи!
– и приказал принести револьвер системы "Нагана" с парой патронов в барабане: "Наганы" безотказные...

– В русскую рулету собрался играть?

– Нет, сомневался: "с первого патрона промахнусь..." - суицидом "папа" удумал отделаться. Ситуация: "вождь, отец и друг" требует принести оружие!! Как можно, ваше вел... пардон, "тов. Сталин"!? Для каких целей намерений и целей оружие!?

Если удумал собственноручно лишать жизни просравших войну высоких воевод - желание понятное и объяснимое, но два патрона к "Нагану" на всю военную ораву вокруг мало! Ты, "отец родной", только моргни глазом - и без тебя сделаем, самому-то, зачем напрягаться?
– как уконтрапупил? Как думаешь: принесли "вождю" офицерского "Нагана" с двумя патронами? У офицерского револьвера курок взводить не нужно, самовзвод у офицерских, успевай на крючок нажимать.