Прогулки с бесом

– Пояснение к страшилке "об уничтожении славянских народов"?

– Если существует "криминал не имеет национальности" тогда о временах оккупации стоило бы сказать:

– "Границу между оккупированным и оккупантом открывала Коммерция" - ну, это для тех, кто работал на захватчиков и помнил о себе.

Факты любви оккупантов к детям аборигенов - явная фантастика, кою следует причислить к "зазорной, недопустимой и осудительной"!

– Диагноз ясен: древняя инфекция с названием "немецвраг" и до сего дня остаётся непобеждённой. Если бы кто-то, явно ненормальный, в сорок пятом и позже вздумал "проявить нездоровый интерес к фактам гуманного отношения части оккупантов к захваченным" - что бы с ним стало?

– Стандартное пребывание в "исправительно-трудовой колонии строго режима..." "Смертник", то есть. Поскольку смельчаков, кто в письменном виде вздумал бы фиксировать подобные факты не нашлось - факты гуманного отношения захватчиков остались в устных преданиях. Для чего, для какой нужды их помнят? Для сравнения?

Вытравить память о них, назвать проявления человечности со стороны врагов как-то иначе, нейтрализовать их! Подумаешь, конфетка от солдата! Она "вражеская"! И гороховый суп из концентрата, чтоб им подавился... я давился супом...
– в какой раз, явно с бесовского наущения, думаю: "если враг даёт миску горохового супа "дикарю с востока" - вместе с супом "дикарю" дарится надежда:

– "какой смысл стрелять после кормёжки? Зачем было тратить калории? Полное сходство с "выполнением последнего желания осуждённого на смерть".

– Зло от них было в миллионы раз большим, чем благодеяния!

– Может и так, а всё же память о такой мелочи остаётся, не поддаётся стиранию. В чём дело?

– В каждом заложена вера, что и у врага может быть что-то человеческое. Только до "человеческого" нужно добраться.

Как уничтожить память о Локотском округе на Брянщине? В партизанском краю - и нате вам, сто двадцать тысяч человек заявили немцам, врагам и захватчикам, что желают жить без советской власти, по своим законам и гарантируют пришлым лояльность.

– Gut, живите! Вмешиваться не станем - и ведь держали слово, сволочи!

– Локотский округ оставил за собой право войти в историю двумя путями: первый и основной - как самый большой по числу "предателей советской власти": сто двадцать тысяч в одном месте!

– А детей в "предателями" вписали? Если "да", то с какого возраста вменялось обвинении в "предательстве"?

– С пяти. Продолжу: Локотский округ входит в Историю и другой дорогой: за "измену и предательство власти рабочих и крестьян" сто двадцать тысяч предателей "мужска" и "женска" пола были уничтожены "победившей советской властью". Испытанным, проверенным способом, "красиво и элегантно"

В одной деревне области, совсем не партизанской, в зимнее время, проходящий немецкий обоз с реквизированным продовольствием "для нужд германской армии" (на всяческие реквизиции у аборигенов стойкий иммунитет), оставил обитателям крайней избы выбившуюся из сил немецкую лошадь, если лошадям позволить иметь национальность.

Жители деревни, кто помнил прежние советские "продразвёрстки", утверждали, что немецкие "экспроприации" были не в пример мягче "родных советских". Но это явно "вражеские заявления", и придавать им особое значение не следует. Вернёмся к лошади.

Как и почему враги отдали лошадь? Сто против одного: коняга числилась "военным имуществом и отдать её за "danke scheen" - этому ни бес, ни я не находим объяснений.

– "Факт влияние русской земли на психику военного иностранца". Такое у вас зовётся "стих", "стихийное бедствие" то есть, и для немца - прямое нарушение "орднунга"?

Почему лошадь стала ненадобностью? Почему бы не пристрелить животину по двум соображениям:

а) чтобы не досталась русским!

б) и пустить на мясо: конина вполне съедобна. Когда колбаса, немецкое изобретение, попала в Россию - в лучшие сорта колбас добавляли конину. Имел удовольствие вкусить зимой сорок первого дробь второго мяса коня - благородного и прекрасного животного. Мясо с особым запахом. У каждого животного, коего поедаем - свой, особым вкус, как и характер у каждого из нас.

Непонятное поведение обозников: ни у одного не поднялась рука спустить курок и прекратить мучения животины, но отдали аборигенам. Что это?

– Дополнительный случай с ненормальными солдатами Вермахта! Иного сорта.

Что делает русский оккупированный крестьянин с подарком от оккупантов? Всё, чтобы поставить на ноги животину!

В "конской" истории нет упоминания о национальной принадлежности подаренной лошади. Возможно, что её "этнос" был западный, немецкий. Как узнать национальность лошади? Может была "советской"? Тогда вопрос: "как попала к немцам"? море вопросов - и без ответа.

Уход, освобождение от труда, корм и любовь - к весне в сарае стояло окрепшее и сытое создание. Сильное и резвое! Красавец! Вот что могут делать проклятые советские частники... извините, колхозники, но только со своим добром! За колхозным скотом так бы ухаживать, так нет, эти явные "враги народа" только своё добро и видят! Нет на вас погибели!

Кто были те, вернувшие к жизни конягу? Какие-нибудь "затаившиеся и не выявленное совецкой властью кулацкое отребье, враги"!

Любуясь подарком от врагов, проклятые частники подло радовались:

– Лошадка есть, даст бог весной посеем что-нибудь!

– Бесяра, кто тех людей осчастливил: бог, или враги? Или бог приказал врагам отдать выбившуюся лошадь? И почему только им, а не всем тягло "бог послал"? что, и в войну у бога были "избранные"?

И "посеяли": на Руси боятся строить планы на будущее, знают: "загад не бывает богат". Пожалуй, "совецкие" пятилетки полностью входили в "загад".

Староста "из своих", поставленный новой власть над деревней, быстро углядел конскую красоту, когда одуревшие от счастья новые владельцы выводили лошадку на воздух:

– Застоялся, набрался силёнок, родимый, на простор рвётся!
– и староста "властью, данной ему германскими оккупационными властями", реквизировал коня "на нужды великой германской армии". Если бы так! Старосту понять можно: новые власти поставили соблюдать их интересы. Оккупанты, враги, чего с них взять!? Это они могут взять всё у покорённых жителей, но не наоборот!

– Староста врал: немцам до коня не было дела: отдали - так тому и быть, отданное не отбирают, это против немецкой морали:

– "ист нихт гут брать отданное"!

Нужен для "нашей славной истории" столь мелкий эпизод? Нужно всё это помнить? Вроде "нет", некоторые истории чести "советским людям" не прибавляют, наоборот: "умаляют достоинство советского человека".

– Неверное выражение: "умаляют достоинство", достоинство - не пачка сигарет, это только сигареты "умаляются"

Подобные вредные истории следует "затирать" в памяти, но почему-то не хотят забываться... Сходство с "переписью истории".

– Не хочешь писать истории сомнительного качества? Могу помочь.