Проходящий. Спираль миров

— Подожди — подожди, — я не на шутку заволновался. — Кроме Нарейсы у меня ещё есть…

— Ещё? — он недоумённо поднял брови. — Ах да, женщина из твоего мира.

— Боюсь, что не она одна.

— Слушай, Сергей Сергеевич, — рассердился Винсах, — Ты не мог себя как-нибудь сдерживать?

— Так сложились обстоятельства, — мне оставалось только развести руками.

— Обстоятельства, — передразнил осуждающе. — Признайся честно, силовым узлом пользовался?

— Это та сфера из шестигранных пластин? Было дело, — изобразил смущение, хотя, какая разница, чего я там изображаю, он меня, можно сказать, насквозь видит.

— Значит изменения уже должны проявится, сначала внешние, а потом полная перестройка организма, — пробормотал он себе под нос.

— И что теперь делать? — я вроде не глухой, прекрасно слышал его слова.

— Под моим управлением целый галактический сектор, а это миллиарды и миллиарды существ и я должен копошиться в проблемах пары — тройки человек? Наглеешь, прапорщик. — он ожог меня взглядом, даже жарко стало.

— А разве мы не в ответе за тех, кого приручили?

— Банальщину говоришь, но вынужден признать — по сути верно. Хорошо, сделаем так… — он вызвал трёхмерную проекцию Спирали. — Ваш мир здесь, а пройти надо сюда — тут будет реабилитационная зона, поделённая на несколько частей для плавного перехода между изменениями тела.

— Ничего себе, — я прикинул расстояние до указанной точки. — Мне туда год топать.

— Не тебе, а вам. Ты и твоя женщина…или женщины.

— Подожди, но кроме Нарейсы этого больше никто не сделает.

— На этот случай есть средство. Держи. — он жестом фокусника извлёк из воздуха два медальона в виде шариков с ребристой поверхностью. — Оденешь на них перед выходом из своего мира. Это генераторы защитного поля — срок годности не ограничен.

— Спасибо, конечно, но туда, как минимум, сотня километров.

— Тебе знакомо понятие — свёрнутое пространство? Слышал? Уже лучше. Достаточно просто представить конечную цель, напитать образ энергией силового узла и всё. Шаг и ты на месте.

— А почему я не знал этого раньше?

— Раньше ты не выкидывал такие номера, — съязвил Винсах. — Пойдёте, когда назреет необходимость, сейчас это опасно. Всё, иди, без тебя дел полно.

Видимо я вернулся гораздо позже отведённого времени и нахмуренные взгляды обоих женщин сулили небольшую взбучку. А что будет, если сюда добавится и третья? Ой держись, Сергей Сергеевич, тогда мало не покажется. Меня слегка попинали, морально, и милостиво разрешили доесть лишние остатки салатов с картошкой; затем устроили небольшой экспресс — допрос.

— Ты где шлялся, Мирошников? — Вера воинственно сложила руки на груди.

— Да, действительно? — Нарейса повторила жест старшей женщины и смешно сдвинула брови. — Мы тут стараемся, а тебя всё нет и нет.

— Ходил к нашему лучшему другу по личному вопросу, — я указал пальцем вверх.

— А почему без меня? — сразу скуксилась Нарейса.

— Потому что это касается только Веры.

— Я то тут причём? Ну-ка давай, выкладывай, — она пристроилась на соседнем стуле.

— Дорогие женщины, давайте найдём более уютное место. Что мы тут ютимся, словно не у себя дома?

Мы прошли в зал, где меня плотно окружили в буквальном смысле слова — сдавили телами с обеих сторон. Я обнял их за плечи и, глядя на Веру, спросил:

— Как себя чувствуешь в последнее время?

— Ну… — задумалась она, — срок ещё маленький, особо неприятных ощущений пока нет, но по ночам кости понемногу ноют, зубы побаливают, ногти посерели. Сегодня смотрелась в зеркало — корни волос начали светлеть. Да, ещё мне кажется, что юбки и платья стали чуточку короче.

— Ага! — вскричала радостно Нарейса и ткнула пальцем Веру, — Скоро ты станешь такой же как мы и не будешь обзываться 'чудищем иномирским'.

— И чего это я стану? — смутилась та. — Между прочим, я говорила любя, по — матерински.

— Как же, как же. Кто тогда требовал не строить глазки, не лезть к мужу на чужой территории, не одевать сексуальное бельё?

— Всё, хватит. Брейк, — хлопнул я ладонями. — Вы мне договорить не даёте.

Женщины присмирели, кидая друг в друга уничижительные взгляды.

— Когда ты начнёшь поправляться? — кинул взгляд на Верин живот.

— Недель через пять, — она ощупала себя через халат.

— В высших эшелонах власти мне посоветовали отправить тебя в…своего рода санаторий, где будет легче перенести сопутствующие проблемы при беременности.

— Но туда нельзя. Ты же сам рассказывал.

— Теперь можно, — я достал кулон и одел ей на шею.

— Какая прелесть, — Нарейса ухватилась за шарик. — А мне?

— Ты, моя радость, и так можешь бродить без всякой бижутерии. — заметил недовольный взгляд Веры. — И ты тоже — радость. Вы, обе для меня, большие радости.

Сам же подумал, что скоро может и третья прибавиться, вот тогда веселья будет — полные штаны. Новый год встретили втроём — сын выпросил денег и убежал на вечеринку в каком-то кафе, заявив матери, что 'не собирается, как дурак, пялится в телевизор, когда все друзья гуляют'. За что и получил хороший напутственный подзатыльник. Мы прослушали речь президента, дождались Курантов и пригубили, кто сколько сможет — женщины по паре глотков шампанского, я — граммов двести коньячка, так как не был в интересном положении. Потом гуляли по ночному городу, смотрели салюты, взмывающие со всех сторон — народ отрывался на всю катушку. Погода стояла, словно кто-то сделал специальный заказ гидромедцентру — ветер стих, крупные снежинки, густой волной, медленно опускаются с тёмного неба, постепенно сглаживая окружающий ландшафт. Я чувствовал настоящее умиротворение, обнимая своих женщин у большущей городской ёлки, весело подмигивающей огоньками гирлянд.

Весь январь пролетел как-то незаметно. Мы, с Нарейсой, сходили пару раз в Дарино, совершили очередной бартер с Эйнарой — ей косметику, нам украшения. Кстати, выглядела она просто великолепно. Старший Деранго уехал заниматься государственными делами, видимо махнул рукой на неторопливых учёных. Те, в свою очередь, устроили из базы сплошной дом отдыха. Раздражённый Бенардо обозвал энергиков 'нехорошими людьми' и 'предателями истинной науки', попросил, при случае, вызвать его и удалился в свою школу. У Андреса с Анитой окончательно охладились отношения, но помолвку пока не отменили, видимо её родители ещё не подыскали подходящую партию. Нам оставалось только посочувствовать несчастному положению парня, но увы, здесь молодёжь не решает ничего.

К концу февраля Вера была вынуждена уйти на больничный — участились боли во всём теле. Время от времени случались сильные головокружения, после одного из которых мне позвонили её испуганные коллеги и попросили забрать домой. Вера упала во время обхода пациентов, а дежурная медсестра не смогла сделать укол, игла просто не прокалывала кожу. Я уже начинал подумывать о походе в 'реабилитационный центр', но жена отчаянно сопротивлялась, видимо боялась неизвестности. Нарейса наоборот, чувствовала себя прекрасно, ещё больше округлилась, лишь иногда морщилась, от каких-то неприятных, только ей, запахов. После обеда, седьмого марта, я сгонял на цветочный базар и купил два букетика мимозы, поздравил женщин с наступающим и удивился поведению Нарейсы. Она взяла в руки веточки, обнюхала их расширенными от возбуждения ноздрями, и стала отрывать жёлтые шарики, с явным наслаждением кидая в рот.

— На мой не смотри, коза мартовская, — Вера быстро спрятала мимозу за спину, спасая нежное растение от поедания.

— Больно надо, — лениво бросила Нарейса, следя за перемещением необычной 'вкусняшки'. — Серхео мне ещё купит. Да, дорогой?

Я только почесал затылок, уж больно кусалась цена у весеннего цветка. Впрочем, ехать всё равно пришлось, чтобы не обидеть Веру. Так называемая 'коза', всё время пыталась незаметно протянуть свои лапки и проредить кустик. На рынке сторговался с одной бабкой 'всего за пять тыщ вместе с ведром' и вручил его демонице, алчно сверкающей глазами, с пожеланием сильно не мусорить. Та схватила презент и унеслась в свою спальню, откуда сразу же донеслись ахи и подвывания.