Проходящий. Спираль миров

— Как тебе, Мирошников, женские выкрутасы? Забыл поди? — Вера рассмеялась, прислушиваясь к раздающимся звукам. — Может и мне попросить что-нибудь этакое?

Ответить помешал звонок от входной двери. Странно, Артём только ушёл недавно, да у него и ключ есть. Гостей никто не приглашал, не до них из-за состояния Веры. На вопросительный взгляд пришлось пожать плечами и идти впускать неизвестных гостей. На пороге стояла Татьяна, её бледное, усталое лицо сильно оттеняла чёрная пушистая шапка, бледные руки с чёрными ногтями сжимали шерстяные перчатки. Она взглядом побитой собаки посмотрела на Веру и тихо произнесла:

— Можно войти?

— Так, так. Ну, ты Мирошников… — глаза жены сузились и она, повернув голову в сторону зала, крикнула. — Нарейсочка, а ну-ка иди сюда, родная моя, сейчас тебе ещё подарок будет!

— Ещё бу… — радостный голос запнулся и после мгновенного сканирования гостьи, ласково — угрожающе пропела на даринском. — Серхео, муж мой, как всё это понимать?

Ситуация сложилась патовая, видимо у Татьяны начались проблемы в семье и она пришла туда, где ожидала найти помощь. Я молча помог ей снять пальто, стянул короткие сапожки и, под взглядами волчиц, загнавших лань, проводил женщину в зал. Старшая и младшая, словно сговорившись, принесли из кухни стулья и уселись напротив 'жертвы'. Первой начала Вера, используя право старшинства:

— Смотри, Нарейса, каким непосильным трудом достались тебе паспорт, свидетельство и аттестат, — она тщательно выделяла каждое слово, заставляя новую соперницу вздрагивать и всё больше сжиматься от страха.

— Да, Верочка, наш Серхео так старался, так старался…нам почти ничего не доставалось.

— И теперь она будет предъявлять на него права, но мы можем этого не позволить, — Вера плотоядно улыбнулась, показав достаточно размера клыки.

— Я её сейчас загрызу, — злобно оскалилась Нарейса, метнувшись к несчастной женщине, забившейся в угол дивана.

Татьяна истошно вскрикнула и потеряла сознание. От такого поворота событий я буквально почернел и заорал на этих…специалисток по запугиваю:

— Вы что, бабы, совсем охренели от своей ревности! Бедная женщина чуть не родила от ваших выкрутасов.

— Но ведь не родила, да и рано ещё, — Вера что-то прикинула в уме, видимо считала, когда я первый раз поехал за документами, — Примерно на две недели позже нас.

— А о чём думала, эта 'бедная' женщина, когда соблазняла тебя? — Нарейса тщательно осмотрела коготки на правой руке, протянула её в сторону лежащей и сделала вид, будто с наслаждением душит конкурентку.

Я решительно сел на диван, осторожно привалил Татьяну к себе и обнял. Раздавшийся следом возмущённый двухголосый крик 'Ты ещё поцелуй её!', пришлось задавить резким взмахом руки. Через минуту она очнулась и, натолкнувшись на внимательный взгляд Веры, попыталась вырваться:

— Ну что ты такая пугливая. Никто тебя грызть не собирается. Это девчонки пошутили неудачно, правда девочки? Вот видишь, правда. Ты же непросто так сюда пришла, ведь так?

Женщина закивала головой и тут же заплакала навзрыд, постоянно повторяя:

— Он меня выгнал…выгнал…сказал…со старыми проститутками жить не будет…а я…мне идти больше некуда…решила к тебе…ты же обещал…ты правда обещал…

Женские слёзы — это что-то с чем-то, меня тут же выгнали с дивана и снова отправили гулять, но не дальше входной двери. Вот тебе и наступающий праздник — восьмое марта. После длительных распросов, вздыханий и шмыганий тремя носами выяснилась вся картина произошедшего — Татьяна довольно быстро почувствовало неладное, муж сначала посмеивался, мол ведёшь себя как молодая студентка — причёску сменила, макияж молодёжный навела. Потом стали спать раздельно, она ссылалась на возрастные изменения, нервы, плохое самочувствие, но однажды полковник зашёл в ванную что-то взять, она в это время купалась, и увидел то, что тщательно скрывалось — заметно округлившийся живот. Он долго кричал, краснея от гнева, затем потребовал убираться на все четыре стороны в течении недели, пока гостит у друзей. К дочери идти стыдно — учила, учила её, что 'гулять' нехорошо, а тут у самой такой конфуз вышел.

Я решил прервать затянувшийся разговор, пора было обсудить более серьёзную тему — наш поход в 'санитарную зону'.

— Уважаемые девушки и женщины…

— Видишь, Нарейса, какие мужики на самом деле — обрюхатят и ты сразу уважаемая.

— Да — да, Вера, а раньше мы были родными и дорогими.

Только Татьяна промолчала, ещё не пришедшая в себя до конца.

— Молодцы, что можете шутить в данной ситуации, но через два — три дня надо отправляться.

— Подожди, — разволновалась Вера. — К чему такая спешка? Можно ещё полгода спокойно подождать.

— Забыл вам сказать, моя вина, плод вынашивается практически на два месяца раньше.

— Мирошников, вот умеешь ты забыть, когда не надо. То-то я чувствую, словно на дрожжах подымаюсь, — она с любовью погладила свой живот. — Но всё равно, время ещё есть.

— К сожалению, Верочка, меньше, чем кажется. Это и тебя, Таня, касается. Чем дальше, тем хуже вы себя будете чувствовать. Небезызвестный, нам с Нарейсой, товарищ рассказал причину такой ситуации. Попробую объяснить простыми словами — налейте в блюдце немного воды и положите сверху салфетку, что получится? То есть здесь, в этом мире, ребёнок выпьет вас раньше, чем придёт пора рожать. Он потребляет не только материнские соки, но то, что называют энергией тела.

— Серёжа, а что значит 'в этом мире'? — Татьяна непонимающе смотрела на нас.

— Значит, что миров не просто много, а очень много. Я отведу вас в один из них, где можно спокойно дождаться рождения детей, где вас не будут мучить постоянные боли и обмороки.

— Это какая-то шутка? — она разволновалась всерьёз.

— А зачем мне обманывать? Не вижу смысла.

— Вдруг завезёшь куда-нибудь…и избавишься. — проговорила совсем тихо.

— Не оскорбляй моего арахейо, рахтана, — рявкнула Нарейса и смутилась, увидев мою реакцию.

Что-то мне показалось неприличным в этом слово, вроде как Татьяну только что потаскухой обозвали. Я покачал головой, выражая недовольство явно бранным словом. Зачем оскорблять человека, который ничего не знает. Пришлось вкратце рассказать всю предисторию приключений, но всё равно в глазах светился огонёк недоверия.

Через два дня, записав нужные размеры, мы с Нарейсой отправились по магазинам закупать необходимые вещи, набили три больших пакета всякой всячиной и складировали их в гараже. Объяснились с сыном, что мамы несколько месяцев не будет дома и придётся куковать с ним вдвоём. На недолгое присутствие нового человека в квартире, Артём посмотрел философски — раз надо, значит надо. Сам вызвался проводить и перетаскал пакеты поближе к переходу. Мать выдала ему последние указания и даже немного всплакнула. Я одел защитный медальон на шею Татьяне и вышел первым. Махнул женщинам двигаться следом и те, со смесью любопытства и страха, сделали первые шаги по территории Спирали. Вера пыталась что-то говорить, но я показал знаками, что это бесполезно. Татьяна с ужасом смотрела на нас с Нарейсой и даже кажется крестилась. По наставлению Винсаха я постарался, как можно подробнее, представить пункт назначения, влил в него свою энергию, и перед глазами появилось светящееся марево, за которым просматривался нужный мир. Снова шагнул первым и пригласил остальных.

Место оказалось довольно необычным хотя бы потому, что у него существовал только один проход. Мы сразу попали в большой светлый зал круглой формы с выходом в парк. Напротив него располагались три двери с цифровым обозначением и панелями с изображением ладони. Прошёлся, ради любопытства, прикладывая руку, но никакой реакции не последовало и только женщины, методом перебора смогли открыть каждая свою дверь. В помещениях было абсолютно всё для долгого проживания и на очень высоком техническом уровне. Весь дамский коллектив, чуть ли не с открытыми ртами, разглядывал бытовые чудеса, пока Вера не опомнилась первая: