Прохождение тундры. История и гендер на Дальнем Востоке России

Советское правительство очень рано начало использовать на севере Камчатки лозунги, плакаты и символы, чтобы привлечь на свою сторону коренное население, живущее в стойбищах и на побережье 16 . Одна из самых насущных проблем, с которой столкнулось государство, состояла в том, как достучаться до широких масс: оленеводов и охотников, китобоев и рыбаков, которые должны были перейти под советскую административную власть. Важнейшей задачей было преобразовать мир коряков, их ценности таким образом, чтобы они разглядели и в конечном итоге приняли идеи и идеалы государства. Конечно, серьезным препятствием в этой культурной борьбе было предполагаемое невежество тех, во имя кого, как утверждало государство, оно действовало. Как мы уже видели, одним из средств достижения этих целей были изобретательные принижающие формулировки. Другим средством стало использование традиционных мест собраний и торговли, таких как ярмарки [Антропова 1971: 120].

16

В. В. Антропова приводит обращение, провозглашающее захват власти в административном порядке:

«К вам, жителям тайги и тундры, обращается Камчатский революционный комитет. Были в России плохие люди. Убивали, грабили они многих других людей, хотели от этого разбогатеть. Такие люди были и у нас на Камчатке. Тогда бедный народ собрался, взял ружья и стал прогонять плохих людей. Началась ужасная война. Народ страдал. Товара, муки, чаю, табаку, ружей, пороху стало мало. Пароходы перестали возить товар. Много пролилось крови в то время. Но бедный народ победил плохих. Народ сразу кончил войну. Собрались все трудящиеся люди и создали сильную Советскую Республику.

Появился опять товар, мука, чай, много денег, ружья. Часто стали ходить пароходы. Российский народ теперь часто съезжается вместе и говорит о своих нуждах. Стали строить школы и больницы. Теперь они хотят и вам помочь, чтобы вы, кочующие по хребтам и тундрам, чаще съезжались вместе на родовые собрания и говорили о том, что нужно вам. Родовые собрания будут управлять вашими делами по советским законам, чтобы улучшить вашу жизнь. Выбирайте в родовые советы самых лучших людей, которые будут заботиться о вас. Правительство Советской Республики теперь состоит из самых лучших людей, выбранных от всего народа. Они к вам всегда будут относиться, как отец к сыну, но и вы должны выполнять законы и повинности.

Обидит вас кто – идите в свои родовые Советы и скажите об этом, родовой Совет скажет об этом районному Совету, а он уже не даст вас в обиду и, если нужно, сообщит в город.

Если не знаете, что вам нужно делать, а что нельзя, – съездите в родовой или районный Совет, и там обо всем расскажут; узнаете, когда можно охотиться на пушного зверя, а когда нельзя, чтобы зверь размножился, почему делают запуски. Нужна школа, больница – идите туда же и скажите об этом. Один из великих людей – товарищ Ленин говорил, чтобы ламут или коряк, или чукча многое знал – нужно учиться. Выучится он, вернется к своим людям и будет у них работать; говорить со своими он будет на своем языке. Узнает, что им нужно, и скажет нам, а мы уже поможем.

Советская Республика стремится, чтобы всем жилось хорошо, и вы должны помнить, что только она является защитницей всех трудящихся людей, таких, как вы, жители сурового Севера» [Антропова 1971: 115].

Независимость и кочевой образ жизни коряков советские власти называли «примитивностью» или «неразвитостью» и рассматривали их как культурные черты, которые необходимо искоренить [Канторович 1931]. Разрабатывалось множество экономических и политических новшеств, чтобы управлять глубинными переменами, нацеленными на разрушение жизненного уклада коряков. Власти, предпринимая свои нововведения, остро осознавали важность культуры – этого многообразия языков, обрядов, форм хозяйствования, стилей и вкусов, которые нелегко было превратить в историческую пыль. Таким образом, их идеи требовали особенно действенной формы распространения, и этой формой стало создание специальных центров пропаганды. В 1920-е годы одним из самых заметных начинаний в корякской тундре стало строительство «культбаз». Эти общественно-политические клубы, рассадники социалистической идеологии, служили в северных тундрах микрокосмом того, что происходило в стране в целом. Именно здесь власти могли ознакомиться с общественным мнением и попытаться его изменить. Здесь пропагандистские фильмы, газеты и социалистическая идеология предлагались коренным жителям в развлекательной форме. Под эгидой государства все эти формы пропаганды твердили одно и то же одним и тем же категоричным тоном.

Культура была важной ареной перемен для уклада коренных народов, но без гомогенизирующей основы, на которой создавалась бы единая инфраструктура, было невозможно обуздать независимость и мобильность коряков. Важным шагом в борьбе с неуправляемой мобильностью стало создание административных центров. Несмотря на то что хозяйства и поселения коряков располагались вдоль побережья и играли важную роль в экономическом обмене между коряками и торговцами из других регионов, в тундре не было ограниченных областей бюрократического управления. Исходя из этой логики тундра подверглась административному делению. Скрытая ирония этого процесса, конечно, состояла в том, что рост централизации порождал растущую децентрализацию. Способы, которыми централизованные государственные структуры контролировали передвижения коряков (паспортная система), и неравный доступ к средствам производства и ресурсам вели к разделению и неравенству между различными группами коряков.

Уже в 1928 году расположенное на юго-восточном побережье Охотского моря село Тигиль, где находились важные для юга полуострова государственные институты, сумело распространить свои административные учреждения и юрисдикцию на северную и восточную части Камчатки. Появились еще две региональные политические границы: на западе был образован Пенжинский (или Западно-Корякский), а на востоке – Карагинский (Восточно-Корякский) район. В то время как в результате административного деления население дробилось на части, попадающие в ведение разных органов местного управления, правительство создало общерегиональную административную единицу, чтобы избежать чрезмерной дробности. В 1930 году был образован Корякский национальный округ, включавший в себя все корякское население региона. В 1935 году Карагинский район с его разнородными и трудноуправляемыми жителями – олюторскими коряками – разделился на два: его северная часть стала называться Олюторским районом. В процессе дробления и дифференциации культбаза в Пенжинском районе, равно как и село Тигиль, утратили свое значение. Политическим центром, к которому тяготел регион, стал поселок Палана на западном побережье.

Конец ознакомительного фрагмента.