Прокачай мозг методом знатоков «Что? Где? Когда?»
Шрифт:
На одном из интеллектуальных состязаний у нас прозвучал такой вопрос: «Рене Декарт славен не только системой координат или разработкой дедуктивного метода познания. Декарт – основоположник учения о рефлексах. Внимание, вопрос! Занятие какой отраслью физики позволило Декарту открыть сущность рефлекса?»
Reflexus – отражённый. Правильный ответ – оптика. По мнению Декарта, действие света на глаз вызывает ответное движение века с таким же постоянством, как возникновение отражённого луча при падении света на зеркало. Декарт уже в первой половине XVII века выявил двойную функцию нервной системы, передающую раздражение в мозг и вызывающую ответное движение.
Из зала, кстати, был дан альтернативный ответ – «астрономия»,
В 1629 году, будучи в Риме, Декарт наблюдал редкое астрономическое явление – ложные солнца на небе. Паргелий (от пара… и греч. hеlios – солнце) (ложное солнце) – одна из форм гало. Возникает вследствие преломления солнечного света в анизотропно ориентированных частичках льда, падающих в атмосфере. Это, в самом деле, побудило его заняться оптикой и теорией отражения. Ключевое слово при ответе всё равно «отражение» и неосознанная ответная реакция на стороннее воздействие – в данном случае – света на глаз.
Вот и на наш взгляд, чтобы «двинуться умом», полезно развивать наблюдательность, почти «по Шерлоку Холмсу», лелеять возникающую, пусть и не сразу, способность к яркому и метафорическому описанию увиденного наяву, лучше – вслух. Затем перейти к фиксации – тем же образом – картин, нарисованных в воображении, «мира чувственных идей». Имея в памяти образ, масштабировать его – выделяя внешние и существенные отличительные признаки и детали.
Доктор богословия и францисканский монах, «достойный удивления» Роджер Бэкон уже в XIII веке в ходе нескольких плаваний из Англии во Францию и обратно воочию убедился благодаря своей наблюдательности в том, что ранее постиг путём логических рассуждений – «Земля – это шар!». Напрягите воображение и скажите, каким же образом он в этом убедился? Предложите альтернативные способы «убедиться воочию».
«В 1609 году Галилей услыхал, что где-то в Голландии появился прибор-дальновидец (так переводится с греческого слово „телескоп“). Как он устроен, никто в Италии не знал, было только известно, что его основа – комбинация оптических стёкол. Галилею с его удивительной изобретательностью этого оказалось достаточно… Величайшая заслуга Галилея в том, что он первым направил телескоп на небо» (Волков, 1987. С. 110).
Разумеется, первым объектом его наблюдений оказалась Луна. Предложите способ определения высоты лунных кратеров вслед за Галилеем.
Наблюдательность хотя и предполагает зрительное восприятие по самому словообразованию, не замыкается на тренинге образного мышления «через глаза».
Из психологии – скорее даже неврологии – известен эффект синестезии, совмещённого восприятия действительности, одновременности чувств – при прослушивании мелодий могут возникать вкусовые ассоциации, например, а мелодия может быть слышна при наблюдении абсолютно бесшумных явлений (типа северного сияния или гало).
Опытным образцом при изучении синестезии послужил Соломон Шерешевский (1886–1958), репортёр и профессиональный мнемонист. Феномену Ш. посвящено отдельное исследование:
«Ш. действительно относился к той замечательной группе людей, в которую, между прочим, входил и композитор Скрябин, у которого в особенно яркой форме сохранилась комплексная „синестезическая“ чувствительность: каждый звук непосредственно рождал переживания света и цвета и, как мы ещё увидим ниже, – вкуса и прикосновения…
Синестезические переживания Ш. проявлялись и тогда, когда он вслушивался в чей-нибудь голос.
„Какой у вас жёлтый и рассыпчатый голос“, – сказал он как-то раз беседовавшему с ним Л. С. Выготскому. „А вот есть люди, которые разговаривают как-то многоголосо, которые отдают целой композицией, букетом, – говорил
он позднее, – такой голос был у покойного С. М. Эйзенштейна, как будто какое-то пламя с жилками надвигалось на меня…“„От цветного слуха я не могу избавиться и по сей день… Вначале встаёт цвет голоса, а потом он удаляется – ведь он мешает… Вот как-то сказал слово – я его вижу, а если вдруг посторонний голос – появляются пятна, вкрадываются слоги, и я уже не могу разобрать…“
„Линия“, „пятна“ и „брызги“ вызывались не только тоном, шумом и голосом. Каждый звук речи сразу же вызывал у Ш. яркий зрительный образ, каждый звук имел свою зрительную форму, свой цвет, свои отличия на вкус… Аналогично переживал Ш. цифры.
„Для меня 2, 4, 6, 5 – не просто цифры. Они имеют форму. 1 – это острое число, независимо от его графического изображения, это что-то законченное, твёрдое… 5 – полная законченность в виде конуса, башни, фундаментальное, 6 – это первая за „5“, беловатая. 8 – невинное, голубовато-молочное, похожее на известь“ и т. д.
Значит, у Ш. не было той чёткой грани, которая у каждого из нас отделяет зрение от слуха, слух – от осязания или вкуса…
Синестезии возникли очень рано и сохранялись у него до самого последнего времени; они накладывали свой отпечаток на его восприятие, понимание, мышление, они входили существенным компонентом в его память.
Запоминание „по линиям“ и „по брызгам“ вступало в силу в тех случаях, когда Ш. предъявлялись отдельные звуки, бессмысленные слоги и незнакомые слова. В этих случаях Ш. указывал, что звуки, голоса или слова вызывали у него какие-то зрительные впечатления – „клубы дыма“, „брызги“, „плавные или изломанные линии“; иногда они вызывали ощущение вкуса на языке, иногда ощущение чего-то мягкого или колючего, гладкого или шершавого» (Лурия, 1979).
Синестезия – способность, свойство человека, но не патология и не болезнь. Большинство новорождённых именно так и воспринимают первое время окружающий мир, такое мироощущение имели и древние, что немало стимулировало их мифологическое мышление. Творческие люди в той или иной степени сохраняют синестезическую способность «запечатлевать», а не запоминать. Надеемся, что наши читатели сумеют её в себе всколыхнуть и воспользоваться всеми её преимуществами для формирования особого, «парадоксального», образного, то есть «в сумме» креативного, «взгляда» на мир, в целях развития творческого мышления.
Но уровень шума современной цивилизации всё равно мешает нам ощущать мир, как это могут дети и действительные язычники, одухотворяющие мир и видящие в его проявлениях знаки и знамения, говорящие с «духом, живущим под мостом», деревом, которое помнит нас юнцами, ночным светилом, предком под могильным курганом…
Кстати, этим обстоятельством объясняется не просто поэтика мифа. А и тот факт, что на единицу гениев в обществе традиционной культуры приходилось меньше «планктона».
Античное общество тому пример:
«Гении и замечательные таланты почти всегда появлялись вспышками, группами, но именно в те периоды, когда им представлялись оптимальные возможности развития и реализации. Одной из таких оптимальных эпох был век ‹…› Перикла, у которого за столом собирались гении мирового ранга: Анаксагор, Зенон, Протагор, Софокл, Сократ, Фидий – почти все коренные граждане Афин, выделенные из её свободного населения, едва ли из 50 000 граждан. ‹…› Если принять во внимание, что творчество музыкальных гениев древних Афин не дошло до нас, что гении естественнонаучные, математические и технические не могли ни развиться, ни реализоваться, что почитались полководцы, политики, ораторы, драматурги, философы и скульпторы, только на них был социальный заказ, то ясно, что в эту эпоху в Афинах могла развиваться и реализоваться едва ли пятая доля свободнорождённых потенциальных гениев.