Проклятая деревня

Постепенно мы начали углубляться в лес, и ребята заметно стали нервничать. Да и я тоже.

Мест естественно никто не знал, и мы все боялись заблудиться, так как шли за призраком, и не были уверены в том, что запомним дорогу, но через пару километров все увидели заброшенный домик.

Он отличался от тех, что были в деревне. Аккуратный, словно время его не тронуло. Он даже почти не развалился, если не считать пустые проемы окон и пару деревьев, которые росли откуда-то из-под фундамента.

Мы переглянулись и быстро пошли к нему.

— Надь, ты уверена, что туда можно заходить? — спросил Миша, удержав меня за руку, когда я уже рванула было туда.

— А что не так? — удивилась я. — Вы все-таки думаете, что я сошла с ума?

— Да нет. Ты просто посмотри, он ведь еле стоит. А если упадет нам на головы? — спокойно сказал Петр.

Доля правда в его словах была. Заходить туда было опасно, но если я хотела разобраться с этим проклятием, то стоило туда идти. Я доверилась цыганке, уповая лишь на то, что она меня не поведет туда, где можно умереть такой нелепой смертью. Ведь, судя, по ее словам, я единственная кто мог снять это проклятие.

Я аккуратно выдернула руку из ладони бывшего парня и сказала.

— Ребят, вы оставайтесь тут, я сама. Вы правы, это опасно.

— Да конечно, отправим мы тебя одну! — воскликнула Юля.

— Идем. — кивнул Миша.

— Вы не обязаны, — сказала я. — подождите меня тут.

— Ага, и все призрачные лавры тебе одной достанутся. — усмехнулся Петр. — Идем Ванга.

— Прекрати. — нахмурилась я и первая пошла в дом.

Мы поднялись по скрипящей лестнице, и я вошла в дверной проем. Внутри дело обстояло заметно хуже, чем снаружи. Пол был весь в земле. На стенах висели голые ветки от травяных веников, на полу валялись деревянные сломанные стулья. На столе, около окна, были разбросаны пара книжек и валялись осколки бывшей глиняной посуды.

— Удивительно. — сказала Юля. — Видимо люди, которые жили здесь были обучены грамоте.

— Что очень удивительно. — сказала я.

Мы прошли в следующую комнату, там была такая же разруха.

Хотя что удивляться. Прошло более ста лет, и я сомневалась, что здесь кто-то бывал за это время, кроме местных ребятишек. И то…навряд ли их пускали так далеко от дома.

Я подошла к лежащему шкафу и вскрикнула от неожиданности, увидев перед собой полупрозрачные ноги в лаптях.

— Ты чего, Надь? — подскочили ко мне ребята.

— Все нормально. — немного заикаясь просипела я. — Испугалась свою новую подружку.

— Она здесь? — восторженно спросила Юля. — Где?

— Да прямо рядом с тобой. — сказала я, с улыбкой глядя на то как девушка взвизгнула и отскочила.

Цыганка с укором на меня посмотрела и сделала несколько шагов, уйдя в третью комнату.

Я пошла за ней.

Мы оказались в самой чистой из всех комнат. Мебель стояла на своих местах, на окнах висели остатки от штор, железная кровать была заправлена грязным покрывалом в каких-то пятнах.

Цыганка стояла около кровати.

— Где тетрадь? — спросила я.

Цыганка подняла руку, и указала на кровать.

Я подошла к ней, и с сомнением посмотрела на эту самую кровать. Честно говоря, я не хотела портить это убранство, и, уже протянув руку, внезапно ее отдернула. Я посмотрела на девушку и спросила.

— Можно?

Цыганка вдруг улыбнулась и кивнула, а я, тихонько отдернув покрывало, начала искать заветную тетрадку.

Стараясь сильно не создавать бардака, я, обыскав половину кровати, заправила все как было, перешла к другой половине. Краем глаза увидела удивленный взгляд ребят, но не стала отвлекаться и отдернула покрывало. Под ним ничего не было, и я посмотрела на цыганку, которая невозмутимо следила за моими манипуляциями.

Я отвернулась от нее и подняла дырявый матрац.

Под ним лежала старая тетрадь, и, когда я взяла ее в руки, ребята изумленно ахнули.

— Очуметь. — сказал Петр, подойдя ко мне вплотную и смотря через плечо на то, что мы искали.

— Охренеть. — подтвердил Миша, подойдя, с другой стороны.

Юля же ничего не сказала, вовсю рассматривая старую тетрадку, взяв ее у меня из рук. Она была аккуратно исписана непонятными словами.

— А твой призрак случайно не сказал, где можно разжиться словарем? — спросила она, посмотрев на меня, и я отрицательно покачала головой. — Видимо придется попотеть. Она хоть сказала на какой странице искать?

Я снова отрицательно покивала головой, и Юлька на меня с укором посмотрела, а я посмотрела на цыганку, которая все еще стояла здесь.

Та медленно подошла к нам, и по комнате пронесся ветерок, вихрем перевернув нужное количество страниц.

— Твою ж… — матюгнулся Петр, и отскочил на метр от нас, а Юля чуть не выронила тетрадку.

— Видимо вот и нужная страница. — невозмутимо сказала я, аккуратно поддержав старые листочки, не давая им перелистнуться.

— Да уж, удивительное рядом. — сказал Миша, и снова стал вглядываться, что там было написано.

Однако понятного не было ничего от слова совсем.

Несколько изображений луны в двух фазах. Изображение какого-то растения, рядом крупным планом нарисован цветок.

— Как думаете, что это такое? — спросила Юля, незаметно озираясь и следя взглядом за комнатой, но цыганка стояла, не двигаясь, и просто следила за нашими манипуляциями.

— Может ингредиенты для чего-то? — предположила я, рассматривая рисунки и пытаясь разобрать полустертые слова.

— Давайте, пошлите отсюда. В гостинице все посмотрим. — сказал Миша, и потянул меня за собой.

— Аккуратно, а если странички закроем! — воскликнула я.

— Положи закладку, идемте. Времени уже много, нас скоро хватятся. — все равно тянул меня за собой Миша. — Нам еще из леса выбраться надо.

— Да, идемте. — согласилась Юля и первая пошла из дома.

Петр следом за ней. Миша тоже пошел, а я напоследок обернулась на цыганку, но там, где она еще стояла минуту назад, уже никого не было.

«Ладно, разберемся. Обещаю.» — подумала я, и пошла за ребятами.

Глава 27

Прошел месяц с того момента, когда Надья встретила баба Глашу. У девушки были тайные встречи с женщиной, на которых та учила цыганку читать и писать.

Медленно, но верно девушка обучалась всему, что знала ведьма.

С травами она была знакома, благодаря ее семье в таборе, но вот с обучением грамоте было тяжко.

Буквы не запоминались и не складывались в слова. Баба Глаша заметно нервничала, но на девушку не срывалась. Лишь горестно вздыхала, когда та делала ошибки.