Проклятая деревня

Перевод давался с трудом и, если честно, через четыре часа кропотливого труда над страничками, мне уже все казалось бессмысленным.

Я не понимала, почему цыганка, которая могла со мной говорить и давать какие-либо указания, не могла просто взять и рассказать, что нужно сделать.

Не понимала ровно до тех пор, пока мы не перевели все и не смогли прочитать более-менее понятный текст. В нем рассказывалось, что проклятие накладывалось в самое сильное полнолуние на праздник Ивана Купала.

Бабка Глаша, которая обучала цыганку, должна была передать ей свою силу, и в момент прикрепления этой силы, был самый пик возможностей. В этот самый момент цыганка могла наложить все что угодно, однако потом бы провалялась без сил пару недель.

Кроме этого требовалась кровь утопленницы.

«Каким образом интересно ни ее доставали?!» — с ужасом подумала я, но дальше шло довольно нормальное объяснение.

Можно было так же использовать кровь девушки, которая не довела дело до конца, при условии опять же попытки утопиться.

«Капец.» — подумала я, читая все это, и глядя на друзей, поняла, что они того же мнения.

Дальше шло перечисление нужных трав, которые нужны были для соблюдения правил безопасности для этого самого накладывающего проклятие и наконец само описание обряда. Основной смысл был в заключение душ на вечные страдания здесь. На земле. В одном и том же месте. Из года в год жители этой деревни рождались, жили и умирали там, где сейчас стояли Заполотня и Яровка. Никто не мог никуда уехать дольше, чем на пять лет.

Души перерождались, и снова одно и тоже. Те, кто раскаивался, кто понимал, за что его страдания, не перерождались, а оставались призраками на земле, продолжая скитания.

«Видимо их мы и видели.» — подумала я.

Одни и те же природные беды, вечные неурожаи, несчастные случаи и смерти в одном и том же возрасте. Кто-то в двадцать, кто-то в семьдесят. Все циклично повторялось.

Если душа перерождалась больше чем три раза, воспоминания постепенно возвращались и человек отчетливо понимал, за что его это все преследует, чаще всего опять же эти люди и были призраками.

Если так посмотреть, не такое уж и сильно страшное проклятия, а с другой стороны если представить человека, который жизнь за жизнью переживает одно и тоже, можно сказать, что цыганка выбрала самое хреновое наказание.

— Что-то я тут ни слова не вижу, как снять проклятие. — сказал Миша.

— Я тоже. — согласилась я. — Но цыганка ясно дала понять, что ответ на этих страницах. Единственное…

— Что? — спросила Юля.

— Что не так? — тоже задал вопрос Петр.

Не так было много, и кажется призрак сам не знал, как снять проклятие.

— Ребят, а если она сама не знает… — меня прервали.

В комнату зашла Алина, и увидев всех нас, сморщила прямой нос, и сказала.

— И почему я не удивлена.

— Что тебе нужно? — спросил Миша.

— Да скорей уж тебе. — сказала девушка. — Если ты не забыл мы взяли тему одну на двоих. Осталось четыре дня до конца практики!

— И что? — нахмурился парень. — Иди делай, я-то тебе на кой? Я вообще другую тему уже выбрал, и у меня почти все готово.

— Что? — прошипела девушка. — Ты не мог!

— Мог и сделал. — сказал Миша. — Иди, Алин. Давай не будем устраивать очередной скандал.

Девушка простояла еще мгновение и, круто развернувшись на низеньких каблучках, стремительно вышла из комнаты, оставив нас.

— Так ты думаешь, что этот призрак сам не знает, что нужно сделать, чтобы снять проклятие? — спросила Юля, правильно меня поняв.

Я кивнула, и Юлька продолжила.

— Это кажется правильным. Поэтому ей и нужна помощь, ей нужно решение. И плюс ко всему она почему-то сама попала под действие заклятия. Что-то предшествовало этому.

— И как нам узнать это?! — удивленно спросил Петр.

— Либо вернемся в тот дом, либо постараемся еще хоть что-нибудь найти в этой тетради, но Алина права. У нас осталось совсем не много времени на все про все.

Глава 28

В тетради мы больше ничего не нашли, если не считать пару рецептов порошков, которые возможно нам понадобятся, и циклы луны.

Сильная Купала была еще не скоро, и поэтому я надеялась, что подойдет и обычное полнолуние, которое должно было быть послезавтра.

Мы снова отправились в домик цыганки, но по пути Миша вдруг предложил нам сходить и посмотреть тот каменный дом, и что там интересного было вчера для участкового и того мужчины.

Согласились мы быстро, и вскоре уже были на подходе к Заполотне, но туда мы не пошли, так как в деревне было как-то многолюдно.

— Там Саша и Ваня. — сказала я, узнав их среди двенадцати человек.

— А они-то что тут делают? — даже привстал от удивления Петр, и Миша его дернул вниз, так как нас могли увидеть.

— Там не только наши знакомые мальчики. — заметила вдруг Юля, — смотрите, там еще и Иван Аристархович, вон он, только вышел из дома.

— У них там что, казино подпольное? — усмехнулся Петр.

— Не знаю, но все это мне не нравится. — сказала я. — Ведь и участковый здесь тоже вчера был.

— Да да, точно. — кивнула Юля, — Ладно господа партизаны, отползаем пока нас не увидели.

— Поползли. — согласилась я, и первая, сильно пригнувшись, пошла в обход деревни, попутно вспоминая, как дойти до дома цыганки.

В этот раз мы шли до заброшенного жилья дольше, так как провожатой у нас не было, а по памяти было еще немного туго блуждать по лесу.

Дом встретил нас пугающей тишиной и каким-то мраком.

Мы аккуратно бродили от стены к стене, пытаясь найти хоть что-нибудь полезное нам. Мы поднимали каждую книгу, просматривая аккуратно исписанные странички знакомым нам почерком.

— Вы хоть что-нибудь нашли? — спросил Миша, примерно через час наших поисков.

— Да, — кивнул Петр, и мы во все глаза уставились на него. — Кажется тут описано чудесное средство от запора.