Проклятье Эвери

Вьюн соскочил с коня и бросился к ней, пытаясь уловить в ее взгляде осмысление. По ее телу продолжали гулять молнии, но разве что не так часто, а из кончиков пальцев до сих пор лился свет.

— Госпожа… — пробормотал «кот», осторожно приближаясь еще на шаг. — Ты в порядке???

— Это земля моих предков, — вдруг выдала Эвери, все еще продолжая таращиться в пустоту. — Здесь похоронены те, кто передал мне через кровь свою силу…

Вьюн удивился, но ничего не ответил.

Насколько он знал, род Гуарран не имел отношения к королевству Шиян, начинающемуся как раз после этих холмов, но… все ли он мог знать?

Однако стоило позаботиться еще и о дальнейшей безопасности, ведь этого голема здесь оставили не просто так, хотя Вьюн послал весточку своим еще утром — через почтового ворона. И ему прислали ответ, что просьба о встрече услышана.

Вот такую встречу союз племен приготовил для них?

Стало горько.

Он был в рабстве больше десяти лет — принц крови, сын короля Тайро из королевства Машхарта — и ему назначили подобный прием!

Вьюн был откровенно разочарован, пока… не увидел поднимающийся на холм отряд.

Всадники, первыми выступившие из тени, казались разномастными и непохожими друг на друга. В центре сидел крепкий мужчина в ярком цветастом балахоне, подбитом мехом. Его рыжая борода на концах была заплетена в косички, а на совершенно лысой голове покоилась утепленная шапка, украшенная рубинами.

Вьюн узнал его сразу же. Это был его отец.

Рядом с королем Машхарты на лучших северных скакунах восседали не менее величественные представители других племен: Рагул — вождь многотысячного войска самих северян-кочевников, пришедших из земель вечного льда, низкорослый Митиной — король южного королевства Бо, граничащего с Ашерваном и Элевейзом, а также Мирра — жрица богини плодородия Деметры, обитавшая обычно там, где назревало что-то великое. Дальше за их спинами были и остальные правители всего Союза Племен, но… что они делали здесь в таком составе?

Эвери наконец отмерла и обернулась к процессии, смотря на незнакомцев спокойно и даже без особого любопытства.

Ее магия уже успокоилась, хотя наполнение силой по-прежнему ощущалось очень ярко.

Первым обратился к ней Рагул — вождь северян. Это был мужчина в расцвете лет — мощный, бородатый, светловолосый и очень воинственный. Однако сейчас его голос звучал на удивление мягко и просто:

— Мы ждали вас, юная госпожа! — проговорил вождь, сверкнув белозубой улыбкой на довольно молодом лице. — Мирра — жрица богини Деметры — предсказала ваше появление. Мы были рады услышать, что нас посетит потомок великого рода, но… сперва мы должны были убедиться… — он очевидно имел в виду голема, — так что… простите…

Эвери изумленно распахнула глаза.

У нее просят прощение? Но почему?

Это было так непривычно, так странно, что Эвери смутилась. Она привыкла быть ненужным ребенком, раздражающим адъютантом или же ненавистной парой, но никак не «важной госпожой», у которой нужно попросить прощение.

— Мы приглашаем вас на наш пир! — заявили ей под одобрительные крики своих людей, а девушка беспомощно обернулась к Вьюну.

Тот был довольно мрачен, но все равно утвердительно кивнул. Эвери поспешно вскочила на коня и поехала к толпе, Вьюн же старался держаться рядом на случай опасности, впрочем… сегодняшний «поединок» с големом показал, что Эвери значительно сильнее его.

Когда парень проезжал мимо отца, то… не удостоился даже взгляда. Сердце Вьюна заныло. Ему здесь не рады?

Эвери торжественно спускалась с холма, окруженная толпой. Ее магия была спокойна, но в полной готовности в любой момент атаковать.

Ей было приятно, что ее, оказывается, ждали.

Вождь Рагул довольно бесцеремонно выбил себе свободное место рядом с ней и почти все время улыбался.

Эвери почувствовала, что всем этим существам вокруг что-то от нее было нужно…

Глава 66. Переосмыслить, понять…

Император Вальтар Великий рвал и метал: задание, полученное от его покровителя бога Рикшана было провалено! А всё по вине его тупоголового сынка!!!

И мужчину даже не смущало, что магической парой младшего отпрыска оказался мальчишка. Ему было откровенно наплевать на все, что не касалось его личной жизни. А приоритетом для Вальтара была только лишь война с «призраками» в лице потомков прежней династии.

— Как ты мог изгнать его??? — громыхал разъяренным голосом император, распаляя вокруг себя волны негодовании и магии, от которых трескались стены и подрагивал пол. — Магическая пара — это самое ценное в нашей жизни! Ты лишил свой род помощи! Ты… найди его! Любыми путями!!! И не возвращайся без него, слышишь???

Стоящий на коленях перед отцом Кристофер отчаянно сжимал руки в кулаки, но перечить не смел. Родовая магия сейчас била по нему так, словно рука отца наносила ему пощечины, и было это не только болезненно, но и страшно унизительно.

Крис чувствовал себя препаршиво. Физически он еще не совсем восстановился, и постоянно чувствовал глубокое опустошение. Амулет, переданный матерью и теперь постоянно висящий на шее, явно глушил глубокую связь с Эвери, но отголоски тоски и неудовлетворения периодически находили на принца волнами, повергая в глубокое уныние.

Ему казалось, что жизнь полностью пошла наперекосяк.

Кристофер… запутался.

Покинув кабинет отца, он направился… в библиотеку.

В детстве он не раз сбегал именно сюда в поисках покоя и мира, и сейчас снова хотел просто сбежать.

Но не получилась: от душевных мук не убежишь.

И тогда принц забрался в большое кресло, много лет стоящее в углу, и… закрыл глаза.

А в голове — Эвери.

Лучистые синие глаза, кудрявые локоны, которые оказались такими мягкими на ощупь, легкая улыбка тонких бледных губ… А еще — почти детский восторг и искреннее восхищение во взгляде, которое Крис прежде ловил на себе.

В груди что-то сжалось, стало просто невыносимо…

Нет, дело было не в брачной магии: Крис понял это мгновенно. Дело было в его собственных чувствах.

Ему было стыдно. Страшно. А еще он ужасно скучал. Скучал по этим глазам и мягкой улыбке. Изнывал по высокому мальчишескому голосу и задору в синих омутах глаз.

А поэтому сожалел.

Теперь он мог себе в этом признаться.

Сожалел о том, что был так груб и что наговорил столько ужасного, жестоко изгнал прочь…

Проклятье!!!

Кристофер схватился за голову и мучительно застонал.

Что же теперь делать???

Но прежняя мысль страха продолжала пробиваться изнутри, портя все благие устремления: неужели ему придется согласиться на брак с мужчиной???

Это терзало его больше всего.

Он не хотел подобного всей душой. Боялся, что… не устоит!

Да, пора было признаться самому себе: его влекло! Влекло к этим мягким губам, сладость которых он уже познал. И если он позволит этому влечению быть, то барьеров больше не останется.