Проклятье Ифленской звезды

Темери даже дышать стала вдвое осторожней. Прислушалась, но слов разобрать не смогла. Только интонации — кто-то отдавал приказы, кто-то то ли оправдывался, то ли докладывал.

Заскрипели ворота. То, что Шеддерик не спит, вселяло лёгкую надежду, но ей всё равно казалось, что это — конец. Что сейчас кто-то подойдёт к их лодке, дёрнет сильной рукою её вверх и станет очевидно, что бороться бессмысленно, что скрыться не удастся.

Оставалось только ждать…

Ждать и молчать.

Лёгкое пожатие отогнало подступивший ужас. Потеряно не всё. У ифленца наготове заряженный пистолет, а ещё у него есть нож. Жаль, у самой Темершаны нет никакого оружия. Но ничего. Если нужно, она будет драться голыми руками. Она сможет. Да, жизнь под покровами Золотой Матери была спокойной и размеренной, но ведь были и другие времена. Времена, когда только она одна могла защитить себя и старого учителя из Сиурха. Старика.

Загремело упавшее ведро, кто-то выругался — как будто в шаге от их укрытия.

— Что там?

— Темно как в трюме… склад какой-то.

— Следов нет?

Еще шаги. Снова загремело ведро. Темери догадалась — его пнули.

— Здесь лодки. Три штуки. Похоже, их три и было.

— Думаешь, по реке ушёл?

Кто-то прошёлся мимо лодок. Было слышно, как шаркают по земле сапоги.

— Мог. Хотя кое-кто клялся, что его зацепил. Хитрый, как жуф… может его и впрямь слепая охотница хранит. Сиан до сих пор очухаться не может. Корчит его, болезного…

Темери сама вцепилась в пальцы Шеддерика — голоса звучали прямо над ними. Ей даже казалось, что она слышит дыхание незваных гостей.

Кто-то попинал лодку. Гулкий страшный звук…

— Переверните!

Что ж… она ждала этого.

Но прошло мгновение, и стало ясно, что речь о другой лодке.

— Пусто… да нет тут никого, бессмысленно это. Надо по тракту искать. По тракту он ушёл. Или где на обочине валяется, если Акке его всё же подстрелил. Лошадь-то по дороге шла. Жалко, собаки нет. С собакой мигом бы нашли.

— Собаке тоже нужно, по чему след брать. Ладно, чего расселись. Идём вдоль реки. Медленно. Осматриваем все кусты и кочки, мало ли. С воды глаз не спускать!

— Так темно ж еще. Можем пропустить!

Вскоре скрип ворот оповестил, что преследователи покинули сарай. Но прошло ещё несколько долгих мгновений, прежде чем Темери смогла выдохнуть — и отпустить руку ифленца.

Сама удивилась, с каким шумом воздух потёк обратно в лёгкие. Оказывается, всё это время она вовсе не дышала.

— Всё хорошо, — услышала голос Шеддерика. — они убрались. Не бойтесь.

— Я думала, нас найдут…

— Отдыхайте. Недолго осталось. Если удастся снарядить лодку, через пару дней будем в Тоненге…

Темери была уверена, что снова заснуть не сможет. Но нет — сон подкрался почти сразу…

Глава 7. Дядя Янне

Темершана та Сиверс

Она проснулась от холода — это Шеддерик приподнял лодку, и промозглое зимнее утро хлынуло в собравшееся за ночь тепло. Кашель скрутил горло. Темери поспешила выбраться из убежища следом за ифленцем. Всё тело ломило, ноги едва слушались. Очень хотелось пить, а страх, что преследователи где-то рядом вернулся. И даже стал сильнее.

Ифленец в слабых лучах, попавших в сарай сквозь щели, брёл к воротам. Темери теперь подмечала, что он двигается медленней, что старается придерживаться за предметы, рядом с которыми оказался. Повязкана голове пропиталась кровью, но удержалась.

А ведь им ещё предстоит перевернуть и вытащить хотя бы самую маленькую лодку. А может быть, установить мачту, поставить парус… или, если не будет ветра, придётся грести…

Снаружи висел плотный густой туман.

На волосах, щеках, одежде оседала влага.

Она впервые при свете дня осмотрела свою одежду — верхняя юбка стоит колом от вчерашней грязи, нижней практически нет…

Попробовала пальцами расчесать волосы — не преуспела. Наверное, со стороны они с ифленцем выглядят хуже самых бедных тоненгских нищих…

Тем временем благородный чеор даром времени не терял. На берегу, на песке, уже разгорался костерок, рядом лежала давешняя чёрная седельная сумка. Темери вспомнила про ведро, которым на рассвете гремел кто-то из преследователей — пригодится вскипятить воду! Надо посмотреть, может, в сарае есть и ещё что-нибудь полезное… хотя, на еду нечего рассчитывать. Один раз повезло — второй вряд ли повезёт.

Темери шла вдоль полок и изучала содержимое. Пустые глиняные горшочки, бутыли. Большая медная ёмкость с чёрной закаменевшей смолой. Несколько мотков верёвки. Связка рыболовных крючков — больших, на хищную рыбу. Деревянные ящички, пустые. Каменные грузила для сети, целый холщовый мешочек…

Ничего, на первый взгляд, полезного…

На реке понадобятся совсем другие вещи — верёвки, парусина, вёсла.

Вряд ли будет время ловить рыбу…

Да и лески на полках что-то не было.

Она подобрала ведро и вернулась на улицу. Дым от костерка сливался с туманом. Шеддерик стоял у самой воды и вглядывался в серую муть, то ли пытаясь увидеть дальний берег, то ли высматривая что-то в реке.

Повязки на плече и на голове темнеют от крови. Куртка на спине порвана, рыжая грязь на сапогах засохла, но отваливаться пока не желала…

И что-то ещё было не так. Был какой-то непорядок в мире, словно что-то затронуло колебания Эа, и тёплый мир стал немного ближе.

А может, показалось.

Темери отошла на несколько шагов выше по реке и зачерпнула полное ведро. Воды понадобится много.

— Я вчера не поблагодарил вас! — громко сказал ифленец, но как будто бы не ей, а скрытому в тумане горизонту. — Между тем, вы делаете много больше того, на что я смел надеяться.

Темери не ответила. Нужна ей его благодарность? Хотя, кажется, он впервые признал, что она — не просто обуза в пути…

…конечно, обуза.

Чтобы вскипятить воду, нужна тренога. На берегу подходящих палок не было, пришлось вновь обыскать сарай. Там нашлось несколько жердей и даже обожжённый на многих кострах кусок колодезной цепи — на такой удобно вешать котелок. Цепь лежала в углу, подальше от входа, на потемневшей от времени колоде.

Пока Темери её распутывала, в сарае стало существенно темней — ифленец, что ли, ворота прикрыл?

Она обернулась с цепью в руке и… увидела.

Может, многодневный вынужденный пост так повлеял на неё, что погрузиться в верхние слои сущего оказалось намного проще. А может, силы, прорвавшиеся сейчас в холодный мир, были столь сильны, что никакого особого зрения ей не понадобилось, чтобы их различить…

Было тихо-тихо, слышно, как бьётся собственное сердце, а вот цепь в руке звенела словно издалека.

Ифленец стоял, закрывая собой вход в сарай.

Стоял, сгорбившись, но вскинув руки в отвращающем жесте.