Проклятие для бабника

— Как заня-атно. — протянула Фарьяна, поднеся изящный пальчик к губам. Когда она слегка приоткрыла их в задумчивости, мне пришлось спешно представлять старушку-мать нашего управляющего в душе. Лет десять назад я совершенно случайно застал эту

картину, потом несколько дней не мог спать от ужасов. Зато в любой ситуации, когда мне нужно было не показывать своего возбуждения — достаточно представить её. И всё разом проходит. — Не зря меня заинтересовал этот случай...

— Что со мной теперь будет? Ад или рай? — спросил у неё, готовый торговаться за лучшую долю своей душой.

— Пф, сказки это всё, — отмахнулась она холёной ручкой с тонкими запястьями. — Да и ты ещё не мёртв.

От такой новости я воспрял духом. Да, видать, рановато...

— Но с такими раскладами — протянешь не долго, — остудила она мой пыл. — Потрясений тебе пока достаточно, поэтому больше ничего не скажу.

— Может, хоть что-нибудь?.. — жалостливо попросил я, в мольбе сведя брови. Да, брови, ибо руками уже прикрывал своё достоинство. Богиня, кстати, на мои полные смущения телодвижения никак не отреагировала. “Неужто ей часто приходится видеть голых полудохликов? Даже глаза вниз ни разу не опустила...”

Лицо красавицы смягчилось, она кокетливо отвела глаза в сторону, задумалась, но всё же обрадовала:

— Разве что самую малость. Чтобы не мучился в догадках.

Благодарно ей улыбнулся.

— Тебя отправили в другой мир, Демиан. И тебе там не понравится.

— Почему? — сглотнув, спросил у неё, а в голове пронеслись варианты, один хуже другого. Мрак и страшные кровожадные твари? Гигантские насекомые? Или в том мире совсем нет девушек?!

Кажется, последнюю мысль я сказал вслух, потому что богиня на неё ответила, залившись звонким смехом:

— О, девушек там полно! Более того, они там правят!

Фух, обрадовала. А я уж начал реально беспокоиться. Погодите-ка. Что значит “правят”?

Глава 2

— Мне уже даже стало любопытно, как ты справишься, — хмыкнула Фарьяна. — Не хочу раньше времени терять такое шоу, поэтому сделаю тебе подарок.

Она, как и я, висела всё это время в воздухе. Подавшись ко мне, красавица, не передвигая ногами, быстро преодолела разделяющее нас расстояние — метра два, не больше — и наклонилась к моему лицу. Взгляд как упёрся в её потрясающие полные губы, так и не желал отлипнуть.

Но, вопреки моим желаниям и ожиданиям, эти прекрасные уста поднялись выше и коснулись всего-то моего лба. По телу снова пробежала армия мурашек размером с кузнечика, однако на этот раз они принесли приятное тепло.

Отстранившись, Фарьяна заглянула мне в глаза, а я утонул в глубине её голубого бездонного взора, который резко оказался словно повсюду.

— Ты был плохим мальчиком, Демиан, — игриво мурлыкнула она. — Потому мой дар будет для тебя одновременно и наказанием. Ты никогда на самом деле не задумывался о чувствах девушек, с которыми спишь, хоть и уверил в этом даже самого себя, — говорил она, а слова словно проникали в меня сквозь каждую клеточку тела, а вовсе не через уши.

— Потому и оказался в этой ситуации. Теперь же, Демиан, ты будешь чувствовать всё, что чувствуют они. Все их эмоции и желания. И не сможешь быть столь же черств, как раньше. Не сможешь игнорировать. Прими же божественный дар эмпатии. И в добрый путь, — закончила она с каким-то ехидным смешком.

Я почувствовал тёплую маленькую ладошку богини на своей груди и хотел уже накрыть её своей рукой, но не успел.

Толчок, рывок, удар спиной, выбивший воздух из лёгких. И вот я уже лежу на твёрдой земле, густо покрытой травой, а перед глазами по прежнему летают звёздочки. Проморгался — нет, это какие-то мелкие белые бабочки. А вокруг густой лес.

Всё тело ломит, голова раскалывается. Ещё и эти птички вокруг дребезжат своими проклятыми звонкими трелями...

— О, я снова одет? — сделал вывод, осмотрев себя. Вот только шмотки явно не мои. Точнее — одна. — Даже одеждой это не назовёшь, погорячился.

Какая-то тряпка на бёдрах, почти не прикрывающая наготу. Неужто первобытный мир?

Не скажу, что я дохляк, отнюдь. Чтобы нравиться девушкам, приходится заниматься собой по полной. Да, мне и самому приятно чувствовать силу в мышцах, уверенность в собственном теле. Без физической тренировки целую ночь не продержаться даже с одной любовницей. А я частенько и нескольким внимание уделял. Опять же, никто не жаловался, значит, я молодец. Выносливость — вторая натура. Но. Неужели теперь придётся бегать на своих двоих с копьём в руках за добычей, чтобы только с голоду не помереть? А как разводить костёр в походных условиях?

Мои печальные размышления прервали въехавшие на полянку всадники. Четверо в накидках, скрывающих лица. Обрадовался: “Не первобытные! Вон, одежда вполне годная, лошади запряжены, оружие в руках. Стоп, зачем же на меня его наставлять?!”

Всадники довольно оскалились и перекинули поудобней мечи. Точнее, сабли. Или даже ятаганы. Нет, что-то среднее. Я попятился, не желая узнавать, на что же всё таки больше похоже их оружие. Но стоило мне сдвинуться с места, как всадники пришпорили коней да рванули следом.

Конечно, я побежал. Босой по лесу, ага. И метра не преодолел, наступил на ветку и с криком боли позорно низвергся оземь. Сверху накрыла тяжелая сетка и громкое улюлюканье преследователей. Меня скрутили, связали руки за спиной и водрузили животом на коня. Почувствовал себя похищенной принцессой.

Пленители, довольно хихикая, тронулись в путь. И только тут я понял, что под свободными одеждами скрываются, вообще-то, женщины. Смех их совершенно точно не был мужским! “Позорище,” — обругал я себя и попытался завязать разумный диалог:

— Послушайте, красавицы, не могли бы мы поговорить? Я ведь и сам умею верхом езди... ай!

Меня нахально прервали, шлёпнули по заднице плоской стороной ятагана. Да не легонько, а со всей дури! Больно!

— Что вы себе позволяете! — не сдержался я и пристыдился собственного высокого визга.

— Закрой рот, красавчик, пока я его тебе не заткнула! — сказала моя всадница и тут же обратилась к напарницам: — За него много дадут, да? Запросим не меньше десятки никсов!

Дружный одобрительный гомон в ответ меня напугал. П-продать? Надеюсь, не по кусочкам?!

— Позвольте! Я же не вещь!

И это было последним, что удалось сказать, потому как мой рот тут же заткнули какой-то вонючей противной тряпкой. Чудо, что сдержал рвотные порывы.

Не знаю, сколько я так болтался животом перекинутый поперёк лошади, но пытка, наконец, кончилась. Даже не брыкался, когда мою обмякшую тушку стащили на землю. И не сразу рассмотрел, где мы оказались.

Матерь неба, это же. рабский рынок!!!

Глава 3