Проклятие древних жилищ(Романы, рассказы)

Сол не заметил его тоскливых глаз, когда его юный компаньон остановил взгляд на двери, на которой блестело небольшое пятно пота.

Не были ли таинственное существо и Сэм Кракки одним и тем же человеком? Нет, поскольку лужицы воды не было в комнате второго этажа, а таинственный посетитель не нарисовал S на пыли плитки.

Они вернулись в заднее помещение лавочки. Сыр остыл, и Сол поспешил положить новый кусок на гриль, продолжая рассуждать о духах и призраках. Он не был удивлен возвращению покойного соседа.

Каким одиноким ощутил себя Питер… Как хотелось, чтобы Уошер был рядом. Сумерки наступили очень рано. Поднялся густой низкий туман.

Сол Хивен бормотал про себя.

— Сэм никогда не имел ничего против меня, никогда не покушался на мою собственность, — невозмутимо рассуждал он, — почему я должен его ненавидеть? Потому что у него были дела с полицией? — Сол Хивен закончил, уверенный в самом себе. — Если Сэм Кракки мертв, что, скорее всего, правда, он должен теперь знать, что старик Сол Хивен не стукач! — Он наклонился к Питеру и прошептал ему на ухо: — Я, конечно, получил бы вознаграждение, расскажи полиции все, что я знал. Но я промолчал!

— Правда? — вежливо спросил Питер, хотя это его не интересовало.

— Уже год прошел, — продолжил старик, — в такой же вечер, как этот, я думал закрыть лавочку пораньше и из-за простуды пропустить стакан рома. В этот момент я увидел, как кто-то вышел из-за угла и принялся внимательно рассматривать дом Сэма. Я тут же узнал его, хотя он здорово постарел: это был важный джентльмен, который часто навещал Сэма Кракки. Он немного постоял, потом ушел, но через три минуты на улицу примчался другой тип. Он потерянно осматривался с недовольным видом. Я понял, что он следил за первым. Вы знаете, юный Баттс, кто это был? Ни в жизнь не догадаетесь… Это был дылда, прежний компаньон Сэма Кракки! Он долгое время крутился на улице, потом тоже ушел. Я закрыл магазин, выпил грог, часы показывали, что пора отправляться спать. И тут тихо постучали в мою дверь.

— Кто там? — крикнул я.

— Кто-то с хорошими намерениями, друг мой, отворите, пожалуйста, — послышался приглушенный голос.

— Все говорят это, а люди с хорошими намерениями не ходят по улицам этого квартала в такой час. Возвращайтесь завтра. До свидания!

— Нет, — умоляюще ответил он, — я хочу вас о кое-чем попросить.

— Можете сунуть записку в почтовый ящик, — предложил я.

Что-то упало в почтовый ящик. Это были три золотых соверена.

— Что вам угодно, сэр? — спросил я.

— Я очень долго гулял вдоль реки и не знаю, как потерял зонтик.

— Хм, — промычал я, но дверь не открыл.

— Это был подарок, и я очень им дорожу. Если завтра вы поищете его и найдете, спрячьте у себя. Я зайду за ним, и вы получите еще три фунта.

Я дал обещание. Мне казалось, что это был первый мужчина, появившийся на улице, поскольку он очень изысканно изъяснялся, но не уверен в этом.

— Вы нашли зонтик? — спросил Питер Врен.

— Джентльмен так и не вернулся за зонтиком, — уклончиво ответил Сол.

Новый кусок сыра был готов, и Хивен забыл о прошлом приключении, чтобы с аппетитом приступить к еде.

Питер Врен увидел, что стрелки бегут по потрепанному циферблату часов, и решил, что пора двигаться дальше. На самом деле он спешил встретиться с Уошером.

Таверна «Большая свинья», бывшая ферма на отшибе, была длинным низким строением. От улицы таверну отделял сад с двумя хилыми вязами.

Матросы, разносчики, а позже ночью вся зловещая фауна района собиралась в таверне, чтобы выпить, иногда поесть, поскольку здесь подавали ветчину, сыр и сосиски, не требуя большой платы.

Двух музыкантов здесь с самого начала хорошо приняли. Питер Врен толкнул дверь. Ему в лицо ударила волна теплого воздуха, наполненного запахами спирта и табака. Хозяин, тяжелый толстяк, узнал его и небрежно кивнул. Народ уже заполнил зал, но Уошера не было.

— «Бетти, Бетти хоу»… — заиграл Питер, и тут же большая часть присутствующих подхватила припев. Публике, похоже, нравилась его игра, поскольку хриплые голоса принялись распевать разные песенки.

— Побольше огня, Питеркин! — приказал хозяин, благожелательно глядя на Питера. — Дам тебе шиллинг, а есть можешь, сколько влезет.

Питер пил, ел и играл, но Уошер не появился. Зал вовсю шумел. Юный лорд заметил совсем молодого клиента, который спал в углу зала перед большим стаканом джина. Шум даже не разбудил его. Паренек был очень скромно одет: грубый пуловер и плоская каскетка. Он походил на молодого юнгу. Его руки лежали на столе, а лицо уткнулось в них, а потому Питер не мог разобрать черт. Но он быстро заметил, что парнишка не спал, а, напротив, внимательно следил за происходящим. Взгляд у него был хитрый и осторожный. Несколько раз Питер заметил, что он быстро из-под рук бросал взгляды на него.

Пьяная публика вскоре перестала орать песни и собралась вокруг стола в центре зала, где началась игра в кости на деньги.

Питер выбрал этот момент для отдыха. В этот момент спящий паренек поднял голову и глянул прямо в глаза юного лорда.

Это был Рыжий Билл.

Глава шестая В пустом доме

Рыжий Билл начал зевать, нервно осматриваться, повернулся спиной к присутствующим, но успел переброситься заговорщическим взглядом с Питером. Через несколько минут юнга встал, бросил несколько монет на стойку и, посвистывая, покинул зал. Питер не сводил глаз с его сжатого левого кулака, ибо, когда Билл бросал монеты кабатчику, он ловко сунул скомканный шарик бумаги в руку Питеру.

Клиенты увлеклись игрой в кости и смотрели, как они катятся по столу. Питер воспользовался общим невниманием, чтобы стереть пятно ржавчины с аккордеона и одновременно расправить бумажный шарик. На нем карандашом было написано: «Одиннадцать часов. Дом Джерри Смита». В это мгновение настенные часы пробили десять ударов. Питер прикинул, что ему надо не менее тридцати минут, чтобы в темноте добраться до дома Джерри Смита.

Он просидел еще с полчаса в надежде увидеть Уошера, но полицейский так и не появился. В половине одиннадцатого он повесил свой музыкальный инструмент на плечо и покинул заведение в угрюмом настроении: «Здесь больше нечего делать».

Резкие дождевые струи хлестнули ему в лицо. Собачий Остров выглядел темным и безлюдным. Издали доносились наглые гудки ленивых товарных составов. Непроглядную тьму нарушал только свет редких фонарей. Аккордеон был настоящим пропуском в опасном районе, где находился юный лорд. Он без опаски заходил в самые подозрительные кабачки, бродил по улицам, которые были в ином случае ненадежными. Он несколько раз прошел мимо дома Блекфуда. Дом стоял тихий и заброшенный на еще более тихой и безлюдной улице. Ставни были опущены, а фасад уже стал принимать сероватую окраску соседних развалин.