Проклятие Кеннеди

— Доллар двадцать, мистер Бретлоу.

— Спасибо, Мак.

Когда он добрался до кабинета, было уже шесть — полдень в Бонне. Он повесил пиджак на стул, положил портфель на край стола, примостил кофе и булочку на промокашку, закурил сигарету и позвонил Крэнлоу.

— Какие новости? — Он снял с кофе крышечку и чуть повернулся на своем вращающемся стуле.

— Эксперты, похоже, кое-что выяснили. Бомба, которая убила Зева, была прилеплена к крышке люка — плоская, с дистанционным управлением. Несколько таких же были недавно использованы в Европе.

— Например?

— Например, при покушении на главу «Рено» во Франции.

— Нашли какую-нибудь связь между боннской бомбой и другими?

— Немцы ищут.

— Но никто не взял на себя ответственность за теракт?

— Нет.

Странно. Впрочем, если это была ошибка, террористы могут не захотеть признать ее.

— Что с телом Зева? — спросил Бретлоу.

Он знал, что скажет новый шеф Боннского отделения.

— Зев на пути домой, — ответил Крэнлоу.

Спасибо, Милт.

За то, что позаботился о нем. За то, что и теперь назвал его Зевом.

— Я еще позвоню.

— Буду ждать.

В приемной раздались какие-то звуки. Рабочий день Мэгги Дубовски начинался в восемь, но она всегда появлялась на своем месте без пять восемь, независимо ни от чего и уж тем более от погоды. Мэгти пришла бы без пяти восемь даже в день Страшного суда, даже если бы ей предстояло просить Ноя найти ей уголок в своем ковчеге.

Сейчас было двадцать пять минут седьмого. Маргарет Дубовски сняла пальто, включила кофеварку и постучалась в дверь.

— Решила, что вам не помешает свежий кофе.

— Свежий кофе никогда не мешает.

Совещание, посвященное подготовке к похоронам Зева Бартольски, началось в восемь и завершилось пятьдесят минут спустя. То, что Зев служил в ЦРУ, уже не было секретом; это не было секретом с самого первого дня, но теперь имелись дополнительные соображения. Поскольку он возвращался домой в последний раз, прибытие тела на кладбище и часть похоронной церемонии должны были состояться на глазах у публики; значит, будет и телевидение. Стало быть, Управлению придется урегулировать вопрос с политиками, которые пожелают прийти. Это дело ДЦР, подумал Бретлоу, пусть он и ломает голову.

Майерскоф сделал первый звонок в половине девятого. Просто ради проверки, просто чтобы убедиться в том, что ничего не изменилось, а уж потом доложить ЗДО. Бекки Лансбридж уже сидела в большой комнате, за своим столом. Она хорошо выглядит сегодня, решил Майерскоф, даже лучше, чем обычно. Прямо светится. А какая попка, подумал он; и Бекки двигает ею для кого-то. Господи Боже, да сегодня она не просто хорошо выглядит, сегодня Бекки Лансбридж — сущая красавица Закончив первый разговор, он позвонил в другое место и только потом соединился с Мэгги Дубовски.

— Майерскоф. Могу я увидеться с ним сегодня утром?

— Это срочно? У него плотный график.

— Срочно.

— Я тебе перезвоню.

Значит, беседа с ЗДО состоится. Он вышел из-за стола и пересек большую комнату, приблизившись к Бекки Лансбридж.

— Я скоро пойду к ЗДО. Подготовьте папки «Ментор» и «Центурион» на случай, если он захочет просмотреть их.

Помощницы любили, когда их приглашали на восьмой этаж, помощницы бывали благосклонны к боссам, имеющим доступ к высокому начальству.

— Звонил Майерскоф — хочет, чтобы вы его приняли, — сказала Мэгги Дубовски, когда Бретлоу вернулся с обсуждения предстоящих похорон Зева.

— Это срочно?

— Срочно.

Черт возьми, подумал он: ведь он так и не сказал Майерскофу, что деньги «Ред-Ривер» нашлись.

— Что-нибудь еще?

— Звонил сенатор Донахью, просил вас перезвонить ему.

— Майерскофа жду через десять минут, сенатора давайте сейчас.

Спустя сорок секунд его соединили с сенатором.

— Я пытался застать тебя дома, — сказал ему Донахью, — но Мэри объяснила, что ты теперь по ночам гуляешь.

— Ну ясное дело, — Бретлоу рассмеялся. — Рад тебя слышать.

— Я хотел только сказать, что меня не будет на похоронах Зева. — Несмотря на то, что он знал Бартольски, неоднократно встречался с ним на пикниках в саду Бретлоу. — Я думаю, что народу с Холма и без меня наберется предостаточно. — И не только с Холма: туда стекутся все политики города, жаждущие попасть в круг избранных и на экраны ТВ. — Но ты, пожалуйста, передай семье мои соболезнования. И еще… Я знаю, что ты обо всем позаботился, но если я могу чем-то помочь…

Или сейчас, или в будущем, понял Блетлоу. Особенно в том, что касается детей. Учеба в хороших университетах и хорошая работа потом.

— Как ты сказал, мы обо всем позаботились, но все равно, спасибо.

— Мэри сказала, что нам неплохо бы снова собраться, — заметил Донахью.

— Да надо бы. Почему бы тебе с Кэт и девочками не прийти к нам вечерком?

— Пусть об этом договорятся наши дамы.

Три минуты спустя Мэгги ввела в кабинет Майерскофа. Через пятнадцать минут встреча с ДЦР, напомнила она Бретлоу.

— Вы хотели проверить перевод на «Небулус», — Майерскоф устроился на стуле напротив Бретлоу. — Все в порядке. Я звонил в Первый коммерческий Санта-Фе; видимо, какой-то служащий сделал ошибку, но они это уже заметили. К тому моменту, как я с ними соединился, деньги уже были отправлены на счет «Небулус» в Лондоне и все было улажено.

Извини, подумал Бретлоу: хотел сказать тебе об этом вчера, но поднялась эта суета из-за Бонна, и я забыл. Впрочем, Майерскоф хотел увидеться с ним по другой причине.

— Что-то случилось с Бенини, — Майерскоф старался скрыть волнение.

— То есть? — До совещания у ДЦР оставалось восемь минут.

— Его нет на месте. Я звонил в Цюрихское и Миланское отделения банка и говорил с его личными помощниками. И они все время отвечали, что его нет, но все время объясняли это по-разному.

— Даже после того, как ты назвался его клиентом?

— Это было ни к чему. Я звонил по особому номеру.

— Так где он, как ты думаешь?