Проклятие ледяной горы

Кенги скользили, но Николасу удалось без особых усилий добраться до середины, когда вдруг ножны зацепились за торчащую сосульку. Николас дернулся, ремешок лопнул и – ведь Николас держался обеими руками за выступ и не мог даже увидеть этого – полетел вниз и скользнул в полынью.

Он потерял меч не из-за своей неудачливости, начал убеждать себя Николас, просто надо быть внимательнее. И он призвал себя к осторожности.

Наконец подъем был завершен. На вершине Николас почувствовал, как ломит все тело.

Втроем они стояли на замерзшем краю порога и осматривали открывавшуюся перед ними ледяную равнину. Чуть дальше поднималась одинокая ледяная гора, казавшаяся нарочно торчащей из-под ледяной корки. Она не была покрыта снегом, отчего светилась прозрачно-голубым, но ее окружали ледяные плиты, между которыми зияли черные дыры. Из них над равниной стелилась тонкая пелена тумана, источающего мерзкое зловоние.

– Вот там жилище Калматар, – произнес Вяйнямейнен, указывая на дыру в склоне ледяной горы, откуда исходило синеватое сияние. Потом он провел рукой вокруг и добавил: – Здесь когда-то все было совершенно по-другому.

Николас присмотрелся: подо льдом и внутри ледяных глыб виднелись остатки странных памятников и развалины домов – как будто громадные замки из песка, которые кто-то сбил ногой и после накрыл ледяным покрывалом. В рассеянности он смахнул снег с поверхности льда.

– Что это? – спросил сидевший у него на плечах Хесси, указывая на гигантскую фигуру подо льдом.

– Это то, что было здесь задолго до нас. То, осталось от народа, жившего тут прежде – теперь все скрыто льдами, – ответил в задумчивости Вяйнямейнен.

Они немного помолчали.

– Твое время пришло, Николас Похьела, – сказал шаман. Он взглянул на него, отступил на шаг и затем съехал, едва не упав, с ледяного обрыва вниз.

Отбросив все сомнения, Николас последовал за Вяйнямейненом. Он шел по однообразному леднику к горе и размышлял: почему Калматар желала заполучить его, пока он был еще ребенком? А теперь, когда он пришел к ее жилищу, он ведь был совершенно иным человеком, чем прежде! Может быть, Калматар ждала хрупкое дите, а не закаленного в битвах молодого мужа? Может быть, это обернется счастьем для Николаса и Сары?

Нужно было просто идти вперед. Не было времени на то, чтобы изменить направление или начать сожалеть. Нужно было просто сделать дело. И Николас должен был сделать его. Сейчас.

Они обходили жерла, из которых поднимался странный, пахнущий затхлостью пар, и делали все возможное, чтобы держаться подальше от прозрачных окон, сквозь которые виднелись бесчисленные черепа. В их пустых глазницах пылали уголья – они словно наблюдали за всем.

– Гляди, у этих треклятых черепушек недобрый взгляд, – прошептал Хесси на ухо Николасу, указывая на свечение в глазницах, которое явно преследовало их.

– Кажется, Калматар знает, что мы идем к ней, – вдруг сообразил Николас.

– Мы не можем застать ее врасплох, – ответил ему Вяйнямейнен, – но это и необязательно.

Наконец они пришли к ледяной горе. Она была очень высока и, казалось, царапала вершиной небесный свод. Шапка падала с головы – так приходилось задирать голову, чтобы окинуть гору взглядом.

С большим трудом Николас начал карабкаться следом за Вяйнямейненом, перебираясь через ледяные глыбы размером с упавшие сосны. Прошло немало времени, прежде чем они добрались до узкой, похожей на вход расщелины, из глубины которой, словно изнутри льда, пробивались синеватые отблески.

– Да чтоб леший повыдергал мне все иголки! Это же лед горит! – воскликнул Хесси. Он спрыгнул с закорок Николаса и принялся потягиваться.

До расщелины было рукой подать, но к ней вел гладкий, как зеркало, ледяной желоб. Пройти по нему не было никакой возможности, разве что в подбитых железом кенгах. Рядом виднелась узенькая лесенка, ведущая куда-то наверх и теряющаяся за ледяными выступами, похожими на высунутые ладони с острыми ногтями на пальцах.

– Что нам теперь делать? – спросил Николас. – Если мы только ступим в желоб, то остановиться будет невозможно. Может быть, по лестнице?

– Ты сделаешь то, что должен, – буркнул ему Вяйнямейнен и вдруг без предупреждения толкнул Николаса в спину.

Николас вскрикнул, покачнулся и шлепнулся прямо в ледяной желоб. Он тут же начал скользить все быстрее и быстрее в сторону расщелины, из которой пробивался ледяной свет.

– Лешак тебя разотри, старик, ополоумел, что ли! – заорал Хесси, глядя на ухмыляющегося Вяйнямейнена. – Раздери тебя леший!

Не колеблясь, он свернулся в клубок, бросился в желоб и покатился вслед за Николасом.

Николас скользил все быстрее вниз. Ветер выбивал из глаз слезы, синеватый свет становился слабее, пока Николас не въехал в проход, где царила кромешная тьма. Скользя по нему, он различил в стенах прозрачные окна, отсвечивающие зеленоватым огнем.

Здесь пахло смертью. Кое-где внутри стен виднелись скелеты людей и целые кучи черепов. По проходу разлетались то печальные вздохи, то крики ужаса, а над всем этим висело железное бряцание.

Все ниже и ниже вел желоб Николаса, пока он не выскользнул через низкую дверь прямо в огромную залу.

Глава 39

– Ну наконец-то! – раздался звонкий голос Калматар. В нем послышалось облегчение.

В воздухе залы, по кругу которой стояли ледяные колонны, начали летать снежинки, мерцающие в отблесках света. Хрустальный бокал с чем-то кровавым внутри выскользнул из изящных пальцев Калматар, упал на землю и разлетелся на множество осколков, а брызги напитка тут же замерзли и рассыпались с шуршанием повсюду, словно ярко-красные рубины.

С белоснежной меховой накидкой на плечах и маской на лице Калматар двинулась к Николасу, слегка пошатываясь в своих ледяных сапогах на высоких каблуках. В ее ледяных глазах выступили слезы радости.

Тут внутрь незаметно вкатился и Хесси. Царапая коготками скользкий пол, он спрятался за ледяной колонной.

– Золотце мое, малыш! Как я рада, что ты наконец-то здесь и поможешь мне! – вздохнула Калматар дрогнувшим голосом. Женщина бросилась по лестнице вниз: ее накидка развевалась, а острые каблуки впивались в лед, словно ножи.

Николас едва успел подняться на ноги, как Калматар уже стояла перед ним.

– Что ты сказала? – рявкнул ей Николас, и злоба колыхнулась у него в сердце. Но прежде чем Николас успел и пальцем пошевелить, Калматар обвила руку вокруг него и обняла его крепко, точно мать, давно разыскивающая свое потерявшееся дитя.