Проклятие на наши головы

– И ничего у нас Свишен не захолустный, – пробурчала я.

Стало обидно за родной город. Красивое место, популярный курорт, отличный климат. Лец явно просто выпендривалась.

Фрид успокаивающе погладил меня по спине и спросил:

– Ни имени, ни примет ее поклонника вы не знаете?

– Нет, ничего такого. Я никогда не видела их вместе. Но поклонник был, это точно. Подарил Луизе очень интересное золотое кольцо, она его носила даже после того, как он ее бросил.

Я медленно кивнула, вспоминая призрака. У нее на пальце было кольцо, большое, заметное и явно тяжелое. И это говорит о том, что в момент смерти кольцо на пальце убитой было. А вот рядом с телом, вернее, его остатками, я ничего такого не нашла. Водой его унести не могло. Забрал убийца? Не хотел, чтобы по кольцу на него могли выйти?

– Надеюсь, это вам поможет, – не слишком уверенно закончила Лихтер.

– Не сомневайтесь, – кивнул Фрид. – Спасибо.

Положив трубку, он задумчиво нахмурился и сел в кресло. Я хотела найти себе стул, но мужчина потянул меня за руку, мягко усаживая на здоровое колено. Мне такой поворот понравился, так что я не стала протестовать и просто обняла его за плечи.

– Поклонник из Свишена, – пробормотал Фрид задумчиво. – Так может, Лец и не нужно было ничего расследовать? Она просто увидела нападавшего и узнала его, потому что когда-то у них был роман?

– Вот это он расстроился, наверное, – вздохнула я. – Во всем огромном Карендорфе умудрился попасться на глаза своей бывшей именно в тот самый момент, когда творил какое-то злодейство.

– Тотальное невезение.

– Значит, Луиза его увидела. Поняла, что он сделал нечто нехорошее, решила то ли отомстить, то ли поиметь свою выгоду. И следом за ним поехала в Свишен.

– Мы можем сузить круг поисков. Если Лец говорила Лихтер правду, конечно.

– Я видела кольцо на призраке и могу опознать, если что.

– Это хорошо. Но было бы неплохо прикинуть, кто из местных подошел бы на роль ее воздыхателя.

– Богатый, не старый и привлекательный, – повторила я. – А давай прикинем. Я знаю всех местных сливок.

Пусть мы и не были богачами, наша семья считалась местной интеллигенцией и была вхожа во многие респектабельные дома. Нас звали на приемы в ратушу, на свадьбы и дни рождения. А папа у себя в гимназии выучил в том числе и те самые сливки, которые мы собирались обсуждать. Поэтому мне было, что рассказать Фриду.

– Первыми в голову приходят Гетцели, – заявила, устраиваясь поудобнее. – Им принадлежит добрая половина всех местных отелей и санаториев. Единственный наследник – Аарон Гетцель – как раз молод и весьма привлекателен. Воздушник, хоть и не слишком сильный. До недавнего времени был самым завидным женихом Свишена и окрестностей.

– Был?

– Женился чуть больше месяца назад. Невеста – дочка какого-то банкира из Карендорфа. И судя по тому, что я видела на свадьбе, брак замешан не только на капиталах, но и на вполне очевидной симпатии. Хотя это никак не отменяет того, что год назад Гетцель мог закрутить роман с Лец.

– Не отменяет, – согласился Фрид. – А если Луиза Лец, например, нашла на Гетцеля компромат, который угрожал сорвать свадьбу, тот вполне мог избавиться от нее. Но пока это только версия.

– Тогда идем дальше, – я кивнула. – Дальше Дилингеры – владельцы местных пивоварен и виноделен. Из молодых и симпатичных там два сына – Альберт и Людвиг. Альберт – старший – тот еще дамский угодник. Людвиг, наоборот, не слишком общительный, я с ним лично почти не имела дел. Оба не женаты, но могут стать отличной партией.

– Хорошо.

– Потом Нодраки. У них заводы по розливу наших местных минеральных вод, их даже в Карендорф поставляют. «Живой источник», может, пил когда-то?

– Конечно, – хмыкнул Фрид.

– Во-о-о-от, – протянула я и провела ладонью по шее к затылку, просто так, из хулиганства. Мужские руки на моей талии тут же стали похожи на стальной капкан. – Нодраки – все сплошь водники. С госпожой Нодрак ты уже знаком. Самому младшему поколению – ее сыновьям, шестнадцать и четырнадцать лет. Поэтому сам понимаешь, никто из них не мог бы крутить роман с Лец. Зато Йозеф – отец семейства, мужчина пусть и старше того же Гетцеля, зато в самом расцвете сил. Как и Томас Рузек, кстати, – наш бургомистр. Привлекателен, холост, богат. Рузеки производят стекло и хрусталь. Два завода в пригороде.

– Неплохо.

– Ну и последние, Шванцы. Они фермеры и маги земли. Но не из тех, кто с лопатой за свиньями ходит. У Шванцев куча земли, несколько вилл, машины. И четыре сына разного возраста. Вот с ними я вообще не знакома, хотя знаю, что только двое из них женаты.

– Это все?

– Пожалуй, да. Конечно, можно вспомнить сына директора банка или хозяина самого большого в городе ресторана, например. Но мне кажется, все они – уровень пониже.

– А что ты сама можешь сказать о них? Кого могла бы посчитать убийцей?

– Ну… – Я замялась.

Убийцей… Вот уж не думала, что когда-то придется рассуждать об этих людях в таком ключе. Я не знаток душ, не любитель сплетен. Могу выдавать желаемое за действительное, ошибаться или видеть в ком-то качества, которых там нет. Разве будет правильным полагаться на мои слова?

– Я не собираюсь обвинять кого-то бездоказательно, – подбодрил Фрид. – Мне просто нужно знать о них немного больше, чем «родился, учился, женился». Пусть твоя оценка и будет субъективной.

– Ладно, – вздохнула я. – Шванцы – тут без комментариев. Как я уже говорила, с кем из них лично не знакома. Светскую жизнь они не ведут, в скандалах не замешаны, как будто все, что их интересует, это фермы.

– Понял.

– Томас Рузек… Если честно, мне сложно считать его злодеем. Он брат моей подруги, приятный человек, да и бургомистр хороший. Был назначен на должность два года назад. Не дурак, не бюрократ, не вор. Спокойно общается с народом, народ его за это очень любит.

– Приятный человек, – задумчиво повторил Фрид.

– У меня никогда не было к нему романтического интереса, – уточнила я на всякий случай. – Но с женщинами Томас всегда обходителен и обаятелен. Причем, неважно, сколько женщине лет: восемь или восемьдесят. Это ведь не делает его преступником?

– Посмотрим. Кто дальше?

– Дальше… Йозеф Нодрак. Вот он – тот еще тип. Надменный и заносчивый. Считает себя лучше всех, на остальных же смотрит свысока. Но в их семье все держит в руках его супруга, а ты и сам, наверное, успел составить о ней впечатление. Измену госпожа Нодрак мужу не простила бы, выгнав на улицу сирым и нищим. Так что роман на стороне для Нодрака очень опасен, не говоря уже о чем-то более серьезном.