Проклятие Пиковой дамы

– Ну, а неприятности у вашей фирмы в последнее время были? Может, конкуренты некрасиво себя вели или отжать фирму кто-то пытался?

– Да нет, ничего такого, сидим тихо, работаем, – пожал плечами Денис Павлович.

«По нулям», – заключил, покидая офис, Захар. Вот разве что с бухгалтершей побеседовать, и с братцем ее прибывающим?

– Капитан Ушаков, мы с вами договаривались, – держа в вытянутой руке удостоверение, сообщил в дверной глазок Никита Александрович.

Дверь распахнулась, за порогом стояла ничем не выдающаяся женщина лет тридцати, с русыми волосами, серыми глазами, слегка вздернутым носом.

– Проходите, разувайтесь, – устало проговорила Полина Колесникова, приглашая капитана в комнату. – Садитесь.

Обстановка в комнате была скромной и уже не новой. Диван, кресла, стенка. С квартирой Колесникова скромная двушка его бывшей жены не имела ничего общего. Видать, покойный Илья Андреевич и вправду был эгоистом и раздолбаем.

«На собственном ребенке экономил. Мерзавец», – устраиваясь в продавленном кресле, зло подумал про себя капитан.

– Значит, Илью убили? – садясь напротив него, спросила Полина Сергеевна. – А как это случилось? На него на улице напали?

– Вообще-то я не вправе обсуждать с вами подробности случившегося. Но… нет. Его убили в собственной квартире. Если точнее, зарезали. Вы не знаете, кто это мог сделать?

– Нет. Мы с Ильей практически не общались в последнее время. Алименты он переводил мне на карту, всегда с опозданием, иногда его мать привозила мне деньги, а чаще Зоя Дмитриевна, она вообще единственная, кто интересовался Ваней из их семьи. С сыном Илья не виделся полгода. У Вани день рождения был в январе, он и тогда не появился, – с болью проговорила Полина.

«Вот сволочь», – тут же про себя среагировал капитан.

– А кого-то из знакомых покойного вы можете назвать, друзей, коллег, приятелей?

– Ну, когда мы были женаты, он общался с Никитой Збруевым, у них общая фирма, я и жену его знала, но сейчас они уехали из России, потом был у него школьный приятель Артем Пыляев, еще Коля Рябов и Даня Борисов. С ними Илья давно дружил, а остальные были скорее знакомыми, кто-то появлялся, кто-то исчезал с горизонта. Илья всегда был общительным человеком. Обожал тусовки, так что знакомых у него была тьма. Вы загляните в его мобильник или на страницу ВКонтакте, там, наверное, не меньше тысячи имен, и все друзья.

В словах Полины читалась боль обиды, на всех у Ильи хватало времени, кроме родного сына. И она права.

– А знаете, вы, наверное, смотрите на меня и думаете, что у нас с Ильей было общего, кто я и кто он? – Капитан неопределенно пожал плечами. – Да, сейчас я выгляжу жутко. Я знаю. В зеркало смотреться не хочется. А когда-то… мы с Илюшкой на одной тусовке познакомились, я тогда выглядела супер, оба молодые, легкие, веселые, нам так здорово было вместе. – На лице Полины появилась тень горькой улыбки. – Оба студенты, забот никаких, жизнь прекрасна, все впереди. Мы очень быстро сошлись, жили и никогда с ним не ссорились. Знаете, я очень люблю Ваньку, сына, но иногда плачу ночами в подушку и думаю, что я наделала? Зачем? Если бы не эта беременность, мы до сих пор могли быть счастливы вдвоем. А тогда, едва я забеременела, мать сразу же пронюхала, не знаю как, а я, дура, созналась, да, беременна. И началось! Отец с матерью на дыбы, никаких абортов, женитесь! Ну, какие из нас родители были? Никакие. Но под давлением моих родственников свадьба была сыграна, родился Ваня. Илья пытался первое время заниматься ребенком, «играл» в хорошего отца. Я тоже не была идеальной матерью, мне хотелось с ним в гости, а у меня грудной ребенок на руках, мне хотелось в клуб, ночью на озеро купаться, а у меня Ванька. Я злилась, закатывала истерики, скандалила. Естественно, мы развелись. Илья продолжил жить, как привык, а я оказалась одна в бабушкиной двушке, с маленьким ребенком на руках, со скучной бесперспективной работой. Яслями, садиками, маленькой зарплатой, вечным вопросом, где взять денег, без всякой надежды на счастье. Я превратилась в клушу, в наседку, я никому не нужна, я вечная мать-одиночка. Родители, конечно, помогают с Ванькой и деньгами как могут, но разве об этом я мечтала? Этого хотела? Иногда я их просто ненавижу! Они мне сломали жизнь. Не Илья, а они! – всхлипнула Полина, некрасиво утирая нос рукавом футболки. – А узнав, что Илья умер, мать его вчера звонила, заливалась соплями, о внуке вдруг вспомнила, – зло пояснила Полина. – Так вот, узнав, что он умер, я подумала прежде всего о том, что нам с Ванькой наследство полагается, квартира его, машина. Вот такая я, оказывается, славная девушка!

Выходил капитан Ушаков из квартиры со смешанным чувством гадливости и жалости. Жалел он исключительно мальчика Ваню, которому катастрофически не повезло с родственниками, а отвратительны ему были родители этого самого мальчика. Однако эмоции к делу не пришьешь, а у Полины Колесниковой на время убийства ее бывшего непутевого мужа было твердое алиби.

– Ну, что, народ, какие новости? – усаживаясь за рабочий стол, поинтересовался капитан у Захара и Толика Жукова.

– В фирме ничего интересного раскопать не удалось, завтра встречусь с их бухгалтершей. Может, она что подкинет, ну, и второй соучредитель завтра из Испании прилетает, давний приятель Колесникова. Это все, – развел руками Захар.

– Толик?

– Толику, как всегда, вся грязная работа досталась, – не преминул пожаловаться лейтенант Жуков, скорчив кислую мину. – Не нашел я свидетелей. Нет их. Ни соседей, ни автолюбителей, ни пенсионеров, никого. А у вас что? – с привычной беспардонностью поинтересовался Толик.

– Родственники горюют, бывшая жена мечтает поскорее поделить наследство, назвала имена бывших друзей Колесникова. Посоветовала изучить его страницы в соцсетях и телефонную книгу. Я туда заглянул и ужаснулся. Покойный был человеком невероятно общительным. Пара сотен групп, не меньше тысячи друзей, мрак кромешный. Мы их за календарный год всех не перелопатим.

– Так чего делать? – приуныл Толик. – С такой раной ни на несчастный случай, ни на самоубийство не спишешь.

– Прекратите, Жуков, стыдно так рассуждать, – одернул его капитан. – Захар, ты занимаешься бухгалтером и компаньоном, Жуков, штудируешь переписку покойного в соцсетях, ну а я займусь друзьями-приятелями.

– А все-таки, согласись, Никит, удар в сердце, есть в этом что-то мелодраматическое. – Изящно отставив руку в сторону и закатив глаза, заметил Захар. – К тому же орудие убийства, что там эксперты пишут? Тонкое острое лезвие? Стилет, шпага, заточка? Нет, последнее не годится. Напрочь лишено романтики.

– Балабол. – Не одобрил его шутливый настрой капитан. – Думайте лучше, кто и чем мог Колесникова убить. Способ убийства действительно не рядовой.

– А может, его просто грабануть хотели? Залезли в квартиру, тут хозяин в кресле дрыхнет, проснулся, они с перепугу его чем-то пырнули и сбежали. А? – почесав макушку, предположил Толик Жуков.

– Чушь. Могли сбежать и не убивая, это раз, но если убили, то почему ушли с пустыми руками? В чем смысл? Нет. Ограбление отпадает, – категорически отмел версию Толика капитан. – Так что легко с делом Колесникова не будет. А теперь свободны, и без результатов на глаза не являться.

Глава 5

5 сентября 1955 г. Ленинград

В театр Евгений Александрович отправился к десяти утра.

«Технический персонал уже должен быть на работе. Уборщицы, работники сцены, директор и прочие, не артисты, наверняка уже на месте», – рассуждал капитан, подходя к величественному зданию театра.

Евгений Александрович не был заядлым театралом, но все же раз десять за свою жизнь в театре побывал. Однажды видел и оперу. Их всем отделом водили в канун Октябрьской революции на новую постановку. Сильно. Громко. Оркестр так грохотал временами, что кровь в жилах стыла. Да и артисты хорошо пели, жаль только, не все было понятно, но забирало здорово. Может, купить билеты да сходить с Верой на какой-нибудь спектакль? Она, наверное, обрадуется. И Евгений Александрович потянул на себя тяжелые дубовые двери.

– Ну, что вы, товарищ, на все ближайшие спектакли билеты распроданы, – с непонятным укором ответила ему кассирша.

– Георгина Карловна, – входя в кассу, прервал даму подтянутый осанистый товарищ, с глубокими залысинами и крупным носом. – У нас будет замена спектакля… Простите, товарищ, а вы по какому вопросу?

– Да я билеты хотел купить, – собираясь отойти от кассы, расстроенно пояснил Евгений Александрович.

– А вы, собственно, откуда? – как-то неуместно поинтересовался осанистый товарищ, внимательно вглядываясь в капитана.