Проклятие Синей Розы
Шрифт:
Под утро сил сопротивляться уже не было, и Кэтрин лежала безмолвной куклой, раскинув руки и ноги. А этот хряк продолжал делать своё гнусное дело, совершенно не обращая внимания на смертельную вымученность девушки.
А когда рассвело, он поднялся с лежака, натянул штаны, и, грубо схватив её за шею, выволок на свежий воздух, где уже собирались другие охотники, ожидая своего предводителя.
Кэтрин была почти нагой – от сорочки, в которой она вчера пыталась бежать, после столь бурной ночи остались одни лоскуты, и мужчины насмешливо разглядывали её, не испытывая ни капли жалости к униженной
Окинув всех победоносным взглядом, ещё раз доказывая своё величие, её истязатель вдруг швырнул девушку прямо на землю, а после, переступив через неё, лежащую в грязи, громко приказал кому-то:
– Корвин, убей эту нечисть. Она своё отработала.
Мужчины вновь засмеялись, пока Кэтрин барахталась в грязной луже, не в силах подняться.
Охотники начали собираться, а к ней подошёл молодой парень – должно быть, тот самый Корвин, и протянул худую руку.
Кэтрин вскинула на него испуганные глаза, не спеша принять её – страх ещё больше разгорался в груди, а желание жить даже несмотря на такой позор, никуда не делось.
Но скользнувшее в глазах паренька сочувствие боязливой тенью прошлось по лицу Кэтрин – он не глазел, не рассматривал её подобно остальным, лишь молча, жестом призывал девушку принять его помощь.
И Кэтрин ответила.
– Заканчивай побыстрее! Пора в путь! – прикрикнул на паренька кто-то из старших, и он промямлил что-то невнятное в ответ.
Было видно, что всё происходящее ему тоже не слишком-то нравилось.
– Пойдём. – позвал он, боязливо оглянувшись на своих соратников. – Ну же.
Хромая, Кэтрин поплелась в сторону леса, обречённо вкладывая в ходьбу последние силы. Её ждала смерть – удивительно, в лице этого молодого мальчишки лет шестнадцати, ведь он не ослушается вожака своего племени, и убьёт её. Но за что?!
Но сейчас она не в силах была даже говорить, не то, что бороться.
Кэтрин знала, куда он ведёт её. Впереди, за первой просекой, был обрыв – обвал породы, охотники наверняка заприметили его ночью, гоняясь за волколаками. А парень не хотел марать руки её кровью, и посему столкнуть её с обрыва было самым простым в этой ситуации.
Но, скрывшись за деревьями, Корвин вдруг стащил с себя куртку и накрыл её дрожащие от всего пережитого плечи.
– Только тише. – шёпотом, хотя никто и не мог их здесь услышать, заговорил он.- Я уйду, и всем скажу, что убил тебя. А ты посиди здесь часок-другой, не высовывайся, пока мы не уйдём. Слышишь?
В расширенных от непонимания глазах Кэтрин заблестела надежда. Неужели? Неужели ей удастся выжить? Но верить в это сейчас казалось таким невероятным…
– Ты же не глухая, да? – с сомнением поинтересовался Корвин, и Кэтрин отрицательно замотала головой. – Только не вздумай показаться раньше времени! Нас обоих проткнут и оставят гнить на этой земле, подобно твоим соплеменникам.
Кэтрин понятливо кивнула, всё ещё не веря в то, что ей удалось вырваться из жутких лап смерти.
Тогда парень, больше не задерживаясь, кивнул ей в ответ и зашагал прочь, к своим, оставляя её в лесу на попечение судьбы и лесных богов.
А Кэтрин разрыдалась жуткими слезами, не зная, как теперь ей жить со всем этим.
Но всё-таки жить…
Марисоль замолчала, глядя перед собой, а Хейден, на этот раз не перебивший её ни разу, так и замер с открытым ртом, поражаясь жуткой и мистической истории, рассказанной девушкой.
- Постой. – наконец, дар речи вернулся и к нему. – Подожди. Это же не о тебе, да? В наше время нет никаких сумасшедших охотников за нечистью!
Его глаза блестели непонятным гневом, и он сам не понимал, что с ним не так и почему казавшаяся какой-то сказочной история о совершенно незнакомых людях так задела его нервы.
– Нет. Эта история о моих родителях. Кэтрин оказалась беременной после той жуткой ночи. И у неё родилась я, хотя она до последнего надеялась, что у неё родится мальчик.
– Почему? – не понял Хейден.
– Дело в том, что все мужчины нашей стаи в ту ночь сложили свои головы под вражеским оружием. Да и почти все женщины тоже. Остались лишь немногие, но и они протянули недолго. Видишь ли, мы очень зависимы от своей пары. Волколаки выбирают её раз и на всю жизнь, то есть после гибели своего мужчины, мы не можем связать жизнь с другими и завести от них потомство. Раз и навсегда. Эта связь порой убивает. Те женщины, что выжили, умерли от тоски по своим мужьям. И во всём лесу остались лишь моя бабка Шейла и Кэтрин – моя мать. Это всё. И на нас наш род завершиться, если я не рожу детей. Потому как Шейла стара и её пара тоже утеряна безвозвратно.
– А где сейчас твоя мать? – погружаясь всё больше в бездну раздумий, поинтересовался Хейд.
– Она давно мертва. – сухо ответила знахарка. – И, прошу, больше не спрашивай меня об этом. История моего племени течёт по моим венам, память не стирается, она передаётся от поколения к поколению. И иногда боль бывает просто невыносимой.
С этими словами Марисоль встала, чтобы уйти. Хейдену показалось, или в её глазах блеснули слёзы?
И вот всё было ясно теперь как божий день, но что-то всё-таки не давало ему покоя. Какая-то не состыковка. События. Время?
Он обязательно это выяснит. Потому что Марисоль явно что-то скрывала.
Теплое дыхание уже коснулось губ Лауры, и о боже, как ей сейчас хотелось этого поцелуя! Безрассудство было не в счёт, девушка никогда не отличалась порывистостью или легкомыслием. Но этот мужчина оказался просто магнитом, вытаскивающим на свет божий все её тайные желания; словно её мечты были железными гвоздиками, запрятанными глубоко внутри души, и она не могла, просто не хотела сопротивляться.