Проклятие сумрака

— Опять ты шутишь… — Вздохнул грустно друг. — Ну что, согласен? Я хочу завтра сходить и всё разузнать.

— Ладно, Лёшенька. Сходим завтра. Посмотрим. Если всё устроит, похожу с тобой. — Ответил я.

На этом и порешали и я, наконец, пошёл спать.

* * *

На следующий день я был здоров, как бык. Как бык, которому оторвали яйца, выебали в жопу двухметровым страпоном, а после насрали в рот. Меня начала донимать депрессия… хотя, нет, это слишком громко сказано. Скорее, хандра. Осознание того, что пресмыкающееся в спортивной одёжке смогло наебать меня на бабло, а затем ещё и отпиздить за невинный подкат не давало мне спокойно жить. Может, и правда стоит походить на бокс? Да ну… хуйня это всё. Лучше всего узнать, где эта лысая выхухоль живёт и измазать его дверь говном. Хотя, мы это уже проходили, и вышло не очень. Слишком рискованный вариант. Тогда просто насрать под дверь? Нет, за такое охуение он должен заплатить большую цену. Я валялся на кровати и ломал голову, как бы поднасрать тупому быдлану в прямом и переносном смысле. Но ничего так и не придумал, ибо меня отвлекла мамка.

— Максим, завтрак готовить?

— Да, давай.

— Ты как?

— Хорошо, жив здоров. Как бык! — Перечислять все условия здорового быка я не стал.

— Что кушать будешь? Колбасу доешь? А то она скоро испортится.

— Мммм… Не хочу колбасу. — Я протёр сонный еблет. — Давай хлопья.

— Хорошо!

Я лёг. Открыл контакт. Зашёл на страницу Алисы. Достал пиструн. Начал уже наяривать на её бидоны, как вдруг передумал. Не идёт процесс. Пришлось открывать фотографии авианосцев и всё же закончить начатое.

— Ты какой-то грустный. Всё думаешь о вчерашнем? — Поинтересовалась мама.

— Да фигня… просто гуляю в своих мыслях. — Ответил я. Мама всё поняла и больше не донимала.

Только я облизал тарелку, размазав молоко по своему шмыгальнику и уже собирался идти в игру, как в дверь позвонили.

— Ну ёбаная ты лососень, хуле ты так рано припёрся? — Поинтересовался я, когда увидел Алексея на пороге.

— Ты не забыл о чём мы вчера говорили?

— О том, что я постараюсь не пересекаться с тобой и долбить твою маму в сракотан, когда тебя нет дома?

— Блять, заебал. Нет! Про бокс.

— А, ну да… и что? Ты хочешь идти прямо сейчас?

— Само собой! Мы только посмотрим.

— Знаешь, после того, что произошло, я бы предпочёл неделю не выходить на улицу совсем. По-моему, у меня резкое обострение социофобии.

— Да ладно тебе! Я же не боюсь, хотя мне тоже досталось.

— Да ты что? И как именно тебе досталось? Тебе по щекам залупой пошлёпали? А то я что-то не вижу на тебе синяков и ссадин.

— Ну, понимаешь… я упал на полпути. Думал, что уже пиздец мне. Но меня пару раз пнули по бокам и побежали дальше. Отделался, можно сказать, легко.

— Ты по сравнению со мной отделался вообще идеально. Если бы тебя так отпиздили, ты бы, наверное, вообще месяца два не выходил из дому.

— Ну, ладно тебе, Макс. Меня не пиздят, потому что я тихо себя веду и не пристаю к тёлкам вконтакте. Ну давай. Давай сходим! — Лёха сделал щенячьи глазки. Думаете, это было мило? А вы представьте себе кабана с глазами щенка. Чё, не очень, да?

В общем, друг не хотел отступать, и я решил с ним пойти. Сообщил ле маман о своём походе, накинул футболку и отправился в путь-дорогу.

— Где твоя секция кикбоксинга находится?

— Не кикбоксинга, а бокса.

— А разница, блять?

— В кикбоксинге помимо рук используют ноги. А в боксе только руки.

— Я, блять, всю жизнь использую только руки, дабы удовлетворять страстные желания моего пениса. А до кикбоксера я, судя по всему, ещё не дорос. Это ж какой скилл надо иметь…

— Задрал своими шутками. На секции так не шути, а то нас точно отпиздят.

— Так куда ехать?

— Это на улице Красных Зорь.

— Ебать тебя якорем. Поближе ничего не смог найти?

— Не ной.

Мы сели в автобус до нужной остановки и покатили. Ехали молча, потому что Алексей не очень любил общаться в транспорте. Ему всё время казалось, что люди нас подслушивают. Параноик хренов. На полпути в автобус зашли две миловидные тянки и встали напротив нас. Девчонки были прям нереальные няши. У одной короткие волосы, а-ля каре тёмного цвета, а другая — блондиночка с откровенно сасной задницей. Тянки сперва болтали друг с другом, а потом странно стали коситься на меня. Блондиночка что-то шептала на ухо брюнетке, и они всё время улыбались. Лёха же сидел и восхищался тем, какие интересные у него коленки. Мне даже показалось, что он помер. Я не понимал нихуя: чего девчулям от меня надо и почему они так косятся на меня, пока не вспомнил, что у меня вся харя разукрашенная. Решено было немного скрасить эту неловкую обстановку. Я наигранно принюхался, а затем толкнул Лёху в бок и закричал:

— Что за вонь? Ты что, опять обосрался? Говорю тебе в который раз: не забывай надевать подгузник!

Девчонки заржали и убежали вглубь автобуса, а я до конца нашей поездки терпел тумаки, красного, как жопа индейца, Алексея.

— Ненавижу тебя. — Сказал тот, когда мы вышли.

— По-моему, очень смешно получилось.

— Ты меня опозорил!

— А ты меня лупил прямо по синякам. Надо ещё подумать, кому больше досталось.

Клуб боксёров-жопонюхов находился не в кирпичном здании, не в деревянном здании и даже не в сахарном домике. Он находился, нахуй, в подвале! Охуенно, да?

— Алексей, ты уверен? Сюда? Мне кажется, что если мы сюда зайдём, то нас изнасилуют, а потом отправят в Мексику, чтобы нас там продолжали насиловать всю жизнь.

— Не ссы! — Сказал Алексей. Но глядя на его растерянный и охуевающий ебальник, трудно было не ссать.

Первым пошёл дружбан. Внутри нас встретил разъебанный притон каких-то содомитов, которые собираются, судя по всему, чтобы дрочить друг другу. Воняло парашей, штукатурка сыпалась, и только вибрация и крики типа «Левой, левой», «Не отставай!» давали понять, что тут действительно занимаются боксом. Или всё же дрочкой.

— Мальчики, а вы записаться пришли? — Послышался кряхтящий голосок.

К нам вышла бабака в очках. Ебать, она была старая и мерзкая: огромная родинка на носу с волоском, гнилые зубы, сиськи, обвисшие до земли. Сразу по бабке я понял, что ничего хорошего нас тут не ждёт.

— Д-д-да… пос-с-мотреть ч-что, да к-как… — Ответил Алексей.

— Подолждите, счу тренировка закончится. Поговорите с треняром. Он вам усё расскажет.

А ты тогда тут нахуя?! — Чуть не выпалил я. Но мною решено было молчать. Мы были в опасном месте, и если бы я спизданул чего лишнего, то мама бы точно не дождалась сына сегодня домой.

Старая прошмандень не напиздела. Через пять минут появился тренер. Тоже лысый. Я чуть не словил флешбек и не убежал, блять, нахуй отсюда. Но вовремя взял себя в руки.

— Здарова, мужики. Небось, записаться пришли, нах? — заговорил тренер и пожал наши руки.

— Д-да, пос-смотреть…

— Значит так, нах, зовут меня Егор Вячеславыч, нах. Занятия у нас на три группы, нах, делятся, нах. С двенадцати до двух, нах, потом с трёх до пяти, нах, и с шести до восьми, нах. Стоимость четыре тысячи, нах, за месяц. Ходить можно, нах, по чётным или нечётным дням. Три дня в неделю, нах, занимаемся. — Тренер задумался, потёр лысину, словно вспоминал, какие маты, кроме «нах» существуют в этом мире, а потом продолжил: — Форма обычная, нах, только нужны перчатки, нах, можно ещё шлем, нах. Ну вообще, у нас всё есть, нах, но если хотите заниматься серьёзно, то лучше купить своё, нах. Вы, смотрю, в форме не очень, нах, но не волнуйтесь — мы исправим, нах. Через месяц себя не узнаете, нах. Пойдёмте зал покажу, нах.