Проклятие Усердия. Том 2

Виктор знал обо всём этом, и откровенно «грязные» доктрины, порой самые эффективные, не покупал. Да и не дали бы ему это сделать, если говорить совсем честно. Но и то, что проклятый собирался поглотить, безопасным считаться не могло по определению.

Первым на повестке дня был запечатлённый в кристалле опыт старого ветерана-охотника, человека, который провёл жизнь за истреблением самых разных магических существ. Весь его опыт, естественно, в доктрину не поместили, но даже так объём выходил очень приличным. И ценным, что особенно важно. Виктор предполагал, что на пути к становлению сильнейшим ему придётся столкнуться и с магическими тварями в том числе, а довольствоваться в столь щепетильном деле одной лишь теорией из учебников… ненадёжно, мягко говоря.

— Потому эту доктрину я и поглощу первой. А остальные… — Опыт командира отряда рыцарей в одном из недавних пограничных конфликтов, опыт «простого» наёмника — боевого мага третьего круга, опыт управленца в одном из пограничных южных крепостей — Виктору было, из чего выбирать, но не всему могло найтись применение здесь и сейчас. А в случае с такими объёмами даже проклятый не собирался рисковать, поглощая алые доктрины чаще, чем раз в три месяца. —… когда-нибудь потом.

С этими словами он вернул «невостребованные» кристаллы в специальные шкатулки-хранилища, перезапечатав те на свою кровь. Не зря, ох не зря Виктор не планировал сильно далеко наперёд, и заказывал все доктрины, какие только могли пригодиться. Ведь то, чего он опасался и правда случилось: за время, прошедшее со дня заказа до момента прибытия доктрин Виктор ван Бельвиос успел стать святым, осиротеть и даже обрести чуть более полное понимание того, каким должен быть его боевой стиль.

И основным катализатором обретения понимания стало появление лишних «конечностей», которые крайне эффективно себя показывали на дистанции до трёх метров. С одной стороны — хорошо, так как обычно такая дистанция принадлежала копейщикам или тем, кто орудовал гигантскими мечами. С другой — Кларисса, что б ей пусто было, натаскивала «ученичка» на рукопашно-кинжальный бой на сверхблизких дистанциях. И даже с учётом длины рук Виктора, кинжалы не покрывали и половины от расстояния эффективной работы крыльев, отчего в бою могли оказаться натуральной обузой.

А ещё они были очень маленькими, и вместить в них структуру артефакта едва ли представлялось возможным, в отличии от, скажем, меча, для обучения владению которым у проклятого был полный карт-бланш.

Во-первых, его собственные люди были мечниками — и Грат, и Торан. Оба занимались с клинком много лет, и достигли в том немалых успехов. В плане навыков что рыцарь, что варвар не уступали матёрым ветеранам рода Бельвиос, а это какая-никакая, но планка. Во-вторых, соответствующего наставника обещал предоставить Артур Наом, а уж в профессионализме паладинов церкви проклятому сомневаться не приходилось. Раз уж они весьма успешно борются с тёмными магами, способными разве что не раком, — уж простите за выражение, — поставить род сильнейших магов королевства, то и навыками обладают соответствующими. А кривить рожу из-за собственной нелюбви к церкви… признаем честно, сейчас Виктор куда сильнее «не любил» тёмного мага, сотворившего это с его семьёй.

Бросать тренировки в направлении использования в бою рук и ног проклятый, естественно, не собирался, но к кинжалам его душа больше не лежала. Не только из-за Клариссы, но из-за собственных выводов «святого», так или иначе.

Сложив все шкатулки вместе с небольшими книжицами, описывающими содержимое доктрин в большой сундук, Виктор, тем не менее, не стал спешить с началом поглощения выбранной им «охотничьей» доктрины. Перво-наперво он решил подвести краткие итоги уже проделанной работы, дабы точно понимать, чему и в какой последовательности уделять внимание в дальнейшем.

Не планирование, но осознанная расстановка приоритетов.

Запущена «эстафета» была с ничем не примечательного внешне плоского артефакта-многоугольника, здесь и сейчас абсолютно для проклятого бесполезного. И, как бы странно это ни звучало, его же гордость: потенциальная замена луку, помогающая владельцу с формированием вирфортских магических стрел.

Среди его положительных качеств, которыми Виктор небезосновательно гордился, отметились простота конструкции и использования. Даже посредственный вирфорт второго ранга мог научиться пользоваться таким артефактом с минимумом механических органов управления, а огневая мощь по итогу выходила совсем нешуточная, и превосходящая все существующие в этом мире аналоги. С компактным, помещающимся в ладонь многоугольником можно было и на магических зверей поохотиться, и преступников разогнать, и даже армию такими артефактами снабдить, ради разнообразия и расширения тактических возможностей подразделений.

Но вот что до минусов, то тут всё было не столь однозначно. В своём текущем виде артефакт был бесполезен даже против слабейшего из встреченных проклятым немёртвых, так как те сами по себе обладали мощным пассивным сопротивлением агрессивной мане, приходящей извне. В случае с крыльями это было не особо заметно, так как там концентрация этой самой маны на режущей кромке доходила до абсурдных значений, но заклинания ниже второго круга от живых мертвецов отскакивали, как от стенки горох. К этому выводу Виктор пришёл, «на коленке» проведя все необходимые вычисления. Благо, костей и образцов гнилостной маны в поместье было в достатке, а отмасштабировать результат Виктор мог за счёт хорошей памяти и своего восприятия.

Никто кроме него не «видел» ману в таких деталях, и эта особенность открывала перед ним множество дверей.

Тем не менее, здесь и сейчас с артефактом-«стреломётом» что-то сделать было невозможно. Наращивание мощи каждой отдельно взятой стрелы было чревато не только ростом требований к владельцу артефакта, но и необходимостью адаптации схемы под большие мощности, что и сложно, и повысит стоимость одного изделия. Последнее едва ли проблема в случае с единичным экземпляром для себя любимого, но вот той же церкви подобное «улучшение» по вкусу точно не придётся. Совсем недавно Виктора реакция церкви не сильно волновала бы, но теперь он был вынужден искать союзников даже среди тех, кого считал если не врагами, то кем-то близким к этому понятию. Потому церковь крайне желательно было привязать к себе не только статусом «святого», но и постоянно улучшаемыми артефактами.

Так что же из этого следует, если принять за константу нежелание проклятого отказываться от проекта? Необходимость переработать схему с нуля, учитывая все проблемы первой версии из этого следует, вот что. А для этого, в свою очередь, нужно как минимум подтянуть навыки в артефакторике как таковой. Новые-старые идеи из родного мира — это замечательно, но даже самый умный и талантливый физик-ядерщик с одним только молотком реактор не построит.

Даже дровяную печку не факт, что осилит иначе как методом проб и ошибок.

Нужна была информация, которой у Бельвиосов просто не было. Их род не специализировался на артефактах, а все фундаментальные и основные знания Виктор уже освоил. Что-то изучал ещё реципиент, а что-то проклятый «добил» уже лично, в процессе создания первых прототипов своего артефакта-стреломёта.

Следовательно, по прибытии в столицу Виктору нужно будет каким-то образом приобщиться к имеющимся там материалам. И самый очевидный вариант отпадал сразу же, ибо поступать во всякие академии и школы на общих основаниях у проклятого не было никакого желания. Оставалось уповать лишь на хоть какой-то вес своего имени пополам с умением договариваться, что для в какой-то степени интроверта достаточно сложно.

А ведь это лишь один пункт из великого множества требующих решения и внимания при том, что времени у Виктора больше вряд ли станет.

Подавлять проклятие, тренируясь с маной, бесспорно, было не столь времязатратно, но даже почти двукратного выигрыша по времени проклятому оказалось мало. Вместо десяти-двенадцати часов он теперь тренировался по семь-восемь, и действительно свободного времени у него оставалось много больше, чем обычно: что-то около шести-семи часов при том условии, что рутину он выполняет в темпе вальса, и на протяжении дня особо не расслабляется. Любой разговор, любое отвлечение — и вот уже времени куда меньше, а задач совсем наоборот, больше. Так что вопрос приоритетов стоял очень, очень остро.