Проклятие Ведьмака

– Ох, нет, Том! У меня не хватит храбрости и близко подойти к катакомбам. Нет, Эндрю имеет в виду другую помощь. Видишь ли, существует карта туннелей. Она висит в рамке на стене сразу за дверью в дом священников. За той самой дверью, которая ведет в сад. Не счесть, сколько времени я простоял там, ожидая, пока кто-нибудь из священников спустится и даст мне задание на день. За долгие годы я изучил каждый дюйм этой карты. Ты запишешь, что я буду говорить, или сможешь запомнить?

– У меня хорошая память, – ответил я.

– Ну, тогда просто скажи, если понадобится, я повторю это еще раз. Эндрю сказал, что он доведет тебя до Серебряных врат. За ними иди до того места, где туннель раздваивается. Иди по левой ветке, пока не доберешься до ступеней. Они ведут к двери, за которой находится большой винный погреб. Он заперт, но с таким другом, как Эндрю, это не помеха. Выйти из погреба можно только через дверь в правом дальнем углу.

– А вдруг Лихо пройдет вслед за мной через винный погреб и сбежит? – спросил я.

– Нет, он может покинуть катакомбы только через Серебряные врата, поэтому, как только войдешь в винный погреб, ты окажешься в безопасности. Однако перед тем как покинуть погреб, ты должен сделать кое-что еще. Слева от двери есть люк в потолке. Он выходит на дорожку, которая тянется вдоль северной стены собора, по ней из погреба доставляют вино и эль. Прежде чем идти дальше, отопри люк. В случае необходимости ты сможешь быстро сбежать, не возвращаясь к воротам. Пока все ясно?

– А не проще ли использовать люк, чтобы спуститься? – спросил я. – Тогда я мог бы не проходить мимо Серебряных врат и Лиха!

– Это, конечно, намного проще, – ответил брат Питер, – но слишком рискованно. Люк виден и с тропы, и из дома священников. Кто-нибудь может заметить, как ты спускаешься через него.

Я задумчиво кивнул.

– Хотя входить через люк не стоит, есть еще одна веская причина, почему следует через него выйти, – сказал Эндрю. – Я не хочу, чтобы Джон подвергался риску нового столкновения с Лихом. Видишь ли, мне кажется, в глубине души он боится… Боится так сильно, что это не дает ему одержать победу…

– Боится?! – возмущенно воскликнул я. – Мистер Грегори не боится никаких созданий тьмы!

– Нет, боится. И настолько, что не может признаться в этом, – продолжал Эндрю. – Скорее всего, он не признается в этом даже себе самому. Од нако существует проклятие, сделанное много лет назад, и…

– Мистер Грегори не верит в проклятия, – снова прервал его я. – Он же сам сказал вам об этом.

– Я объясню – если ты дашь мне вставить хоть словечко. Это в высшей степени опасное и могущественное проклятие. Сильнее не бывает. Целых три шабаша ведьм с холма Пендл собрались вместе, чтобы наслать его. Джон слишком мешал им творить их черные дела, поэтому они на время забыли свои распри и прокляли его. Они принесли кровавую жертву, пролив невинную кровь. Это случилось в Вальпургиеву ночь, в канун первого мая, двадцать лет назад. Позже ведьмы прислали ему забрызганный кровью обрывок пергамента. Джон сказал мне, что там было написано: «Ты умрешь во тьме, под землей, и ни одного друга не будет рядом!»

– Катакомбы… – прошептал я.

Если он в катакомбах встретится с Лихом один на один, то все условия проклятия окажутся выполнены!

– Да, катакомбы, – сказал Эндрю. – Как я уже сказал, выведи его через люк… Прости, брат Питер, что прервал тебя.

Питер еле заметно улыбнулся и продолжил:

– Когда отопрешь люк, выйди через дверь в коридор. Дальше самое сложное и опасное. Они держат пленников в камере в самом дальнем конце. Там, надо полагать, ты и найдешь своего учителя. Однако, чтобы добраться туда, нужно пройти мимо караулки. Поскольку внизу сыро и холодно, стражники обычно разжигают в камине большой огонь. Если на то будет Божья воля, они, спасаясь от сквозняков, еще и дверь закроют. Тогда ты без труда проберешься к камере. Освободи мистера Грегори, выведи его через люк, и сразу же уходите из города. Он разберется с этой тварью в другой раз, когда уйдет квизитор.

– Нет! – воскликнул Эндрю. – После всего, что произошло, я не хочу, чтобы он вообще возвращался.

– Но если он не сразится с Лихом, то кто? – спросил брат Питер. – Я тоже не верю ни в какие проклятия. С Божьей помощью Джон одолеет злого духа. Ты же знаешь, все становится только хуже. Не сомневаюсь, скоро он доберется и до меня.

– До тебя – нет, брат Питер, – ответил Эндрю. – Я мало встречал таких сильных людей, как ты.

– Стараюсь держаться, как только могу, – ответил Питер, однако невольно содрогнулся. – Услышав шепот у себя в голове, усердно молюсь. В нужде Бог дает нам силы – если хватает ума попросить Его об этом. Как бы там ни было, что-то надо делать. Другого способа покончить с этой напастью я не вижу.

– С ней будет покончено, когда у людей иссякнет терпение, – сказал Эндрю. – Я вообще не понимаю, почему они терпят квизитора так долго. У некоторых сожженных есть здесь родственники и друзья.

– Может, ты прав, а может, нет, – ответил брат Питер. – Многим нравится смотреть, как людей сжигают на костре. Нам остается только молиться.

Глава 9 Катакомбы

Брат Питер вернулся к своим обязанностям в соборе, а мы остались ждать, когда сядет солнце. По словам Эндрю, легче всего было проникнуть в катакомбы через подвал заброшенного дома рядом с собором: там после наступления темноты нас никто не увидит.

Время шло, и я нервничал все больше и больше. Разговаривая с братом Питером и Эндрю, я старался выглядеть уверенным в себе, однако на самом деле до ужаса боялся Лиха. И принялся рыться в мешке Ведьмака, рассчитывая отыскать что-нибудь, что может пригодиться.

Первым делом я, конечно, достал длинную серебряную цепь и обвязал ее вокруг пояса, под рубашкой. Хотя прекрасно понимал: одно дело набрасывать ее на деревянный столб и совсем другое – на Лихо. Потом настала очередь соли и железных опилок. Переложив трутницу в карман куртки, я набил ими брючные карманы – правый солью, левый опилками. Их сочетание хорошо срабатывало против созданий тьмы. Именно таким образом я в конце концов одолел старую ведьму Мамашу Малкин.

И все же я понимал – этого вряд ли хватит, чтобы прикончить столь могущественное создание, как Лихо, иначе Ведьмак еще в прошлый раз разобрался бы с ним раз и навсегда. Однако я отчаянно попытался сделать хоть что-то, и от одной мысли о том, что у меня есть серебряная цепь, становилось легче. В конце концов, я не собирался сражаться с Лихом. Мне нужно лишь не подпустить его к себе на то время, которое потребуется для спасения наставника.

Наконец, с посохом Ведьмака в левой руке и его мешком с нашими плащами в правой, я вслед за Эндрю пошел по темнеющим улицам. Небо затянули тяжелые тучи, в воздухе ощущался запах приближающегося дождя. Я уже ненавидел Пристаун с его узкими улицами и огороженными стенами задними дворами. Мне ужасно не хватало холмов и обширных открытых пространств. Все бы, кажется, отдал за то, чтобы снова оказаться в Чипендене и корпеть над учебными заданиями Ведьмака! Никак не укладывалось в голове, что, возможно, это моя последняя ночь в жизни.

На подходе к собору Эндрю свернул в узкий переулок, куда выходили задние дворы. Остановившись у одной из дверей, он поднял фонарь и кивком дал мне понять, что нужно войти в маленький дворик. Тщательно заперев за собой калитку, он направился к черному ходу утопающего во тьме дома.

Эндрю повернул ключ в замке, и мы вошли. Заперев за нами дверь, он зажег две свечи и дал одну мне.

– Этот дом опустел больше двадцати лет назад, – сказал он. – И так и стоит, поскольку, как ты, наверно, догадываешься, в нашем городе не жалуют людей наподобие моего брата. В этом доме обитает что-то очень мерзкое, поэтому люди обходят его стороной, и даже собаки стараются держаться подальше.