Проклятия по контракту

Запнулась, увидев, как Борис, приподняв Тину, осторожно и нежно, уложил её поудобней на диване и заботливо накрыл пледом.

Яна внимательно наблюдала за всеми его движениями, всё поняла. Грустно усмехнулась.

— Н-да, вот этого я не усекла… Псевдомуж оказался истинным… Тут вы меня переиграли.

— За это и выпейте. — Борис налил ей полный фужер лимонада. — Пейте, пейте, не заставляйте меня применять силу.

Яна опять усмехнулась.

— А знаете, я начинаю вас уважать. За ваше здоровье, майор! — осушила фужер до дна и прилегла на диване. Борис подошёл и защёлкнул на её запястьях наручники.

— Зачем? — спросила она. — Я ведь сейчас засну.

— Это, чтобы к вам не приходили дурные сны. И чтоб я был спокоен.

Затем вытащил из-под водонепроницаемого костюма мобильник и набрал номер.

— Капитан Приходько? Да, я. Всё в порядке. Иду на палубу. Как только услышите выстрел — жмите на перехват. Открыто, уже не маскируясь. Спасибо, постараюсь!

Спрятал мобильник, взвёл курок пистолета, вышел из каюты и на цыпочках поднялся по ступенькам. Детина по-прежнему стоял за штурвалом, спиной к Борису, поэтому его не заметил. Борис поднял пистолет и выстрелил в воздух.

Детина резко повернулся, увидел незваного гостя и заорал:

— Ты кто такой?.. А ну, ныряй к нехорошей маме!.. Сейчас башку прострелю!..

Он нагнулся и достал сумку, в которой, очевидно, было оружие. Но вынуть его не успел: Борис снова выстрелил и сумка выпала из рук рулевого.

Детина замер.

— Братан, ты что, офанарел?

— Стой смирно и слушай меня внимательно. Как тебя зовут?

— Ашот, — отрапортовал детина.

— Фамилия?

— Иолчан.

— Так вот, Ашот Иолчан, ты попал в неприятную историю: хозяин яхты — преступник. Я — следователь из Москвы, мы ловим всю их шайку. Видишь вон тот милицейский катер? — Детина повернул голову в сторону, куда указал Борис, и кивнул. — Это за тобой. Не знаю, служишь ли ты у него давно или он тебя нанял временно, в любом случае ты замаран. А теперь слушай очень внимательно: для тебя спасение, если б ты был нанят только на эту поездку и ничего о своём хозяине не знал — дарю тебе этот шанс, если будешь себя хорошо вести. Ты меня понял?

— Спасибо, братан! — Детина быстро разобрался в ситуации. — Я всё понял. Армяне умный народ. Очень умный!.. Знаешь, как говорят: там, где прошёл армянин, даже еврею делать нечего! Мне всё ясно: я не телохранитель, я — простой моряк, которого наняли довести яхту до Анталии. А больше я ничего не знал, не знаю и знать не хочу… Я всё правильно понял?

— Да. Но ещё правильней будет, если ты повернёшь яхту к берегу.

— Уже!

И Ашот резко крутанул штурвал на сто восемьдесят градусов. Через несколько минут к яхте пришвартовался милицейский катер.

Гостеприимная Одесская милиция поселила их на Приморском бульваре, в гостинице Лондонская.

Капитан Приходько, который вместе с ними осуществлял операцию перехвата яхты, убеждал:

— Здесь каждый глоток воздуха целебный — это единственное, что пока у нас ещё бесплатно.

Потом он повёз их в какой-то маленький ресторанчик и угостил прославленными одесскими жареными барабульками. Во время трапезы поинтересовался:

— Вот у вас в Москве уже не милиция, а полиция — какие-то перемены произошли?

— Конечно, — ответил Борис, — появилась буква «п».

Когда возвращались, уже стемнело. Войдя в номер, Тина сразу бросилась в ванную.

— Отмоюсь от общения с Яной.

Борис скинул туфли, выпрыгнул из брюк, расстегнул все пуговицы на рубашке и бросил её на кресло. В номере было спокойно и уютно, светился только один торшер у кровати. Борис физически ощутил, как из всех его пор просачиваются и исчезают накопленные за все эти дни напряжение и усталость.

Он распахнул окно. За окном открылось что-то нереальное: небо, обшитое чёрным бархатом, с прорезанными дырками для звёзд; Луна напоминала всё тот же румяный колобок, но теперь он был разрезан пополам: как будто половину съели, а половину оставили на потом…

А под окном — ярко освещённый Приморский бульвар, заполненный веселым гомоном, и каштаны, украшенные гирляндами острот и песен…

А за бульваром, точнее, под ним, внизу — залитый светом порт, спокойная, задремавшая гладь воды, отражающая бархатное небо, и светящиеся иллюминаторы кораблей, как отражение звёзд на солёном бархате моря….

Из ванной вышла Тина в белом махровом халате, подошла сзади к стоящему у окна Борису, взяла за плечи.

— Я тебя ещё не поздравила.

— С чем? — спросил он, продолжая смотреть в окно.

— С окончанием дела. Ты его мастерски провёл.

— Хорош мастер — Мерлина-то упустил.

— Неважно. Главное, ты раскрыл целую банду преступников и прервал их деятельность.

— Не я, а мы.

— Допустим. Но завтра в Москве я за это получу от Лукопереца благодарность, а ты — выговор за незаконное проникновение в квартиру подозреваемого.

— Я к этому привык. Но последняя точка ещё не поставлена: я ещё должен зайти в офис Бурляева, вызвать к нему в кабинет этого поддонка Радова и плюнуть в его подлую физиономию.

— И я тебя в этом поддерживаю. Хочешь, я пойду с тобой и плюнем вместе?

Она обняла его и прижалась к его спине. Несколько секунд они так простояли молча. Потом Тина заговорила.

— Там в ванной, когда купалась, я вдруг подумала: ты ведь должен был приплыть с милицией на катере. Зачем ты столько времени просидел в воде? Как ты мог предвидеть все неожиданности?

Он повернулся к ней и ответил:

— Во-первых, море тёплое, было приятно. А вовторых, даже если бы всё шло по плану, катер догнал бы яхту только минут через пять, а в эти пять минут Мерлин бы уже к тебе начал приставать.

— Почему ты так решил?

— Потому что, будь я на месте Мерлина, я бы к тебе обязательно приставал. — Он поднял её на руки, донёс до кровати, уложил, сел рядом. — Слушай, давай родим ребёночка?

Она стремительно приподнялась, опираясь на локоть.

— Повтори!

— Я хочу, чтобы у нас был ребёнок.

— Господи! Я так давно жду этих слов!.. Но ты же не хотел! Ты так убедительно отговаривал, что я поверила: мол, ещё не время, кризис, нестабильность, теракты… И, вообще, все пугают, что скоро будет конец Света.

— Будет. И не скоро, а сейчас, сию минуту, в этой комнате.

— Боря, что ты несёшь?

— Сейчас убедишься. — Он погасил торшер. — Всё! Конец света!.. — Лёг рядом и обнял её. — Хочу ребёночка!

И вдруг ему показалось, что из темноты выплыла мама, стала в позу Ленина, вытянула вперёд правую руку и произнесла:

— Правильным путём идёте, товарищи!