Проклятые Земли

Вот так! Рывок вверх - вскрыть горло орущему от боли противнику. Тут же кувырок вправо - уйти от удара последнего пленителя, чтобы развернуться и метнуть оружие ему в лицо!

Есть! Бой окончен, Алекс! Ты молодец!

Тяжело дыша, я осел на колени. Голос сотника, звучавший в ушах в горячке боя, отступил. Ноющее плечо словно кто похлопал - как делал сотник после тренировок, когда у нас все же удавалось выполнить его нечеловеческие требования.

Когда все кончится, нужно найти могилу старика и сказать, как благодарен за науку. Она не раз спасала нам, желторотым новобранцам, наши несчастные жизни.

С трудом переведя дыхание, принялся за обыск трупов. Еще три амулета - теперь точно ясно, штамповали по одной печати - один и тот же дефект в виде скола на боку. Вряд ли кто решил портить вещицы намеренно. Три десятка серебром и даже один золотой - неплохой улов.

И помимо этого - четыре кинжала, две примечательных куртки и три пары добротных сапог. Можно, конечно, оставить местным, да только не привык я делиться с теми, кто позволяет самого себя в ошейник загнать.

Оглядев толпу жавшихся друг к другу детей, все же плюнул и бросил добычу на пол - пусть обуваются.

– Трупы уберите, не приведи Господь, начнут искать.

Кто-то из многоликой серолицей толпы закивал, следя за мной взглядом. Я для этих сирот точно такой же - тоже несу смерть и боль. И не важно, что сегодня на их стороне, никто и медяка не поставит, что не вернусь следующей ночью, чтобы вот так же сажать их на цепь.

Передернув плечами - от холода, разумеется, двинулся обратно. Теперь, когда нет нужды таиться, путь продлился всего минуту. И вот - я у каморки, где освободил ту троицу. Интересно, значит, один ошейник принадлежал сторожу. Учтем на будущее - либо он был главным, либо кто-то решил сделать грязную работу за него.

– Алекс!

Я резко обернулся, тут же выдергивая кинжал. Старик в комнате напротив смотрел прямо на меня. Больше он не походил на жертву болезни - обрывки грязной ткани обратились чистейшими белыми одеяниями, на по-старчески сухих ногах сандалии. Такие носили лишь на юге - Проклятые Земли чересчур холодны даже летом для подобной обуви.

– Кто ты такой?
– прошептал я, быстро оглядываясь вокруг.

– Я вижу, как ты сидишь за столом, Алекс. Вижу, как женщина колет тебя иглой, и ты падаешь. Вижу, как трое мужчин кладут тебя в светящийся гроб, Алекс. Ты должен проснуться. Слышишь меня? Проснись, Алекс! Срочно проснись!

Он замерцал белым пламенем и, вспыхнув, исчез, распавшись белыми искрами. Я похлопал глазами, приходя в себя. Нет, конечно, я слышал, что пророки с горящими кустами говорили, но никак не припомню, чтобы речь была о пылающих старцах.

Проснуться? Что это значит? И почему мне кажется, что это - действительно важно?

Нужно вернуться в «Хорохорицу», там остались Дневник и Писание. Быть может, книги мне что-то прояснят?

Глава 3

– Шайтаново отродье!
– Асхан сплюнул на дорогой ковер, держа амулет пленителя перед глазами.
– И сюда добрались, чертово племя!

– Ты их знаешь, - кивнул я, опускаясь на складной стульчик.

Мы снова сидели в каморке за прилавком. Старый Асхан, даже на ночь не сворачивающий торговлю, устало опустился рядом и плеснул вина из кувшина в две глиняных кружки.

– У нас их называют Псами, - вяло махнул он рукой, поднимая кувшин.
– Люди всякое говорят, но все сходится к одному - наемники, служат древнему культу. Жертвоприношения, пытки и насилие, опыты на трупах, наркотики - назови любую мерзость, Псы будут с ней связаны. Нет предела их бесчеловечности, - он глотнул прямо из кувшина, позабыв про разлитый напиток.

– Не думал, что снова увижу их.

– Снова?
– хмыкнул я, поднимая кружку.

Асхан кивнул.

– Когда я еще был счастливым мальцом, они приходили к нам. Искали беглецов с каторжных выработок. К слову сказать, тогда в деревне действительно скрывался один - приютила его сердобольная вдова.

– И что было дальше?

Торговец тяжело вздохнул, оглаживая бороду. Взгляд Асхана затуманился, поплыл.

– Тогда я впервые узнал, как пахнет жареная человечина, Алекс. Кто-то выдал вдову. Их спалили вместе с домом.

– И что же жители? Позволили?

– А кто что мог им сказать?
– пожал плечами Асхан.
– Когда двадцать пять вооруженных до зубов воинов обнажают оружие, у трех несчастных стражников, привыкших отгонять стаи диких койотов, опускаются руки. Да и умирать из-за чужака?
– он махнул рукой.
– В общем, дурное дело, дурное, Алекс.

Я хлебнул из кружки, наслаждаясь сладким вкусом. Для себя Асхан держал лучшее. Приятно, что после всего хоть у кого-то в этом городе нашлось ко мне нечто иное, кроме презрения.

– Но ведь здесь Церковь.

– А что Церковь?
– всплеснул руками торговец.
– Думаешь, им есть дело до отряда наемников, расквартированных в Хелмгарде? Если им платят из аристократского кармана - кого волнует пропажа пары детишек?

Я пожал плечами.

– Если мне не изменяет память - должно волновать. Церковь должна следить за моралью народа. Сдерживать, а не подкармливать в человеке зверя.

Асхан хмыкнул.

– Ты, друг мой, наивен и глуп. Кто пойдет против аристократов, если кормиться с их руки?
– чуть понизив голос, проговорил он.
– Думаешь, святоши не ведают, что под носом творится? Они за всем следят, все знают. Только наивный северянин, вроде тебя, решит, что они не могут остановить Псов.

Я ухмыльнулся, отставив кружку.

– Так и что ты предлагаешь? Думаю, какими бы извращенными не были Псы, голова у них работает, раз смогли найти приют в стенах богачей. А дальше связать пропажу своих бойцов и тебя - дело пары минут.

Асхан задумчиво кивнул.

– Вот что, - торговец поднялся со стула.
– Заходи через пару дней, Алекс. Я наведу справки, поговорю с людьми...

– И что? Они придут за тобой, Асхан.

Бородач покивал, рассматривая кувшин на столе.

– Дети, Алекс. Они воруют детей. Ты понимаешь? Я не против, когда в рабство уводят молодых женщин - сильный должен плодиться, это верно. Я не против, когда убивают мужчин - это наш долг, умирать с оружием в руках. Но дети...

Дети. Можно подумать, они и так не мрут от болезней, голода и собственной слабости. Не верю, что Асхан не думает так же, и в сказки про помощь его отпрыскам - не верю ни на йоту. У хитрого торговца есть зуб на Псов, тут не нужно быть гением, чтобы понять. Не делает старый Асхан ничего просто так.

Я поднялся, ощущая легкость в теле - вино хорошо расслабило, теперь на лицо просилась глупая улыбка, а ноги отказывались стоять ровно.

– И вот еще что, - заговорил он.
– Давай мне их амулеты, я заплачу за каждый по золотому. Думаю, придется показывать их знающим людям.