Проклятый целитель
Шрифт:
— А что здесь подают и чем расплачиваются? — с любопытством спросила Хана, увидев на одном из столов причудливые монетки.
Присмотревшись, я увидел неприметные монетки на которых была изображена рука с кинжалом в руке.
— Адепты скрытого мира расплачиваются спинтриями за услуги. Железные спинтрии имеют наименьшую ценность; на обороте изображаются сцены убийства, — пояснила она. — Их производят адепты Кузни, чтобы расплачиваться с духами и мистическими существами. И так уж получилось, что и мистики стали ими расплачиваться, поскольку — это самая крепкая валюта, поскольку ее всегда можно использовать для ритуалов и даже в Мансусе. И пускай стальные монеты могут производить даже
Хана еще хотела что-то спросить:
— А-а-а, — было начала она, но ее прервала Сейлор-химе:
— Мы сможем поговорить и позже, пока же давайте я проведу вас к госпоже Нянье, она любит пообщаться с новичками, дать им совет, — вытянув руку в сторону каменной лестницы, которая обрывалась на четвертой ступени, она повела нас к обрыву.
Дверь в моей голове застучала и я увидел у края ступени врата без двери. Каждый мог пройти через них, но в этот момент я заметил огромный глаз, который наблюдал за всем происходящим из бездны. Мое сердце пропустило удар, поскольку там в темноте… что-то было, нечто невообразимо большое. Встретившись взглядом с этим огромным глазом, я на миг увидел существо, состоящее из мелодии и песни, оно было невообразимо чужим, отчего я с испугом отвел взгляд, все еще ощущая, как эта мелодия зовет меня за собой.
Посмотрев на открытую дверь, я подумал, что реши я пройти через нее без приглашения, то ничего хорошего меня не ждет.
— Б-безымянный! — зашипела рядом Хана, дернув меня за руку. — Ты чего замер? На нас уже люди смотрят…
На меня уже действительно поглядывала с любопытством, я замер возле каменной ступени, не в силах сделать и шага. Тихо вздохнув, я присел со словами:
— Шнурок развязался… — начинаю возиться со шнурками на ботинке, про себя же подумав, что слишком много я видел монстров за прошедшее время.
Будто поняв причину моей нерешительности:
— Госпожа Нянья чужда этому миру, но она не враг нам, — успокаивающе произнесла Сейлор-химе. — Вы можете спросить у нее все, что захотите, и она даже может ответить…, но я бы не стала злоупотреблять гостеприимством госпожи, — все же предупредила она нас.
Понятливо кивнув, поднявшись на ноги я все же взял себя в руки и последовал вслед за Сейлор-химе. Чтобы не ждала меня впереди, но я ДОЛЖЕН быть к этому готов. Причем не только ради себя, но и ради тех, кто мне доверился. И для начала я хотел знать, могу ли я вообще доверять Марку? Без этого нормально с ним работать у меня не получится. И хоть я согласился дать ему шанс, но это совсем не значит, что я слепо за ним последую.
Первой по ступеням поднялась Сейлор-химе, а уже затем я с Ханой. Посмотрим, что мы сумеем узнать…
***
Стоило Хане сделать шаг вслед за Кацураги по каменной лестнице, как она оказалась в новом месте. Галерея казалась бесконечной, её границы терялись в тенях. Хана огляделась, пока её взгляд не остановился на одной картине. Она висела напротив, чуть выше остальных, будто ждала именно её. Портрет девушки в сине-фиолетовых тонах. Её лицо было смутным, как отражение в рябом пруду, но губы тонкие, с высокой дугой, растянулись в улыбке.
— Добро пожаловать, Ланселот дю Лак, — раздался голос Неньи, звучавший как эхо из глубины веков. — Ты знаешь свою историю?
Хана покачала головой, и в её сознании возникли обрывки легенды:
Ланселот Озёрный, знаменитейший рыцарь Круглого стола, прославился своей храбростью и неодолимой силой. Он спасал королев, побеждал чудовищ, но в сердце его горела тайная страсть к королеве Гвиневре. Их связь стала проклятием для Камелота, предательство Ланселота и гнев короля Артура разрушили легендарное королевство. В финале он отрёкся от славы, став монахом, но даже в молитвах не смог избежать воспоминаний о былых грехах.
Эти воспоминания заставили вздрогнуть Хану, поскольку она ощущала, будто сама через все это прошла. В этот момент она вспомнила слова Айко о том, что некоторые надевают маски древних героев и сами становятся ими. Это было опасно, но меж тем, ее руки сами приняли стойку, выхватывая из ножен меч. Она знала теперь, как им пользоваться, как сражаться с чудовищами! И пускай это знание исходило от маски на ее лице, но она могла бы многому научиться у нее!
Ее мысли прервала картина:
— Путь Ланселота — это путь героя, который не устоял перед соблазном, — продолжила Ненья. — Ты хочешь силы маски? Тогда помни: легенды не дарят силы даром. Они берут цену за свою помощь. Ланселот заплатил за свою доблесть одиночеством и раскаянием, а чем расплатишься ты?
После этих слов Хана почувствовала, как маска на её лице становится тяжелее. В отражении шлема мелькнул образ рыцаря: гордый, но с тенью скорби в глазах. Она вдруг поняла, что маска дает не только силу, но и какой-то изъян, недостаток, который будет подтачивать ее волю, вынуждая следовать своей истории.
— Всегда помни, что окончательный выбор ВСЕГДА за тобой. Станешь ли ты героем, которого запомнят в легендах, либо же решишься остаться собой, пускай даже так ничего и не совершив, — прошептал голос Неньи. — В Мансусе истории пожирают тех, кто забывает свое имя, но и без маски там ты долго не проживешь. Научись балансировать или сама прыгай с головой в бездну… — загадочно улыбнулась картина, — выбор всегда будет лишь за тобой…
После этих слов Хана вновь оказалась на лестнице, вот только в этот раз она уже спускалась по ней, хотя совершенно не помнила, как вообще вернулась на эти каменные ступени. В зеркальной поверхности ее маски она видела не только своё отражение, но и тень Ланселота: вечного странника между славой и позором. Тихо вздохнув, она поняла, что ей придется нести эту ношу, если она хочет использовать силу своей маски.
Госпожа Сейлор уже дожидалась ее в зале с понимающей улыбкой на губах, вот только:
— А где К… Безымянный? — вновь она чуть не произнесла фамилию своего учителя.
— Все еще общается с Няньей, некоторые наши посетители особо интересны нашей покровительнице и им она уделяет чуть больше времени…
***
Я сидел в странной беседке, если это можно было так назвать. Стол, пара стульев и пустая кружка, будто вырванные из реального мира и брошенные в никуда. Вокруг лишь тьма и едва мерцающий свет свечей на столе, которые будто даже не горели, а просто излучали тепло. Напротив меня, уютно устроившись на старом деревянном стуле, сидела женщина в викторианском платье. Её фиолетовые волосы падали мягкими волнами по плечам, а глаза казались двумя звёздами, затерянными во Вселенной.
— Я — Няньи, — произнесла она, поднимая свою кружку. — Хотите чаю?
Я молча кивнул, не зная, как нужно реагировать, я думал, что мне придется общаться с картиной. В ответ она аккуратно налила мне напиток, чайник просто появился в ее руках, и я, осторожно пригубив, был поражен его вкусом, он был… идеален. Как будто смешались лучшие воспоминания о детстве, домашнем уюте и лете в одном глотке.
— Вам понравилось? — спросила она, слегка улыбнувшись.
— Да, — честно отвечаю. — Это невероятный вкус.