Проклятый цветок для Тигра

Не дожидаясь ответа, он шагнул в бассейн, подняв тучу брызг. И тут же поймал Тэруко в объятия. Смеющиеся глаза оказались совсем близко. Принцесса почувствовала, как подгибаются колени. Мужские объятия, ощущение сильного обнаженного тела рядом вызвало в теле томительную и приятную слабость.

– А если против?

– Тогда я уйду, - он прихватил зубами мочку ее уха и слегка куснул.
– Пожалуйста, не прогоняй меня. Я не буду приставать, - зубы сжались крепче, вырвав из груди девушки еле слышный вздох.
– Или буду…

Почему-то последнее обещание ей очень понравилось.

– Сколько я спала?

– Почти пять часов. Повернись.

Она послушалась, ощущая смесь возбуждения и неуверенности. Ситуация была волнующей и недвусмысленно эротичной. От близости Джина по коже бежали сладостные мурашки, хотелось его нежности, объятий, поцелуев. Но Тэруко сама не могла понять, готова ли она к чему-то большему.

Мыло сильно пахло розовым маслом. Мужские руки легли на плечи, разминая их, легонько массируя. Пальцы погладили шею, спустились вниз вдоль позвоночника, лаская ложбинку. Она снова тихонько вздохнула, и почувствовала, как мужчина сзади прижался теснее. Одна рука скользнула по талии, другая легла на грудь. Тэруко вздрогнула и обернулась.

– Джин, я не знаю…

– Я знаю. Расслабься.

От этого совета она почему-то напряглась еще сильнее. Джин вгляделся в ее лицо и вздохнул.

– Понял. Только мытье и поцелуи.

Медленно откинул влажные волосы с тонкой шеи. Провел языком, скривился и принялся отплевываться.

– Мыло!

Девушка весело рассмеялась:

– Так тебе и надо. Не будешь руки распускать.

– Буду!
– пообещал он, зачерпывая воду, чтобы окатить ее.
– И не только руки. Иди сюда, грязная девчонка.

Напряжение и неуверенность ушли, словно сами собой. Джин превратил купание в эротическую игру. Руки в мыльной пене поглаживали, скользили по коже, вызывая в теле сладкое томление. Хитрый самханец действительно просто мыл Тэруко, но не упускал при этом возможности прикоснуться - невинно и непристойно одновременно. Словно ненароком, случайно задеть грудь, погладить кожу с внутренней стороны бедра до того, как девушка опомнилась и сжала колени. Поцеловать…

От поцелуев она млела и таяла, не находя в себе сил оттолкнуть его. Да и зачем отталкивать? Смешно изображать из себя целомудренную деву после всего, что было в пещере. Но все воспитание принцессы говорило, что это - неправильно, так нельзя, плохо.

Отец не поощрял распущенность и внебрачные связи. И сам после смерти любимой жены так и не завел наложницу.

С мытьем давно можно было заканчивать, Тэруко ощущала себя чистой, отмытой до скрипа - чище некуда, а коварный соблазнитель продолжал гладить ее, все смелей и откровенней. Ласки, бережные и трепетные в начале, они становились волнующими и бесстыдными. Руки накрыли грудь, сжимая и пощипывая. Внизу живота медленно наливалось вожделение. Джин прижал девушку к краю ванны, впился в губы сумасшедшим, горячим поцелуем. Скользнул губами по шее, спустился ниже и чуть прикусил дерзко торчащий сосок.

Тэруко обмякла в мужских руках и как со стороны услышала свой тихий стон. Потом еще один, куда более громкий.

Это плохо, неправильно, но ей так хочется! Отдаться ему, стать единым целым.

– Хочу тебя, - эхом отозвался Джин, склонившись над ее запрокинутым лицом.
– Ты меня с ума сводишь, грязная девчонка.

– Я давно чистая, - возмутилась Тэруко.

– Знаю.

И снова поцелуи - безумные страстные. Нежные укусы, прикосновения умелых пальцев, сильное мускулистое тело, которое так хочется ласкать в ответ, рядом…

– Вода остывает. Пойдем.

Джин потянул ее из бассейна, и она последовала - бездумно. Неужели это случится сейчас? Не лучше ли подождать до свадьбы? От возбуждения и страха все волоски на теле встали дыбом.

– Не бойся, - сказал он, вытирая ее пушистым полотенцем.
– Будет так, как ты захочешь. Я остановлюсь, когда скажешь.

– Я боюсь, что мне не захочется тебя останавливать.

– Тогда не останавливай.

– Я так не могу, - она подняла на него умоляющий взгляд.
– Пожалуйста, не настаивай. Это неправильно до свадьбы.

Он усмехнулся и нежно провел пальцем по ее нижней губе.

– А целовать тебя до свадьбы можно?

Она кивнула.

– Значит, будем только целоваться, - объявил Джин, подхватывая ее на руки.

Пронес через комнату и уложил на кровать. По щелчку его пальцев вспыхнуло пламя в двух светильниках у изголовья. Тэруко съежилась и попыталась прикрыться.

– Не надо, - попросил Джин, аккуратно отводя ее руки в сторону.
– Ты красивая. Хочу на тебя смотреть.

От его желания в его глазах становилось жарко, стыдно и безумно приятно. И хотелось смотреть на него в ответ. Отсветы пламени гладили мощное мускулистое тело, покрытое бронзовым загаром. Взгляд принцессы скользнул по широким плечам, груди, животу с четким рельефом мускулов, спустился ниже к недвусмысленно вздыбленной плоти. Тэруко ойкнула, покраснела и поспешила зажмуриться. Джин рассмеялся и опустился рядом с ней на кровать.

– Ты смешная, Тэру-чан.

С закрытыми глазами было не так стыдно отвечать на поцелуи и выгибаться, подставляя грудь для ласк. Чувствовать прикосновения губ все ниже - на груди, на животе…

– Пожалуйста, нет, - жалобно попросила девушка, чувствуя, как мужские руки разводят ее бедра. На более серьезный протест не было сил.

– Не бойся. Я же обещал - будут только поцелуи.

Губы обожгли кожу с внутренней стороны бедра, Тэруко замерла, вцепившись пальцами в скользкий шелк простыни.

И вскрикнула, ощутив горячий поцелуй там, внизу, где рождалось жаркое вожделение.

По телу словно пробежала огненная волна. Девушка металась, всхлипывала и вскрикивала. Было горячо, сладко, стыдно и безумно хорошо ощущать ласкающие и жалящие прикосновения. Она плыла в мучительно-приятном мареве, выгибалась, выкрикивала “Да, да!” и снова терзала пальцами простыню.

Низ живота свело долгой и сладкой судорогой. Тэруко дернулась и протяжно застонала, ощущая, как по телу расходится жаркая спираль наслаждения. Распахнула глаза и уставилась невидящим взглядом на полог над кроватью.

Она помнила, как хорошо было в пещере, но в этот раз все ощущения показались ей острее, ярче и бесстыднее.

– Это было громко, - посмеиваясь, сказал Джин, поднимаясь с поцелуями все выше - живот, грудь, шея, губы.

– Не смущай меня.

– А мне нравится, как ты смущаешься.

У поцелуя был странный вкус. Приятный, но странный.

Потом были объятия. Не страстные, скорее умиротворенные. Переплетенные пальцы, вкус его кожи, его губы. Близость - такая невероятная, невозможная, что дух захватывало. Беззлобные шутки и тихий смех. Осторожные прикосновения к его телу. Татуировка с тигром под пальцами.