Проклятый дар

Я даже дернулась, когда меня обняли со спины. Но теплый, а в сравнении с морозным воздухом совсем горячий оборотень прижался грудью к моей спине, крепко обнимая за плечи и талию. Стало значительно теплее, я сунула руки под его предплечье и облокотилась на жесткое тело.

— Вы так мило вместе смотритесь, — очень серьезным тоном, не вяжущимся со смыслом сказанного, сообщил Синий.

Красный только с умиленной улыбкой покивал. Фыркнув, я отвернулась. Ну и что? Просто меня спасают от холода. И вообще, хочу обниматься — и обнимаюсь! Мой Вада, что хочу, то с ним и ворочу, вот!

Я проснулась совершенно больной. В горле першило, из носа текло рекой, ужасно болела голова, от жара дрожало и ломило все тело. А все потому, что я вчера еще и провожать братьев выскочила на крыльцо босиком. Прав был Синий… Хорошо, что он об этом не знает, а то замучил бы нотациями.

Меня усиленно обкладывали грелками, топили в спальне, поили горячим. Моя личная грелка металась, пытаясь помочь хоть немного. Я, к обеду проваливаясь в дрему, держала его рядом, а проснулась одна, потому что он подбрасывал дрова в камин.

Приход лекаря я проспала, но все предписанные им примочки и компрессы мне все же сделали. Озноб вскоре прекратился, но я почти не могла открыть слезящиеся глаза.

— Это не простуда, госпожа, — проскулил Вада, подставляя макушку под мою ладонь и жмурясь, — у вас что-то внутри болит, в животе.

Я только слабо улыбнулась и попросила принести мне бумагу и перо. Неизвестно, как скоро я встану на ноги, а дела делать нужно. И встану ли я вообще. Умирать не очень страшно, главное — объяснить щенку, что я скоро вернусь.

Написав записку Красному с просьбой позаботиться, пока меня не будет, о доме и прочем моем имуществе, я сняла с пальца перстень.

— Храни его, хорошо? — вручив кольцо оборотню, я с трудом подняла руку, чтобы погладить его по голове. — Я скоро вернусь.

— Мне ждать вас здесь? — жалобно уточнил щеночек.

Я кивнула, закрыла глаза, замораживая Ваду во времени. На всякий случай, чтобы ему было проще ждать. Не будет стареть, хотя бы.

Комментарий к

Все помнят про реинкарнацию, да?

========== Часть 9 ==========

Я проснулась.

Не стала сразу открывать глаза. В конце концов, в новом теле всегда сначала не по себе. Но проблема в том, что оно ощущается совсем не детским. Длинное, как прошлое, стройное. Щекочут волосы на плечах. Медленно, очень осторожно, я открыла глаза и убедилась в своих опасениях. Довольно изящная кисть с золотым браслетиком явно принадлежала не ребенку и так же явно принадлежала мне. Сколько же мне лет? Ничего, пара часов нужна на слияние старой и новой памяти, раз уж я пробудилась рывком.

Прошло четыре тысячи лет. Время изменилось на три тысячи восемьсот семьдесят два года, триста двадцать шесть дней, пятнадцать часов, семь минут с тех пор, как я в последний раз его ощущала. Это катастрофа.

Сев, я зажмурилась и уткнулась лицом в ладони. Как я могла не родиться раньше? Почему такой большой перерыв? Братья мои, наверное, с ума сошли уже от беспокойства. Интересно, Зеленый все же вернулся?

Вада! Бедный маленький Вада! Я надеюсь, кто-нибудь из братьев разморозил его и дал спокойно умереть, иначе… Нет, не может быть, никто не может ждать четыре тысячи лет!

Привыкать к новому телу долго не придется, оно почти не отличается от прежнего. Вот только к новому времени нужно будет приспосабливаться. Все изменилось. Из окна было видно, что комната высоко над землей, да и средства передвижения изменились. На столе тетради, книги, ноутбук. Хорошо, я уже начала вспоминать, как что называется. Я учусь в школе, мне шестнадцать. Кошмар, я ведь всегда вспоминала себя гораздо раньше, до пяти лет! Дом мой, я так понимаю, давным-давно разрушен временем.

Походив по спальне, я взяла в руки телефон. Пальцы гораздо лучше смятенной меня помнили, что нужно делать. Я просмотрела календарь, заметки. Две тысячи пятнадцатый год. Они сменили точку отсчета времени? С трудом, но я смогла найти информацию. Буквы вспоминались практически сразу.

Надо же, счет идет от рождения какого-то человека. Какая нелепица. Но как же мне связаться с братьями? Они ведь сейчас вряд ли зовут себя по цветам. Может быть, мои родители знают, как сейчас работают темпоральные маги?

Такие маленькие апартаменты, всего две комнаты. В кухне-столовой сидели мои мама и папа, негромко разговаривали. У меня что-то спросили, но я не поняла.

— Здравствуйте, — начала я, но поняла, что говорю на прошлом языке. Судя по непонимающим лицам, все давно поменялось. Ладно, нужно сосредоточиться, — здравствуйте. Мое имя…

— Ты не… — дальше я не поняла опять. Все же нужно больше времени на слияние памяти, тем более в таком возрасте. Я что-то тороплюсь, но это ведь так важно! — Я же говорила надеть теплую куртку!

— Мое имя Айриллин, — упорно повторила я, — тело вашей дочери было рождено, чтобы стать моим сосудом.

На меня смотрели несколько секунд, а потом засмеялись. Что же, видимо, о реинкарнации темпоральных магов здесь не слышали. Очень плохо.

Взяв со стола стакан, я присвоила ему отложенный на секунду стазис и подбросила. Естественно, спустя секунду он неподвижно завис в воздухе.

— Мое имя Айриллин, — повторила я в наступившей тишине, — я Черный маг времени, переродилась в теле вашей дочери.

В разразившемся хаосе было очень трудно сосредоточиться на новом языке, но я старалась.

Бледная мама со стаканом в руках сидела на стуле. Она уже приняла успокоительное и почти не реагировала на мои рассказы. Отец же быстро воспринял новое, но все еще относился скептически. Про темпоральный дар они ничего не слышали никогда, и не знали, как найти моих братьев.

— Вы можете помочь мне добраться кое-куда? — попросила я.

Путь домой всегда легко найти. Меня тянет туда, будто веревка в груди, натянутая между мной и местом первого рождения.

Получив согласие, я пошла приводить себя в приличный вид. А то расхаживаю в голубой пижаме, как и не Черный вовсе.

Черных вещей в гардеробе оказалось возмутительно мало, но это я исправлю. Натянув черные брюки, нет, джинсы, я надела черную футболку. Расчесав волосы и умывшись, я подошла к ноутбуку.

— Ну что, страшный зверь, будем знакомиться, — пробормотала я под нос.