Проклятый город

6

Когда МакБрайд вернулся в свой кабинет, Мориарти и Коэн пытались сыграть партию в «Мичиган». Они взглянули на вошедшего и снова углубились в карты.

МакБрайд избавился от пальто, подошел к играющим, присел рядом:

— Сдайте и мне, что ли.

— Как дела? — поинтересовался Коэн.

— Да никак. По-всякому. Тони ни хрена не знает. Что Доминик был дома — признался. И что смылся с началом пожара — тоже подтвердил.

— А насчет…

— Ничего.

— А если Тони врет? — спросил Мориарти.

— Не думаю.

— Уверен?

— Пожалуй. Не вижу я его вранья.

— Доверчив ты становишься, капитан.

— Дело не в этом. Тони — честный парень и играет по-честному.

— Почему тогда он не сказал, что парень вернулся домой?

МакБрайд вгляделся в свои карты.

— У тебя когда-нибудь были дети?

— Насколько мне известно, нет.

Капитан двинул четыре фишки на даму.

— Если б были, ты бы не спрашивал.

— Ну-ну, — вздохнул Мориарти.

— Думайте, что хотите, — небрежно сказал МакБрайд. — Травите меня вместе с продажной прессой. Если бы я все принимал всерьез, я б давно в реку сиганул с горя. Но вы все для меня просто мелкие вонючки.

— Ну, кэп! — расхохотался Мориарти.

— И слушайте-ка, — продолжил МакБрайд, посерьезнев. — Надо раздобыть этого Доминика. Он рыщет где-то в одиночку. Даже до тебя, Мори, может дойти без разъяснений, что после того, как парень оставил стаю Чибби и сбежал домой, он подвергается опасности. Назад в банду ему пути нет. Так, Мори? Понимаешь?

— Кушай, Мори, кушай, — усмехнулся Коэн.

— Нам нужен Доминик, но он и Чибби нужен. Так что нужно добраться до него первыми, до того, как его пригвоздят бандюги. Что-то он знает, и они от этого знатока хотели б избавиться.

— Во всяком случае, это убивает идею Кеннеди, что Доминик ухлопал Барджо. Я считаю, что его эта жаба заколола.

— Эй, это я первый решил, что баба ножиком ширяла, — ревниво вскинулся Коэн.

— Ладно, ладно, ты самый умный.

— Моя идея, возможно, не без недостатков, — донесся от двери новый голос, и в кабинет вошел Кеннеди. — Но если убийца — милая леди, то с чего Чиббарро так резво постарался убрать подальше свою особу, Доминика и трех девиц?

— Неужто ты чего-то не знаешь, Кеннеди? — удивился МакБрайд. — Ты никак вопросы задаешь?

— Ладно, Мори, пусть я ошибался, определив Доминика в убийцы. Признаю свою ошибку. Но скажи, умник, с чего Чиббарро играет в прятки?

Мориарти насупился.

— Вот так, — усмехнулся Кеннеди. — Убила девица, простая шлюшка. Что она для Чибби? Да он бы ее на блюдечке услужливо поднес кэпу, горя праведным гневом, так сказать. Но он с чего-то спасает ее смачную задницу. Чего ради? Ну, напрягись, Мориарти.

МакБрайд не смог удержаться от улыбки при виде озадаченных физиономий Мориарти и Коэна.

— Вы крутые копы, ребята, особенно если нужно кого-нибудь повязать, — утешил он подчиненных. — Но что касается мыслительной работы, то тут с нашим гением Кеннеди никто не сравнится, так что не расстраивайтесь.

— Я тебя завтра дважды в газете упомяну, — пообещал Кеннеди. — Но добудь Доминика и расколи его. Я не утверждаю, что девица пришила Барджо. Но еслиона его пришила, то что-то еще за этим делом кроется, не простая разборка на почве поруганной чести простой профессиональной шлюшки.

— Кеннеди, ты гигант мысли, — восхитился МакБрайд без видимой усмешки. — Иногда ты просто зануда, но сегодня от твоих мудрых озарений никуда не денешься.

— Я тебя завтра три раза упомяну в газете, кэп. Еще меня похвалишь, и я тебя на первой полосе в заголовке дам.

— Еще раз газету помянешь, и я о твой зад ботинок вытру, — пригрозил капитан.

— Ладно, ребята, давайте лучше бутылочку помянем, — ухмыльнулся Кеннеди.

МакБрайд вытянул из стола бутылку «Дьюара».

7

В каком-то смысле Доминик Марателли оказался между Сциллой и Харибдой. Если принять всерьез предположение капитана, что он оставил своих друзей-преступников и те его преследовали. Его преследовали бандиты, его искала полиция.

Мориарти и Коэн работали сверхурочно. Искали детективы управления, искали копы из участков. Искали патрульные. Исходили из того, что Доминик спешно удрал из горящего родительского дома, что он сломлен, ему некуда податься. Человек должен питаться, чтобы жить. Где-то спать. Зимой ни в городе, ни на природе не сыщешь удобного ночлега под открытым небом.

Искал и МакБрайд. И он в одиночку бродил по улицам, заглядывал в дешевые ночлежки, забегаловки, расспрашивал информантов, по большей части, в ночные часы.

О Чибби и трех девицах тоже не поступало никаких сведений. МакБрайд понимал, что жизнь Доминика Марателли зависит от того, кто его обнаружит первым. Папаша беглого сопляка отмечался ежедневно, но ничего нового сообщить не мог, лишь сам с надеждой интересовался результатами поисков.

В середине следующей неделе пресса сообщила, что Антонио Марателли ушел с поста олдермена. Политические обстоятельства естественным образом диктовали этот шаг. О чем сейчас его мысли, кроме спасения сына… И ему «подсказали»… Принудили? Пригрозили?

— Сей молодой мудрец-засранец заслуживает хорошей порки, — высказался по этому поводу Кеннеди. — Папаша его получил возможность политического роста, гордился этим, радовался, а сынок-щенок одним махом все изгадил.

МакБрайд вздохнул и продолжил исследование ночных улиц…

Снова свистит зимний ветер на темной улице, снова мигает зеленым заманчивая реклама.

КЛУБ НЕАПОЛЬ

Подойдя ближе, капитан услышал, как топает и стучит каблуком об каблук швейцар, стараясь согреть ноги. МакБрайд подошел ближе, швейцар перестал топать и с улыбкой распахнул перед ним дверь.

Он не сразу узнал капитана, а когда узнал, на лице у него проявилась растерянность. Он замер, придержав дверь.

— Что? — спросил капитан, глянув с интересом.

— О… приветствую, капитан. Прошу прощения, сразу не признал… От неожиданности… — Дверь распахнулась шире.

МакБрайд вошел, остановился у двери, оглядываясь. Девушка-гардеробщица подошла, но он отрицательно покачал головой. Она узнала его, закусила губу и удалилась. С другой стороны появилась накрахмаленная белая грудь, незнакомый голос протянул: