Проклятый вор

Вот и все...

Глава 21

Два оставшихся дня пути прошли как в тумане. Помню, мы брели по горам, постоянно меняя направление. Однако узкая дорожка вела непосредственно в Арсвид, так что заплутать было мудрено. С тех пор, как за скалами скрылся могучий великан, расчищавший перед нами дорогу, нас то и дело атаковали местные обитатели. С волками и прочей мелочью мы расправлялись в два счета или обращали их в бегство, орланов Кареока лупила на подлете, а вот с черными гоблинами приходилось повозиться. К счастью, их было немного, а зелья Альгоя помогали нам оставаться в тонусе. В самом начале пути Коль-Кар помалкивал и шел в отдалении, то забегая вперед, то плетясь в хвосте, всячески избегая нашего общества. Удрученный собственными проблемами, я позабыл о мести и не обращал внимания на гоблина. А он постепенно осваивался в нашей компании и к концу путешествия начал дерзить и отпускать неуместные шутки в сторону Альгоя, которого считал самым безобидным из нас троих. Алхимик пытался ответить взаимностью, но, уступая гоблину в острословии, постоянно проигрывал словесную дуэль и хватался за нож. Тогда Коль-Кар искал защиты у Кареоки. Чаще всего девушка оказывалась на стороне гоблина, и он злорадно показывал Альгою язык из-за спины нашей магички. В бой он особо не рвался, но если приходилось, умело действовал двумя кинжалами. А еще он мастерски метал ножи, значительно превосходя в этом умении Кареоку, и я даже подумывал о том, чтобы взять у него пару уроков, как только у меня появятся свободные очки Навыков.

Частенько на ум приходил Ветератор. Я не хотел вспоминать об этом человеке, но...

Что он задумал? В чем смысл его затеи? Что будет дальше? Да и будет ли что...

Вместе с тем после подписания последнего договора знакомая адвокатская контора документально уведомила меня о том, что истец отказывается от претензий по поводу 18000 реалов, которые я ему задолжал. Так что я смог перевести свой месячный "заработок" в твердую валюту и расплатиться по счетам, снова оставшись на бобах, потому как от трех тысяч, выделенных Ветератором, остались лишь одни воспоминания...

Постоянные стычки с мобами отнимали немало времени, а прибыль с них была низкой, учитывая, что экспа распределялась на всю группу. С момента нашего объединения из нас троих только я быстро рос в уровнях благодаря персональным квестам. Остальным же приходилось рассчитывать исключительно на групповой бой и терпеливо ждать какого-нибудь побочного задания или, на худой конец, завершения основного. Именно поэтому Кареока постоянно рвалась в драку, желая войти в Арсвид с 70-м уровнем. Однако когда мы с вершины скалы увидели монументальные стены города, противники неожиданно закончились.

После полудня мы спустились в долину и вышли на петляющую между скал дорогу, ведущую к городским воротам. Я шел и думал о том, как нас примут в Арсвиде. Сомневаюсь, что они будут рады визиту двоих Проклятых. А скрыть свою сущность теперь вряд ли удастся. С каждым днем окутывавшая мое тело мгла становилась все темнее и обширнее. Взглянув на свое отражение в луже, я увидел выбивающиеся из-под капюшона языки "черного пламени". Оно уже не помещалось под плащом и тысячами дымчатых нитей проникало сквозь ткань наружу.

Хорошо еще гоблина не придется тащить с собой: я решил отпустить его перед входом в город, и, хотя он не совершил ожидаемого подвига, замолвить за него словечко перед Пакин-Чаком.

Но появившийся отряд всадников внес коррективы в мои планы.

Он появился неожиданно из-за поворота. Два десятка конных только что покинули Арсвид и не спеша двигались на восток. Это были люди. Воины. Отчеканенный на доспехах герб красноречиво оповещал об их принадлежности к клану "Куронских волков". Мне знаком был этот герб и отчасти этот клан: приходилось встречаться с их представителями в Вальведеране. По местным меркам ничего особенного они из себя не представляли - обычные середнячки, участвующие в сражениях с орками на восточной границе. Правда, им удалось захватить и до сих пор удерживать за собой неприятельскую крепость на левом берегу Курона, но и в этом они были не одиноки. Лично я столкнулся с ними случайно, выполняя не имевший отношения к этому клану контракт. В столичном трактире, куда я проник по случаю, мне удалось подслушать разговор одного из "Волков" с представителем другого клана. Узнал много интересного. Полученную информацию можно было свести к одному единственному слову: интриги. В Годвигуле их плели все, кому не лень. Страсти кипели не шуточные. В ход шли традиционные методы давления: шантаж, подкуп, похищения, визиты наемников, бесконечные разборки. В одиночку здесь могли выжить только самые крупные и могущественные кланы, но и они оказывались бессильны перед союзом кланов помельче и нагнетанием страстей, поддерживаемым администрацией, снисходительно позволявшей выиграть отдельное сражение, но не саму войну.

Так, выяснилось, что "Куронские волки" искали себе новых союзников в борьбе с более сильным кланом - таких же беспринципных, как они сами. То, как они предлагали действовать, могло вызвать только отвращение. Поэтому я на добровольных началах и совершенно безвозмездно устроил утечку информации и грандиозные планы "Волков" были сорваны. О том, кто этому поспособствовал, они так и не узнали.

И вот сейчас нам снова довелось встретиться на тесной горной дорожке. Я не знал этих людей и готов был пройти мимо, но у них обнаружились иные намерения.

– Смотри-ка, Проклятые!- воскликнул один из всадников на подъезде. К сожалению, кавалькада появилась слишком неожиданно, а нам некуда было скрыться или обратиться в бегство.

Нас окружили со всех сторон, но всадники не остановились, а продолжали двигаться по кругу, раздражая свой навязчивостью.

– Ага, и гоблин с ними... Веселая компашка.

– А ты, бедолага, как затесался в эту семейку уродов?- обратился один из них к Альгою.

– А может, он тоже того - ущербный какой?

– Сам ты ущербный,- насупившись, пробормотал алхимик.

Кареока запоздало одернула его, еще надеясь избежать стычки. Но его слова были услышаны.

– Эй, ты кого назвал ущербным?!- нахмурился бородатый воин лет тридцати.

– Он пошутил,- ответила за Альгоя Кареока.

– А тебя никто не спрашивает, ведьмочка. Я вот с ним разговариваю!- ткнул он пальцем в нашего друга.

– А она ничего,- похотливо оскалился один из всадников.

– Окстись, приятель. Ничего страшнее не видел в своей жизни.

Тут уж у меня самого сжались кулаки, и это не осталось незамеченным.

– Смотри-ка, как набычился, недоносок. Того и гляди - вцепится в глотку.

– Пусть только попробует - вмиг отправится на перерождение.

– Это слишком расточительно, мой друг,- упрекнул его молодой маг.- За его голову в храме Богини Смилион дадут 200000 золотых. А за эту,- он указал на Кареоку,- еще сто шестьдесят.

– Приличная сумма,- согласился бородач, похожий на главаря.- Всех наших расходов в Арсвиде она, конечно, не покроет, но... А ну-ка, ребята, вяжите их!

– И этого тоже?- указали на Альгоя.

– Возьмем, потом решим, что с ним делать.

– А гоблина?

– Не, гоблин нам не нужен. Разве что чучело из него сделать.

В их словах чувствовалась такая уверенность, что становилось обидно. Их было больше, а из нас четверых только Кареока достигла более-менее высокого уровня. Гоблин в данной ситуации не боец, про Альгоя я вообще молчу. С одним-двумя я бы, может быть и справился, но с двумя десятками...

А ведь мы были так близки к цели! Вот он, Арсвид - рукой подать. Но, видать, не судьба: в лучшем случае придется снова плясать от Стока. С учетом того, что до истечения срока, оглашенного богиней Смилион, осталось всего одиннадцать дней, выполнить задание становилось всем более проблематичным. О худшем и думать не хотелось.

Но не сдаваться же на милость упырям?!

– К бою!- закричала Кареока, поймав мой недвусмысленный взгляд, и выхватила жезл.

Большего она не успела сделать. Ни она, ни я, ни кто другой из нас. Маг "волков" был начеку, набросил на нашу группу "сеть" Неподвижности, действовавшую в отличие гоблинского Паралича практически мгновенно. Кареока замерла с приподнятым над головой жезлом, с которого готово было сорваться какое-то заклинание. Я так и не дотянулся до своего ножа. Альгой и Коль-Кар тоже находились в полной растерянности и даже не попытались что-либо предпринять.