Пронто
Шрифт:
– А тут пришли нехорошие ребята и все порушили, – подвел итог Рэйлен.
– Но даже и без них, – сказала Джойс, – Гарри быстро передумал бы насчет уличных кафе. Хорошо, конечно, сидеть в таком кафе погожим деньком, пить «Галлиано» и разглядывать проходящих мимо девушек. Но ведь погода не всегда хорошая, бывает сыро, бывает холодно, и тогда девушки заворачиваются в пальто – те немногие из них, которые остались в городе. Кроме того, он не умеет общаться с людьми, и ему нельзя пить даже кофе. Гарри быстро обнаружит, что староват для уличных кафе. Даже при хорошей погоде он продержался бы еще совсем недолго, максимум пару недель. В Гарри, несмотря на всю его тягу к романтике, очень сильна практическая жилка, к тому же он буквально закоснел в своих привычках. Ты знаешь, что я услышала, когда
– Это что, лосьон такой? – спросил Рэйлен.
– Его любимый.
– По названию больше похоже на угольную шахту из Восточного Кентукки.
Джойс ушла из гостиной. А вот я, смог бы я жить в таком доме, думал Рэйлен, где все как в музее, потолки совершенно невероятной высоты и нет ни одного стола или стула, на который, можно безбоязненно встать. Это так сказал про стулья Гарри – Гарри, у которого сейчас одна мечта – чтобы все ушли и дали ему возможность нажраться в стельку. Вот тогда-то засунем его в машину и смотаем отсюда. Полетим из любого города Италии, кроме Милана и Рима. Джойс понесла грязные тарелки на кухню, заодно посмотрит, как там Гарри. Легко с ней говорить. Он спросил, не собираются ли они с Гарри пожениться, а она сказала: «Ты что, спятил?» Сказала, что пара недель с Гарри на этой вилле – это максимум, больше выдержать невозможно. Она была замужем за торговцем недвижимостью, но недолго, меньше года, а потом он с ней развелся. «Ну вот, тут у нас с тобой что-то общее», – сказал Рэйлен и объяснил, что его жена Винона бросила его ради торговца недвижимостью, а Джойс сказала, что, может быть, и этот брак долго не протянется, вроде как ее, и они разойдутся, и тогда они с Виноной опять сойдутся. Рэйлен ответил, что нет, такого быть не может, что о ребятах он очень скучает, а о Виноне нет, ни капельки. Хорошо, что он сказал это Джойс, если они начнут вдруг встречаться, лучше, чтобы все было ясно с самого начала и не было никаких осложнений.
Она вернется с минуты на минуту.
Рэйлен взглянул на дверь, ведущую в коридор, а потом снова посмотрел в окно, и тут снова появился тот темный «мерседес», только теперь он ехал в другую сторону, из Монталлегро вниз, и ехал медленно. Медленно, прямо полз. Рэйлен подумал, что машина останавливается, но она свернула в проезд и начала приближаться к дому. Темно-синяя, в такой те парни и ездили.
Глава 20
Роберт Джи ушел от своего кувейтского шейха в Каннах – во время фестиваля шейх отлавливал там кинозвезд. В какой-то момент Роберт понял, что сыт этим засранцем по горло, и бросил его сидящим в машине, прямо посреди улицы, сказав:
«А давись ты конем», открыл дверцу и ушел. Шейх кричал ему вслед разные ругательства, а вокруг машины быстро собралась толпа, перекрывая уличное движение, – всем хотелось посмотреть на актриску, снявшую с себя рубашку. Шейх достал Роберта своими указаниями, как вести машину; если бы он их выполнял, они передавили бы половину прохожих на улице. «Что, не терпится самому посидеть за баранкой, придурок?» – думал Роберт, поглядывая в зеркальце, но сказал только: «А давись ты конем» – и ушел. Мужиком этот шейх был совершенно отвратным – обращался с работавшими на него азиатскими девушками как с рабынями, бил их, причем прямо-таки с наслаждением. Роберт боялся, что как-нибудь не выдержит, шарахнет этого придурка и загремит в кувейтскую тюрьму. Вот он и ушел, почувствовав при этом большое облегчение, ушел, правда, по-глупому, не получив заработанных денег.
На этот раз деньги были при нем, а заодно и кредитная карточка. Всеми своими штучками Гарри вполне заслужил, чтобы от него уйти. Это было бы оправданным, находись сейчас на вилле один только Гарри, но там ведь еще Джойс и Рэйлен, а они не сделали Роберту ничего плохого, но отдавать за них свою жизнь он тоже не собирается, если дело дойдет до драки. Или если возьмут за грудки, например, и скажут: «Говори, где они прячутся, или мы тебя убьем!» Или еще что наподобие этого. Умирать
за них он не будет, да они этого и не ждут. Рэйлен понимает: если Роберт не вернется к ночи – значит, с ним что-то стряслось и им надо сматывать куда глаза глядят.Все это он перебрал в уме, спускаясь по канатной дороге из Монталлегро. Из вагончика фуникулера весь Рапалло был как на ладони, в конце спуска мимо замелькали окна жилых домов. Роберт снимал комнату как раз в этой части города и хотел было зайти домой, проверить сохранность зонтиков, бижутерии и прочего дерьма, которое купил у одного тунисца, оставившего мелочную торговлю и вернувшегося домой, но потом подумал: а зачем? Какая разница, лежит там эта дребедень или нет? Торговал Роберт скорее чтобы убить время, чем для заработка, и конечно же не мог бы существовать на такие доходы. Он же не какой-нибудь африканский фраер, которому был бы шматок гашиша на курево да этот ихний тошнотворно-сладкий чай – и больше ничего не надо. Может, раздать всю эту дрянь к чертовой матери и вернуться домой, в Хьюстон, штат Техас. Теперь, когда нефтяной бизнес там накрылся, все северяне разъехались, а те из них, которые остались, живут под мостами в картонных коробках.
Об этом Роберт думал уже в такси, по пути на Делла-Либерта в контору «Эйвис».
Поцеловать «дорогую» женушку, побыть малость дома и снова сделать ручкой, пока она не успела к нему привыкнуть. Двинуть за океан, там опытному солдату всегда найдется работа. Роберт мог вести учебные занятия по-французски, правда, с немецким акцентом, умел разбирать и собирать бельгийские «FN», австрийские «штейрсы», все модели «AR-15», советские и китайские «АК-47», «вальметты», «стерлинги» – да считай, любое автоматическое оружие – и не сомневался, что обязательно найдет где-нибудь подходящую для себя войну.
За конторкой «Эйвиса» стояли два клерка, Роберт Джи был единственным клиентом, и все равно на оформление документов ушло чуть не полчаса. Сперва они сказали, что не уверены, есть ли у них «мерседес». «А что же тогда у вас перед входом? – спросил Роберт Джи. – Белая машина?» Затем им потребовалось позвонить в центральную контору – проверить, как они сказали, кредитную карточку, а Роберт Джи буквально молился тем временем, чтобы его подозрения по поводу того, куда они звонят, не оправдались. Получив наконец ключи и выйдя из конторы, он увидел двух парней – они стояли прислонившись к машине, скрестив руки на груди, и старались выглядеть по возможности круто.
– Вот же мать твою... – сказал Роберт Джи, когда один из них выпрямил руки, чтобы продемонстрировать зажатый в кулаке пистолет.
– Спасибочки, – благодарно кивнул второй парень клеркам из «Эйвиса».
Рэйлен прилаживал на голову шляпу, чтобы сидела удобно – с привычной легкостью и чуть-чуть набекрень. Потом он взялся за ручку входной двери, все еще не вполне уверенный, так ли уж ему хочется встретить их за пределами дома.
– Рэйлен? – По лестнице спускалась Джойс. – Во двор въехала машина.
– Видел, – кивнул Рэйлен.
– И ты – выходишь?
– Еще думаю. – Рэйлену не хотелось ее волновать; пока что в голосе Джойс чувствовалось скорее удивление, чем страх. – А где Гарри?
– Спит. Рэйлен, если сидеть тихо, они даже не догадаются, что мы здесь.
– Не догадаются, если только не войдут в дом.
– Оставайся-ка лучше здесь, с нами. Идея Джойс выглядела весьма привлекательно. И не только идея; ее попка неплохо смотрелась в этих джинсах. Хороша фигурка, не в первый уже раз отметил Рэйлен, поднимаясь вслед за Джойс на второй этаж.
– Ты что, и вправду собирался наружу? – недоверчиво повернулась она, когда лестница осталась позади.
– Хотел зайти им в спину, – ответил Рэйлен. – Если уж нам все равно придется с ними разговаривать, лучше бы обеспечить себе для этого хорошую позицию. Получить преимущество.
– Разговаривать?
– Показать, что ничего у них все равно не выйдет.
– Или перестрелять их?
– Не знаю.
– Мне нужно взять пистолет, – сказала Джойс и направилась в свою спальню.
Рэйлен прошел в комнату Гарри. Тот лежал на кровати с открытым ртом и не то чтобы храпел, а скорее негромко сопел. Рядом с кроватью на ночном столике лежал пистолет.